Вот ведь сложная штука - память... И как она устроена? Поди разбери...
А потом собери! Как огромная нелепая мозаика, из которой каждый раз можно складывать все новые и новые узоры.

Знаете, я все всегда забывала, причем абсолютно непонятным образом, например, я отчетливо помнила дни рождения всех друзей и родных, и вот, когда наступал тот самый заветный день, я вдруг забывала, какое сегодня число... Или, например, я всегда и везде забывала разного рода вещицы: перчатки, ключи, заколки для волос, зажигалки. В школе я забывала физкультурную форму, в университете - конспекты и библиотечные книжки, на работе - продукты или наряды, специально купленные на вечер.

Лет пять назад это уже дошло до абсурда... Мы с другом зашли в какую-то кафешку, по привычке я выложила на стол половину содержимого сумочки: мобильный телефон, сигареты, зажигалку, ключи; и, когда, собираясь уходить, я обернулась на стол, вдруг увидела, что на нем ничего нет! Секундная паника - и... Оказалось, мой друг уже так привык к моей безалаберности, что сам все быстренько сгреб, понимая, что я все равно что-нибудь да позабуду. Вот тогда я и поняла, что пора начать работать над собой.

Мы познакомились через интернет и уже несколько месяцев виртуально общались. Честно говоря, я думала, что он гей.

Знаете, я усердно трудилась: я стралась обращать внимание на все возможные мелочи и запомнить их. Каждый день ровно в десять утра мой будильник надрывно орал, раздражая слух всех работников нашего офиса, дабы напомнить, что надо проверить, какое число. Я все аккуратно раскладывала по мешочкам, стараясь не упустить ни одной ерундовины, я считала, сколько зажигалок и заколок брошено с утра в сумку. Я даже завела ежедневник! Но он, конечно, пустовал. Ну, не могла же я еще и помнить что-то туда записывать!

И вот, когда все уже было устаканено, все друзья были вовремя поздравлены, все было подсчитано и чинно лежало на своих местах, мне вдруг очень понадобилось забыть...

Мы познакомились через интернет и уже несколько месяцев виртуально общались. Честно говоря, я думала, что он гей.

Такой приятный молодой человек, такой милый, умный, смешной, чуткий, внимателный, чистюля... Не, ну он точно гей, таких мужиков в принципе не бывает! Ну, и конечно, в тот день, когда он позвонил и сказал: "Я еду в Хайфу! Гуляем?", я не смогла не согласиться. Я как раз сдала последний экзамен по греческой литературе и очень хотела гулять. Мы договорились о встрече в десять вечера, после дождичка в четверг, а на час уже было назначено веселье в ночном клубе с друзьями по работе.

Я спускалась по ступенькам с моста, глядя на симпатичного мужчину, стоящего возле шикарной зеленой Мазды-3 и думала: "И никакой он не гей! Вот я дура, мужик, сразу видно - мужик!" А когда подошла поближе и взглянула ему в лицо, в голове пронеслось: "Это Он... И Он мой!"

А вслух сказала:
- Здравствуйте, это не вы случайно хайфский маньяк-насильник, говорят, сегодня сбежал из тюрьмы...
- Нет, а не вы?
- Нет.
- Очень жаль, я так надеялся, и ступеньки рядом...

Боже, он опять говорит мои фразы... Такое ощущение, как будто он мои мысли читает еще до того, как они приходят мне в голову.

- Изабелла Борисовна мы, - я протянула ему руку.
- Мы - Николай второй, - улыбнулся он.
- Это моя фраза!
- Нет, моя. Куда поедем?
- На море?
- Садись! - он галантно распахнул дверь. Это уж было на грани фантастики.
- Ну что, раз с меня культурная программа, значит, пойдем в музей?
- И где же мы ночью музей найдем?
- Не ночью, а утром.
- Не, я до утра не могу, у меня соседка без меня не заснет, я ей в два часа ночи дрель включаю.
- А отбойный молоток?
- У меня только красный.

