Парикмахеры и стилисты делают людей красивыми, врачи здоровыми, а продавцы ювелирных изделий счастливыми, или, по крайней мере, довольными. Вы когда-нибудь видели глаза женщины, примеряющую серьги с бриллиантами? А глаза жениха и невесты, выбирающие обручальные кольца? Они же у них как звёздочки светятся, чего, кстати, не скажешь о глазах продавца.

Вообще, профессия продавца ювелирных изделий, очень тяжёлая. Не всякая девушка сможет с улыбкой на лице, по двенадцать часов в день наблюдать, как "толстые кошельки" покупают для своих барышень безделушки с "камушками", стоимость которых порой превышает стоимость автомобиля. Невольно хочется оказаться на месте той самой барышни, которой "толстый кошелёк" преподносит такие подарки.

Одна из наших продавщиц пришла работать в "ювелирку" именно с этой целью. Когда к нам в салон заходит очередной "богатенький буратино", она раскладывает свою пышную грудь на прилавке и начинает крутить перед его носом ухоженными пальчиками, предлагая примерить перстенёк или браслет из последней коллекции. Правда, пока ей не везёт, но она не теряет надежды, пополняя свой гардероб новыми кофточками с глубоким декольте.

Наш директор, Фёдор Иваныч, не возражает против таких откровенных нарядов. Напротив, он считает, что это способствует увеличению объёма продаж.

В коллективе Фёдора Иваныча любят. За его спокойствие, за справедливость, ну, и, наконец, за щедрость, качество, которого так не хватает многим руководителям.

Но образ идеального начальника был разрушен с появлением в магазине нового управляющего. Вернее управляющей. Красавица Стелла к тому же являлась ещё по совместительству девушкой нашего замечательного Фёдора Иваныча, которого с тех пор словно подменили. Под её влиянием он перестал общаться с сотрудниками, отменились премии и бесплатные обеды, зато ввелись штрафные санкции за опоздания, курение и прочее. Работать стало просто невыносимо, и многие подумывали об уходе. Конечно, опаздывать нехорошо, а курить вредно, но то, как она обращалась с коллективом, было ужасно.

Женщину, которая готовила нам обеды, мы с любовью называли - "пальчики оближешь", а Стелла тут же переименовала её в "доморощенную стряпуху". Наших охранников и защитников она окрестила "тупоголовыми лентяями", а нас, продавщиц - "неудачницами" и "выскочками". Что касается уборщицы, так её Стелла вообще за человека не считала. Предел хамства поведения управляющей произошёл в день моего рождения. Это был первый день рождения, который мы отмечали после прихода Стеллы.

Честно говоря, все были уверены, что она не снизойдёт до наших скромных торжеств и не придёт, но мы ошиблись. В самый разгар вечеринки она появилась в магазине вместе с Фёдором Иванычем. Нагло усевшись без приглашения за стол, она брезгливо начала ковырять вилкой в приготовленном мною салате, утверждая при этом, что хозяйка из меня никудышная. Охранники, желая меня поддержать, положили себе добавки, и, ехидно посматривая на Стеллу, с нескрываемым удовольствием хрустели огурчиками.

Управляющая, так ничего и не съев, с недовольным видом подошла к прилавку, на котором лежали мои подарки.
- Ой, а вазу то зачем ей подарили?
- Для цветов! - сдерживаясь от возмущения ответила я.
- А кто тебе цветы-то будет дарить? - усмехнулась Стелла.

В этот момент кто-то включил музыку, и мои поползновения достойно ответить, растворились в воздухе. Однако, я успела заметить, как Фёдор Иваныч тихонько толкнул Стеллу в бок. Но её это не остановило, наоборот, музыка вдохновила управляющую на новые пакости.

- Ну, наконец то, хоть кто то догадался включить музыку, а то прямо как на поминках.
- Браво! Охранники приглашают продавщиц! - радостно прокричала Стелла на весь магазин.

