«Женись, несмотря ни на что. Если попадется хорошая
жена — станешь исключением, если плохая — философом»
/Сократ/

421 г. до вашей эры
За 6 дней до окончания месяца таргелиона
при афинском архонте Алкее

О, златокудрая Афродита, благодарю тебя за великую милость! Ты благословила чрево мое зачать от возлюбленного мужа моего. Да сбудутся мечты Сократа увековечить себя потомством!

О, Илифия, к тебе обращаюсь, покровительница рожениц! Услышь горячую просьбу мою — благослови меня родить сына Сократу и не умереть в родах… Клянусь вам, о всемогущие богини, что буду добродетельной супругой и хорошей матерью!

Сегодня, когда небесное светило сокроется в царстве Гипноса, я поведаю мужу о радости, ниспосланной нам богами…

За 4 дня до окончания месяца таргелиона
О, великая Гера! Чем я прогневила тебя и лучезарную Афродиту? Почему возлюбленный мой не торопится в дом свой, дабы узнать прекрасные новости из уст моих? Почему третий день подряд любезный Сократ мой не покидает проклятый симпозиум? Прислал лишь гонца с сообщением, что задержится с друзьями и учениками своими до окончания месяца таргелиона.

О, Илифия, к тебе обращаюсь, покровительница рожениц! Услышь горячую просьбу мою — благослови меня родить сына Сократу и не умереть в родах…

Как будто неведомо мне, Ксантиппе, языком греческим владеющей, что слово «симпозиум» означает «пить вместе», и только лишь… Друзья его мудрые — философы и ораторы, в употреблении вин виноградных, тело и душу веселящих, меры не ведают… А Сократушке моему лишь бы разглагольствовать да афоризмами своими сорить… Хоть бы за драхмы трепался-то, а то ведь две с половиной тысячи лет потом цитировать задарма его будут — ни тебе авторских, ни процентов с изданий… Прав был Нактер, отец мой, говоря мне: «Смотри, Ксантипушка, мудрец мудрецу рознь… Одними изречениями сыта не будешь…»

О, мудрая Гестия! К тебе обращаюсь я, к покровительнице очага домашнего! Благослови супруга моего домой вернуться, ибо жажду я сообщить ему новость приятную. Помоги ему оторваться от диспутов с афинянами, от пиров обильных, верни возлюбленного моего его в лоно семьи своей…

1-й день месяца скирофориона
Чем прогневила я вас, о боги Олимпа?
Вернулся вчера любезный супруг мой с симпозиума проклятущего… Еще «корпоративом» бы назвали греки ученые действо сие отвратное… Тоже слово красивое, а смысл тот же — пьянка поганая... Слава Афродите, хоть женщин на симпозиумы не допускают пока, «философишник» у них там был, типа…

Хитон на супруге драный, грязнущий… Борода всклокочена, глаза мутные от возлияний неумеренных. А хламиду свою новую, которую отец мой ему к нашей свадьбе подарил, мудрец-то мой, Аид его забери, потерял на площади где-то или украл кто… А на речи мои праведные Сократ мне ответствовал: «Тот наиболее богат, кто доволен малым, ибо такое довольство свидетельствует о богатстве натуры».

И на что мне богатство натуры Сократовой? Разве за него купишь сандалии новые или хитон красивый?

О, великая Гера, жена эгидодержавного Зевса, укрепи волю мою! Избавь меня от искушения великого стукнуть по голове ученой Сократовой горшком глиняным…

А о главном супругу сегодня я сказать не посмела, ибо смысл речей моих темен для него был…

Долготерпения прошу у тебя, о, Гестия!

3-й день месяца гекатомбеона
Свершилось, о, всеблагая Афродита! Сегодня узнал благоверный мой, что боги благословили его увековечить себя в потомках!

Радость Сократа беспредельна была. Надел он хитон чистый, причесал бороду свою, пропитал ее ароматическим маслом, поцеловал плечо мое и собрался к друзьям своим поделиться счастливым известием.

Свершилось, о, всеблагая Афродита! Сегодня узнал благоверный мой, что боги благословили его увековечить себя в потомках!

Но стоило мне, несчастной, попросить мужа о питании усиленном — плодах и фруктах изысканных, организму моему потребных, как философ мой ненаглядный изрек афоризм идиотский: «Нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть».

Да что б ты так жил, Сократушка! Итак питаемся, как рабы несчастные, чем боги пошлют. А боги наши-то фантазией не блещут, каждый день посылают хлеб с сыром, да рыбу изредка… Если бы не родители мои почтенные, давно уж ноги протянули б мы с голоду…

Схожу-ка на рынок я и куплю плодов вкусных, вина критского да мяса фазаньего… Да приготовлю-ка я супругу своему ужин изысканный, случаю такому подобающий.

6-й день месяца гекатомбеона
Да будь ты проклят, сатир козлоногий, урод лысый — вместе со своими друзьями премудрыми и учениками развратными!

Пошли, о, Гера, грозную бурю на голову мужа моего недостойного, про супругу свою, чадо его носящую, презренно забывшего! О, великий Зевс, громами и молниями повелевающий, умоляю тебя — срази Сократа Афинского десницей своей карающей!

Выпила я вино сладкое с подружками милыми, съели мы и плоды вкусные, и яства, для мужа моего приготовленные… Не знаю я, что и думать, мне, несчастнейшей из несчастных… Ушел Сократ радостью о зачатии моем с друзьями делиться, да так до сих пор и делится! Богиня раздора Эрида в жилище моем поселилась…

Истину изрек супруг мой однажды: «Пьянство не рождает пороков: оно их обнаруживает».