Боже, он опять говорит мои фразы... Такое ощущение, как будто он мои мысли читает еще до того, как они приходят мне в голову.

Приехали. Он открыл багажник и достал зеленую ароматную свечку.
- Вот. Ты сегодня дежурная, будешь держать.
- А чего это я?
- Если не ты, то кто же?

Мы долго бродили по набережной, он оказался моим первым знакомым, который знал песенку "Я леплю из пластилина". У него была сестра, младшая, на десять лет, у меня - младший, на десять лет, брат, мы оба писали стихи и обожали КВН, я курила, он не переносил запах дыма...

Мы сидели на скамейке, смотрели на море и ждали восхода солнца, нас это жутко смешило, ведь оба знали, что солнце с другой стороны...

Позвонил мой сотрудник, спросил: "Чего не пришла на дискач?", попросил завтра забрать с работы распечатку и чек его зарплаты... Мы дружили, он уволился и не хотел заходить в офис.

Он спросил:
- А что это за ник - Iziumka?
- Дедушка так в детстве назвал. Из-за сорта винограда - Изабелла, да и глаза были карими с синим отливом, как изюм.
- Как-то длинно, можно, я буду называть тебя просто Умка?
Так и называл...

Стало светать. Мы сидели на скамейке, смотрели на море и ждали восхода солнца, нас это жутко смешило, ведь оба знали, что солнце с другой стороны...
- Поедем?
- Куда?
- Я кушать хочу...
- Тут рядом есть бурекас...

Купили бурекасы с творогом, вареным яйцом и солеными огурцами, поехали дальше.

- Поедем в лес?
- А что там?
- А я там зайцем работаю.
- А можно я тоже? Буду белкой?
- Ну это если медведь разрешит, он там главный - за шишки отвечает.

На лужайке он расстелил покрывало. Достал стаканчики и воду. Я сгрызла все соленые огурцы, пока он жевал бурекасы, а потом мы молча одновременно встали и пошли бродить по лесу. Я вспоминала письмо, которое написала подруге ее мама:
"...Мы сидели на песке на берегу моря, облокотившись спинами друг о друга, и молчали, песок сыпался сквозь мои пальцы, как мимолетно исчезающие мнгновенья счастья, и я понимала, что это – любовь..."

Мы нашли стеллажи с русской литературой, он улегся на пол, достал с нижней полки книгу и стал читать вслух.

А вслух сказала:
- Как хорошо. И не надо ничего делить, не надо покупать ни у кого никакой телевизор или телефон, вообще ничего не надо!

Вряд ли он мог понять, что я имела ввиду, но он молча кивал, улыбаясь, как будто все знал обо мне или просто чувствовал.

Мы выехали из лесу на дорогу.
- А куда это?
- В универ... Пошли, я тебе экскурсию сделаю? Там и музей есть! Археологический.
- Давай!

Было восемь тридцать утра, и музей был еще закрыт, но уже работала библиотека. Мы нашли стеллажи с русской литературой, он улегся на пол, достал с нижней полки книгу и стал читать вслух.

Боже! Блок! Это же мой Блок!
Из всей своей тамошней библиотеки я привезла с собой в Израиль только две книги: Блока и салатовый учебник по математике... Это то, что впоследствии осталось ему от меня: салатовый учебник по математике и мои салатовые стринги с красными ленточками... Блока я не отдала бы даже ему...

Есть игра: осторожно войти,
Чтоб вниманье людей усыпить...

Что ж это за игра-то такая? Откуда он взялся? Подвох в чем? Ну, так же не бывает, чтоб без подвоха!

Это вообще было мое любимое занятие - искать подвох... Было у меня такое убеждение, что ничего хорошего просто так не бывает. И что если уж случилось так, что все хорошо, то потом уж точно придется заплатить сполна... А пока мы лежа на полу, читали Блока и прятались за табуреткой от всего, совсем ненужного нам, мира.

А пока мы лежа на полу, читали Блока и прятались за табуреткой от всего, совсем ненужного нам, мира.