А продавщицы с охранниками словно приросли к своим стульям, не желая становиться посмешищем для Стеллы. Что, касается меня, то я решила дать бой распустившейся тиранше. Приободрив себя коньячком, я смело подошла к Фёдору Иванычу и пригласила его на танец. По лицам коллег стало понятно, что мой поступок приравнивается ими к подвигу Александра Матросова - не меньше. У Стеллы парализовало челюсть, и несколько секунд она не могла произнести ни слова. Этими секундами и воспользовался Фёдор Иваныч. Мы чинно продефилировали с ним вокруг именинного стола, вышли на середину, и, соблюдая пионерскую дистанцию, начали танцевать. У меня вдруг закружилась голова. То ли от коньяка, то ли от своего героического поступка, который грозил мне увольнением, а может и оттого, что рядом со мной находился такой обаятельный мужчина. Не в силах справиться со своими непонятными эмоциями, я нежно обняла Фёдора Иваныча за шею, чем привела Стеллу в неописуемую ярость. Она, к несчастью, вышла из оцепенения, и бросилась к нам, сметая всё на своём пути.

-Ты глухая что ли? Я же сказала, продавщицы танцуют с охранниками! - в бешенстве закричала управляющая, оттаскивая меня от начальника.

Полагая, что мне уже нечего терять, я задала Стелле вопрос, бьющий по самолюбию любой женщины.
- Стелла, неужели вы ревнуете?
- К кому? К тебе, что ль, выскочка неухоженная?
- Неуверенная в себе женщина ревнует даже к столбу! - процитировала я народную мудрость.
- Да причём тут столб? Ты посмотри, как я выгляжу и как ты!
- Чтобы хорошо выглядеть, надо иметь совесть, а вы видимо родились без неё!

Фёдор Иваныч пытался успокоить свою девушку, но Стелла не обращала на него внимания, продолжая ругать меня и тот день, когда я пришла работать в этот магазин.
- Немедленно пиши заявление об уходе! Немедленно!

Но, кто-то там "наверху", очевидно, был не согласен с несправедливым решением Стеллы. Эта мысль пришла мне в голову сразу после того, как в магазине погас свет. В кромешной темноте зашуршали сотрудники, пытаясь отыскать фонарики и свечи, а Стелла, не меняя своих планов, металась в поисках бумаги и ручки.

Я же, как, приговорённая стояла на месте и ловила дыхание Фёдора Иваныча. Он был совсем рядом, и я боялась случайно соприкоснуться с ним, хотя мне очень этого хотелось. Но, сегодня всё-таки сегодня был "мой" день, Фёдор Иваныч сам взял мою руку и крепко пожал её. Этот жест был расценен мной, как моральная поддержка, мол, не переживай, никто тебя не уволит, всё будет хорошо. С глупой улыбкой я продолжала стоять в темноте, радуясь своей победе, и сожалея о том, что Стелла ничего не видит. Мою эйфорию прервал появившийся вновь свет.
- Ура! - закричали девчонки.
- Да будет свет! - поддержал их Фёдор Иваныч.
- Выпьем за электричество! - предложили охранники.

За столом, все будто бы забыли об инценденте со Стеллой, и бухгалтер, поднимая бокал, обратилась ко мне:
- Полиночка, я хочу выпить за тебя! За твоё обаяние, за твою доброту… за твои весёлые нотки, которые ты вносишь в наш коллектив…

Не дав бухгалтерше договорить, Стелла дёрнула её за рукав:
- Да ты что - пьяна что ли?

Фраза, зло, брошенная управляющей, вывела меня из равновесия окончательно. Не знаю, нарочно она это сказала или нет, но меня сильно задели её слова. Да, я сама не люблю дни рождения, не люблю заученную очерёдность тостов, не люблю банальных пожеланий, которые никогда, кстати, и не сбываются, но всё равно я принимаю их, выслушиваю и благодарю, и мне никогда не приходило в голову, что поздравления и пожелания, могут быть неискренними. Стелла унизила меня перед всем коллективом, перед Фёдором Иванычем, и я, не сдерживая слёз, схватив сумку, выбежала на улицу.

