«Есть ведомое и есть неведомое, а между ними — двери»
Уильям Блейк

Пока Фортуна заботливой мамашей водит нас за ручку сквозь все неурядицы, мы чувствуем себя хозяевами жизни, но стоит ей чуть отвлечься, как мы, словно потерянные дети, пугаемся и начинаем оглядываться в поисках помощи. И ищем мы именно тех, кто расскажет нам о нас самих. Потому что о себе, любимых, как ни странно, мы ровным счетом ничего не знаем. Мы не знаем, на какие поступки способны, как выглядим со стороны, какими вибрациями в чужих головах отдается тембр нашего голоса… да много чего… мы даже не знаем, сопим ли во сне!

Поэтому в кризисные моменты лучше всего стоять на месте — кто-нибудь обязательно подберет! И не дай Бог, войти нам не в ту дверь!..

 

Ее завораживал шелест листьев под ногами, сырой грибной запах и роскошь увядающей красоты в любимом парке.

Варвара Гринева отличалась редким любопытством и настойчивостью — качествами далеко не безопасными, но она ничего не могла с собой поделать, ее несло на всех парусах! Курносый нос ее держался по ветру, рыжие раскосые глаза цепко выхватывали из повседневности разные диковинки, а длинные ноги готовы были вышагивать километры… если цель того стоила, конечно. Она принадлежала к тому типу молодых женщин, которым очень шел загар, интеллектуальные беседы и мужские шляпы и совсем не подходили леопардовые принты и пайетки. Жизнь радовала! От гламура и пафоса тошнило!

Все лето она наблюдала за популяцией сусликов в Крымской степи. Но как только небо потемнело и по нему танковым строем поползли тучи, отправилась к себе. Может, потому, что родилась в эту пору, но осень Варя любила встречать дома. Ее завораживал шелест листьев под ногами, сырой грибной запах и роскошь увядающей красоты в любимом парке. Тогда Стинг и Клэптон уходили в небытие, а в душе звучали Гайдн, Брамс и Вивальди.

Этой осенью навитаминенный и пропитанный солнцем организм Варвары требовал особого драйва. И она, немного подумав, со свойственным ей энтузиазмом нырнула в изучение антропологии. Как выяснилось, о происхождении «Homo sapiens» так до сих пор ничего определенного не вырисовывалось. Лучшие ученые умы уже который век бились над этим вопросом, но к единому соглашению так и не пришли. Древние легенды и мифы также весьма противоречиво освещали столь грандиозное событие.

Конечно, никто не отрицал божественного начала в любом человеке. Но очень хотелось узнать, кто все-таки был реальным прародителем? Той самой курочкой, снесшей драгоценное яичко, из которого впоследствии вылупился орущий и непоседливый венец природы?

Обезьяна в роли курочки Варвару категорически не устраивала, впрочем, как и теория случайных химических реакций. Версия об инопланетном происхождении выглядела привлекательнее. Но, поскольку ностальгия по иным мирам не мучила, она остановила свой выбор на родной планете.

И прародителя она вычислила. По всему выходило, что человек произошел от рыбы. Большой или маленькой — это кому как нравится, но то, что без рыбы не обошлось, было яснее ясного. И с этим трудно не согласиться. Ну, кого, признайтесь, не тянет к морю? На кого шум прибоя не навевает трансцендентные мысли?? И кто, наконец, подобно головастику не плескался в спокойных водах материнского чрева?

Потрясенная собственной сообразительностью Варвара надолго выпала из реальности: натыкалась на мебель, отвечала невпопад, словом — жила как под гипнозом. Именно в этот период она и познакомилась со смешливым и разговорчивым архитектором. У Клима была обезоруживающая улыбка, профиль молодого викинга и легкий характер. К тому же он так гармонично вписался в пространство квартиры, что Варвара смирилась, размякла и прилипла.

Семейная жизнь оказалась не такой уж и страшной, как мерещилось. Если рядом живут два неглупых, с похожими интересами и образом жизни человека, то притирка (тут Варя обязательно представляла, как огромные руки трут их с Климом друг о друга. При этом у нее на бедре всегда оставались синяки от его мобильника, а у него на ноге розовые полоски от шпилек) не нужна, все само собой срасталось. Пиком же семейного счастья стало ожидание малыша, который уже готовился к встрече с родителями.

Но, даже в этот момент Варвара так до конца и не вышла из образа ученого-антрополога и, подобно Луи Пастеру, проверявшему на себе вакцину, мечтала проиллюстрировать свою теорию на практике. Пока любимый муж умилялся округлившимся формам супруги, она вынашивала коварные планы.