И зачем я, безумная, женой его стать согласилась? На тридцать весен Сократ меня старше, страшон как Вакх, брюхо под хитоном торчит, лысина во всю голову… Разумен, не спорю — в диспутах нет ему равных мудростью и красноречием, известен он за пределами Афин и Греции…
Но нет мне от этого радости…

4-й день месяца боедромиона
О, прекрасная Афродита, счастье мое безбрежно, как Эгейское море! Ребенок мой уже шевелиться начал, хитон и пеплос покупать срочно нужно, да и пояс мне длинный надобен…

Сказала Сократу я, что одежды потребны мне новые, сандалии удобные, украшения подходящие… А еще к каламистру сходить приличие требует, прическу хочу сделать актуальную — «цикада» называется, как у Аполлона Бельведерского, которого скульптор Леохар изваял. А остроумный супруг мой в ответ на просьбы законные очередное свое изречение выдал:
— Как много есть на свете вещей, — сказал он, — без которых можно легко обойтись.
— Ты можешь, ты и обходись, — ответствовала я. — Но будь добр обеспечить жену свою, как положено свободному афинянину.

Ушел Сократ радостью о зачатии моем с друзьями делиться, да так до сих пор и делится! Богиня раздора Эрида в жилище моем поселилась…

Отсчитал мне Сократ двадцать драхм всего, и это-то при инфляции нынешней…
Эх, зря я матушку свою перед свадьбой не послушалась!

За 2 дня до окончания месяца боедромиона
Что мне делать, лучезарная Афродита? Все реже Сократ делит со мною ложе супружеское… Ведомо мне, что не юноша он горячий — да только ли в этом причина истинная? На днях видела его подруга моя Наннион выходящим от Фракии — гетеры златокудрой…

Конечно — послушать Сократа — так ходит он к Фракии обучать ее премудростям разным, Эсхила с Софоклом ей декламирует, остроумными беседами душу ей услаждает… А со мной, Ксантиппой, вроде как и поговорить уже не о чем? Не потому ли это, что округлились формы мои изящные и не так стали глазу его приятны? Казалось мне, что разговоры философские да выпивка добрая первенствуют у Сократа над забавами Эроса, да вот усомнилась я в этом, рвут душу мою злобные пифии…

А когда увидала я наряд гетеры этой, Эсхилом интересующейся, заныло сердце мое израненное… В прозрачном розовом хитоне, из Персии или Индии привезенном, предстала предо мною Фракия. Собран он складками мягкими и зашпилен на плечах пятью серебряными булавками. А ее серый химатион с каймой из синих нарциссов — никогда не носить мне подобного… А золотистые сандалии Фракии с узкими посеребренными ремешками — я заложила бы душу свою Аиду за такие сандалии…

О, всемогущая Афродита! Если послушать Сократа моего — «богатство и знатность не приносят никакого достоинства»... Готова была бы я поверить этому, да только как же понять мне супруга любезного, на красивый прикид гетеры любовь мою променявшего?

Скорее другая фраза мудреца моего тут более к месту: «Любви женщины следует более бояться, чем ненависти мужчины. Это — яд, тем более опасный, что он приятен»…

Ядом змеиным все мысли мои отравлены, и не нахожу я себе места от ревности жгучей…

3-й день месяца пианепсиона
О, мудрая Афина — как же глупа оказалась я, смертная женщина!
Возомнила Зевс знает что о муже своем, напридумывала на свою голову с прическою новомодною печаль неведомую…

Сократ-то мой, оказывается, лекции читал ученикам в Дельфах, гонца оттуда прислать не смог, мудренький мой… А Наннион завистливая оговорила супруга моего ненаглядного, о пользе семьи радеющего. Чтобы ей Клото нить жизни двойным морским узлом завязала! Вот уж правду о таких женщинах Сократ мой сказал: «Красота — это королева, которая правит очень недолго». Чувствует Наннион, что время ее уходит, никакой Асклепий не вернет ей молодости белозубой и быстроногой, вот и бесится, чужих мужей оговаривает…

Воистину «есть одно только благо — знание и одно только зло — невежество». Когда знание хорошо оплачивается, то и я с этим согласна.

А философ мой триста драхм за левые лекции заработал, да еще корзину фруктов из Дельф притащил, супруг заботливый! Воистину «есть одно только благо — знание и одно только зло — невежество». Когда знание хорошо оплачивается, то и я с этим согласна.

Ах, как хочется мне поделиться радостью с Наннион злоязыкой, ибо «людям легче держать на языке горячий уголь, чем тайну», а уж женщинам и подавно-то! Но просил меня Сократ не выдавать источника благополучия нашего, потому как не уплатил он налогов положенных в казну афинскую.

6-й день месяца гамелиона
Благодарю тебя, о, Илифия! Слава тебе, всемогущественная Гера!
Да славится щедрость твоя, о, великая Афина!
Сегодня родился сын мой, и стала я счастливейшею из женщин…
Сравнялась я умом с величайшими мудрецами, а силою — с богами Олимпа…

И пусть потомки наши спустя века и тысячелетия назовут Сократа мудрейшим из мужей, а меня — сварливейшей из жен, что мне до этого…

Не в этом же счастье истинное, а в любви моей и в сыне моем новорожденном!