Обиднее всего было то, что девчонки, глотая очередную порцию гадостей от Стеллы, не заступились за меня. А может, просто не успели?

Искать утешения, я отправилась в маленькое кафе, где не было Стеллы, не было фальши и злости. Непрерывно размешивая сахар в чашке чая, я прокручивала события сегодняшнего вечера. Только теперь, на эти события я посмотрела с другой стороны. С позиции несчастной, обиженной и неуверенной в себе. Может, Стелла права и мой салат действительно не вкусный, а охранники ели его только потому, что они вечно голодные?

А подарки? Зачем мне нужна эта дурацкая ваза? Может, и вправду намёк на то, что у меня никого нет? Ну, и подружки! А как понимать слова бухгалтерши? Ведь она назвала меня обаятельной и доброй! А на самом деле я страшная и злая, что ли?

Я снова расплакалась. Результаты эмоций безутешно капали прямо в чашку, и мне, дабы не испортить вкус английского чая, пришлось ловить их ложкой. Рассматривая свои слезинки, я пыталась отыскать хотя бы одну положительную слезинку, слезинку счастья. И нашла. Она принадлежала Фёдору Иванычу, с которым, мы танцевали, который, нежно пожал мне руку, и который сегодня в одно мгновение стал для меня очень близким человеком. Жаль, что мы больше не увидимся.

Около полуночи, добравшись до дома, я увидела возле своего подъезда надпись на асфальте. Мелом, большими белыми буквами было выведено: "Полина! Поздравляем с днём рождения!". Я несколько раз перечитала послание. Неужели эта надпись адресована мне? Войдя в подъезд, я подверглась новому "шоку". С первого по пятый этаж, стены были украшены воздушными шарами, а возле моей квартиры стояла огромнейшая, перевязанная красивым бантом, коробка с телевизором. Передать словами всё гамму чувств, посетившую меня в тот момент, практически невозможно. Восторг, умиление, удивление, радость… и стыд. Стыдно было перед девчонками. Как я могла думать о них плохо? Как я могла не верить в их искренность?

Не успела отдышаться от затаскивания громадной коробки в квартиру, как раздался телефонный звонок.
- Алло!
- Полечка, ты уже дома? Слава богу! Мы так волновались за тебя! Где ты была? - верещали в трубку девчонки, стараясь, перекричать друг друга.
- Девочки, спасибо …- обратилась я ко всем, понимая, что сейчас меня слушает весь коллектив.
- А, как тебе наш подарок? Телевизор-то смотришь? - захихикали девчонки.
- Да не успела я ещё!
- Ну ты даешь! Давай включай! Там передача интересная идёт!
- Ладно, сейчас включу! Спасибо вам ещё раз!
- Поль, ты потом перезвони нам!
- Хорошо, перезвоню! - ответила я, с волнением развязывая бант на коробке.

Передача, о которой говорили девчонки, называлась "очевидное-невероятное". В коробке, в позе эмбриона, заваленный цветами, сидел Фёдор Иваныч. В жизни я не испытывала ничего подобного. Плюхнувшись на диван, я с замиранием сердца наблюдала, как Фёдор Иваныч снимает с ушей тюльпаны. Я не знала, как себя вести дальше, что говорить, поэтому брякнула какую-то глупость.
- А девочки сказали, что по телевизору передача идёт…
- Она уже закончилась, Полина! Может переключить на фильм?
- А как он называется? - улыбнувшись, спросила я.
- "Любовь в телевизоре"! Ты согласна?

В ответ я лишь крепко прижалась к нему…

А девчонкам в ту ночь я так и не перезвонила.