- Только вместе берите билеты, - приговаривала Анна Михайловна, отправляя дочь с подругой за билетами. - И смотрите, какие места: чтобы не у двери, не боковые, не верхние.

Таня уезжала в подмосковный городок С. на рождественские праздники. Не важно, что скоро зимняя сессия, не важно, что родители будут волноваться, не важно, не важно, не важно: Уехать из Питера предложила Танина подруга, Алина, собравшаяся к друзьям в Первопрестольную: "Развеешься, забудешься, отдохнёшь".

В ящике стола осталась фотография с надписью "Любимой". Ерунда. Она никогда не была любимой, по крайней мере, для кого-то, кроме родных. Сама Таня знакомилась легко и влюблялась беззаветно, искренне и от всего сердца, которое через полгода - год все разбивали и никак не могли разбить до конца симпатичные и ветреные парни:
"Давай с тобой умчим
Куда-нибудь туда,
Куда зовут огни и мчатся поезда..." - напевала Таня только что придуманную песню, складывая вещи в дорогу. Напевала, а на душе лежала тяжесть. Не спасала ни радость зимних каникул, ни пушистый, волшебный снег за окном: хотелось плакать.

- Не знакомься по дороге ни с кем, - напутствовал отец. Слушаешь ведь новости - столько подонков, столько маньяков...
Таня согласно кивала. Какие знакомства, когда Ромка, единственный, неповторимый Ромка, ради которого Таня была готова на всё.... У Ромки есть теперь другая девушка, другая жизнь, другие увлечения. Забудь его, Таня, забудь... Не забудешь ведь. Не нужен тебе никто другой:

- Девочки, в ночь на седьмое января только два билета, плацкартные, - голос из окошечка кассы вернул девушку к действительности. - Давайте!
- В разных вагонах: крайние, верхние боковые!!!
Таня с Алиной переглянулись.
- Но твоя мама сказала...
- Давайте, - Таня решительно просунула в окошко паспорт и деньги.

* * *

Три дня побывки лейтенанта Дмитрия Баранова пролетели, как сон - не то чтобы кошмарный, но не очень приятный. Излишняя забота чересчур хлопотливой матушки, надоевшие грубоватые шутки отца-отставника, да ещё разговор с Ириной. Словом, Дима возвращался на службу в часть при городе С. почти с радостью. Чересчур прагматичная Ирина сделала свой выбор.

Ну что, мечтательный юноша, не надоело тебе верить в сказки? Не забудешь ее, не забудешь.

Что-то торопливо говорит мама, рассказывая про припасы в дорогу. Всё равно. Хоть отец молчит, и то ладно. "Через месяц приеду", - угрюмо бросает Дима и отпивает из бутылки пиво. Скорее бы отправление. Хрупкое существо - девушка с неземными серо-зелёными глазами аккуратно ставит рюкзак на верхнюю полку, как раз у Димки над головой. Машет кому-то в окно, скидывает боты и залезает на верхнюю полку. Достаёт из рюкзака тетрадку, и бумагу начинают наполнять неровные быстрые строчки.
"Колёса стуча, как будто "прощай" шепчут,
Но утро придёт, и день принесёт встречу.
Забыть обо всём - былом, не былом - просто,
И кажутся сном в покое лесном звёзды".

Поезд плавно трогается навстречу снежной рождественской ночи.

* * *

"Кошмар! Парень. С пивом. Сейчас ведь знакомится полезет. Не хочу никого видеть, не хочу!.." - дописав набросок к будущей песне, Таня старательно уставилась в узкую полоску оконного стекла, чтобы не видеть соседа снизу.
- Девушка, а Вы не хотите поменяться? - словно угадав ее мысли, заговорил молодой человек.
- Представьте, не хочу, - как можно неприветливее буркнула Таня, но не удержалась и добавила: - Мне интересно.
- Интересно что? - не понял он.
- На каком километре я отсюда свалюсь, - улыбнулась девушка. - Вот как..
- Ну что ж, придётся Вас поймать.

И они рассмеялись, и растаяла, словно снег, скованность и усталость. Поезд мчался через спящие посёлки, через леса и поля, дремлющие до весны под снежным покровом.
- Я люблю синие огоньки, которые горят на земле у железнодорожных разъездов, - сказала Таня. - В них есть что-то таинственное, волшебное.
Они сидели на нижней полке и болтали - легко и непринуждённо, словно знали друг друга несколько лет. Они любили одну музыку, читали одни и те же книжки, а автобус до Димкиной части ходил мимо дома, где жила Танина тётушка.

"Наверное, это судьба", - появилась шальная мысль. И показалась не такой уж странной.
- Интересно, вагон-ресторан ещё работает? - подумал вслух Дима.
- Хочешь проверить? - улыбнулась Таня.
- Приглашаю! - и молодые люди стали продвигаться через засыпающий плацкартный вагон.

Меню вагона-ресторана не отличалось ни изысканными блюдами и напитками, ни примечательным интерьером. В углу висел телевизор, по которому крутили какой-то фильм. Дима с Таней устроились в уголке и распили "за знакомство" бутылку шампанского, закусывая апельсинами.
- А у тебя есть парень?
- Есть. Тто есть был. А что, у тебя нет девушки?
- Да тоже: была!
- Я вижу странный сон: задумчиво и нежно,
Так падал первый снег декабрьских ночей,
К качается вагон, летя от жизни прежней
В в двадцатый-с-чем-то век, грядущий - но ничей...
- Что это?
- Экспромт.
- Ты пишешь стихи?!
- Немного.

Колёса мерно перестукивались и падающий снег еле слышно шуршал о стёкла, рассказывая двум одиноким сердцам рождественскую сказку. Сказку о волшебных синих огоньках на стрелках рельсов. О том, что боль проходит, и в памяти остаётся только всё самое светлое. О том, что полгода спустя этот же поезд, по этим же самым рельсам повезёт Татьяну и Дмитрия Барановых в их свадебное путешествие - все в тот же подмосковный городок С. Сказку о том, что в Рождество сами сказки становятся былью.