Пока любимый муж умилялся округлившимся формам супруги, она вынашивала коварные планы.

В один из уютных домашних вечеров Варвара неспешно расхаживала по квартире и тайком поглядывала на мужа: «Как бы мне уговорить его поехать к морю?»

Тот сразу напрягся: «Наверное, опять персиков захотела? Поздно уже. Куда бежать??»

«Нет, пожалуй, придется отложить разговор… какой-то он сегодня нервный», — Варя тяжко вздохнула и опустила глаза.

«Может, ее опять токсикоз мучает?», — испугался Клим и обнял супругу.

Варя уткнулась носом в теплую щеку, а потом четко и внятно в самое ухо прошелестела: «Рожать буду в море. Завтра начнем собираться».

Клим продолжал обнимать жену, с ужасом осознавая, что переубедить беременную женщину ему не удастся. Он даже зажмурился, а когда открыл глаза, перед ним маячила горгулья с собора Нотр-Дам. Чудовище мерзко оскалилось и показало средний палец правой руки. Клим помотал головой… горгулья исчезла.

Сборы были недолгими, но нервными. За несколько дней Клим разучился улыбаться, зато научился курить и хмуриться. Варвара же была на редкость деятельна и жизнерадостна. Словно птичка, порхала она из комнаты в комнату, собирая вещи и напевая себе под нос старую забытую песенку: «Все стало вокруг голубым и зеленым…»

 

Море было спокойным, плотным и скользким. Волна сползла по голой ноге Варвары, и та испытала невыразимое блаженство. Взглянув на небо, усыпанное огромными сверкающими звездами, она только и смогла прошептать: «Райский уголок!» Ее умиротворенность передалась и Климу. Впервые за последнюю неделю он смог расслабиться и улыбнулся. Супруги чувствовали себя Адамом и Евой до грехопадения. Тишина была удивительная… но, не мучительная, полная ожидания, а безмятежная и желанная. В такой тишине рождается что-то великое. И Варвара готова была к подвигу, ожидая своего часа.

Наконец она вошла в воду, и началось то таинство, которое с таким страхом и трепетом ждет любая женщина. Бесчисленные консультации возымели свое действие — роды прошли спокойно и безболезненно. Сначала появилась головка, затем ручки. На глазах молодой пары маленький комочек распускался в живое, деятельное существо.

Варвара чуть не закричала от радости, и в этот самый момент (она готова была поклясться!) малыш ей улыбнулся, затем неторопливо вытянул ручки и, сильно оттолкнувшись ногами, нырнул в глубину. Последнее, что она увидела, была крохотная розовая пяточка, мелькнувшая в темноте.

Все та же царственная тишина, сверканье мириад звезд и нежное поглаживание волн. Мировое спокойствие и гармония вокруг… и в центре этой красоты две окаменевшие фигуры, которые не могли ни кричать, ни дышать, ни шевелиться. У человеческих эмоций есть масса оттенков, но бывают состояния, для которых слова еще не придуманы…

Что это было??? Трагическое стечение обстоятельств или новый виток эволюции? Кто знает, свидетелями чего они стали??

 

Что это было??? Трагическое стечение обстоятельств или новый виток эволюции?

Несколько лет спустя…

Ранним сентябрьским утром пассажиры круизного судна «Silver Spirit», бороздившего черноморские воды, были разбужены женским криком. Когда полуодетые туристы и члены команды высыпали на палубу, то увидели странную картину. Пожилая немка, неуклюже подпрыгивая, указывала на море трясущейся рукой и, рискуя потерять вставную челюсть, голосила с мощностью в несколько децибел. Проследив за ее пальчиком, присутствующие испытали еще больший шок, чем от вокальных возможностей фрау: среди дельфинов, круживших рядом с теплоходом, плавал маленький рыжеволосый ребенок. Как и положено детям, он резвился, нырял и громко смеялся. Глубина моря в этом месте была более восьмисот метров… никого, кроме дельфинов, рядом не было.

Кто-то из пассажиров бросил в море рогалик. Малыш на лету поймал угощенье, тщательно его исследовал и со счастливой улыбкой скрылся в морской пучине. Немка заголосила с новой силой, а красивая русская туристка упала в обморок. Но больше всего членов команды поразило поведение ее мужа. Вместо того чтобы броситься к супруге, он выхватил у капитана бинокль и буквально прирос к нему, высматривая дитя… увести его с поста наблюдения удалось только ночью…