- А пойдем пить горячее какао?
- Куда?
- А в жопу!... Ой, извини, это так наша кафешка университетская называется...
- Ну, пойдем.

Мы пили какао, сидя за столиком... Мне казалось, что это совсем не тот каждодневный универ, в котором я ношусь, как сумасшедшая; а какой-то неизведанный мир, какое-то волшебное путешествие, чудо, которого у меня никогда не было... да и не будет, наверное.

Зазвонил телефон:
- Ты где? К тебе тут какой-то мужик пришел, говорит, специально с тобой договор подписывать, говорит, вчера договорился, ты понимаешь, что такое раз в сто лет... и то не бывает? Че мне с ним делать? - кричала в трубку сотрудница той самой компании спутникового телевидения, в которую я устроилась на лето...
- Достань из моего стола договор, поднимись на четвертый этаж, заполни с ним все данные, потом разберемся... И дай ему мой телефон, я ему все объясню.

Позвонил "тот самый мужик", в середине разговора села батарейка, мы переставляли сим-карты в телефонах, договорились, уладили... Ура!

- Черт, я же должна была забрать наши с Анькой тур-путевки из бюро возле работы! Еще один звонок, можно? Ой - ё! Еще же зарплату забрать обещала... Ладно, это потом.

- Алле, Ань? Спишь еще? Вставай! У меня тут кое-что случилось, потом расскажу... Короче, вставай, одевайся и дуй в турагенство за путевками, а то мы завтра никуда не поедем с тобой!
- А в душ мне тоже сходить? - съязвила Анька. - Ладно, встаю, встаю, спасибо за выходной.

Странно, совсем не было страшно, а ведь я ужасно боялась высоты. И как это меня занесло "показывать панораму Хайфы"?

- Извини...
Это уже ему.
- Да ничего, я с твоего позволения тоже звонок сделаю...
- Конечно...
- Можно мой аппарат?
- Ой, извини, конечно.
- Дружище, привет, не разбудил? В общем, я уже в этот раз до тебя не доберусь. Да, знаю, что ночевать, но мы тут уже заночевали... В универе...

Мы допили какао и поднялись на двадцать седьмой этаж. Странно, совсем не было страшно, а ведь я ужасно боялась высоты. И как это меня занесло "показывать панораму Хайфы"?

Спустились, опять пили какао, в этот раз уже на травке, на смотровой площадке университета. Он дотронулся до моих волос...
- Заплети мне косичку...
Он плел, как умел
- А сколько у тебя их было?
- Кого?
- Мужчин.
- Нисколько.
- Все - мальчики?
- Ты ж про мужчин спросил...
- Так что, я первый?
Я молчала и улыбалась, а сама думала: "Ты не первый, ты единственный."

А потом, стоя ма мосту, я кричала ему, что любовь - это гора, и когда достигаешь вершины, то за ней или долгий и нудный спуск, или обрыв... Что я стою на краю пропасти, которая нас разделяет... Что я разучилась дышать без него, что мне плевать на его спокойствие - "Вечный покой для седых пирамид"...
Но было поздно, в ответ я слышала только телефонные гудки.

Не было пути назад, невозможно было остановиться или хотя бы задержаться на миг, схватившись за резиновые поручни.

Четыре года безумного счастья и агонии обид пронеслись как одно мгновенье. Четыре года воспоминаний, над которыми нужно было тяжело работать...

Чтобы забыть, уничтожить все, что пахло им, говорило его голосом, было увидено его глазами, написано его словами... Сизифов труд, бесконечный, испепеляющий все живое вокруг, бег на месте.

Вчера после работы я шла по торговому центру и судорожно пыталась вспомнить, что же еще я забыла купить? И вдруг увидела его... Эскалатор.

Мы, взявшись за руки, бежали вниз по двигающемуся вверх эскалатору и хохотали. Не было пути назад, невозможно было остановиться или хотя бы задержаться на миг, схватившись за резиновые поручни. Руки бы просто сгорели... Только бежать по ступеням вниз, двигающимся вверх и смеяться. И это все, что у нас было.