Она ждала его у двери, как кошка ждет хозяина… Вернее, она и была кошкой. Лика выпила эликсир четыре часа назад, в полной уверенности, что Юлий сделает то же самое, а затем уже в кошачьем обличье прибежит к ней домой, толкнет лапой незапертую дверь, и они воссоединятся в полной кошачьей гармонии! Благо, что жил Юлий совсем рядом, через улицу, справа от супермаркета. Для кота это просто шуточное расстояние, даже с учетом пешего подъема на семнадцатый этаж. Прыг-прыг-скок по ступенькам — что ему стоит?! Они вместе сто раз так делали.

Юлий обязательно придет. А как же иначе? Он же обещал. Ах, как ей хочется прыгнуть на его пушистую черно-белую, как шахматная доска, грудь, повалить на спину и расцеловать по-кошачьи, то есть нежно щекоча усиками мокрый нос.

Лика морально готовилась к перевоплощению все утро и весь день, теребила прозрачный пузырек в руках и, наконец, решилась... Зубами вытащила крошечную пробку и вылила содержимое себе в рот. Изменения начались мгновенно. Тело Лики задрожало, скукожилось, свернулось. Весь кожный покров зачесался — начала расти шерсть. Затем появилось это почти что сладострастное ощущение — невероятная гибкость и мягкость во всем теле. Только кошка может знать, что это такое!

Часы пробили десять. Эти старые добрые деревянные часы с линялой, но такой родной кукушкой… Юлий опаздывал на полтора часа. Надо ли было считать этот факт катастрофой?

Часы пробили десять. Эти старые добрые деревянные часы с линялой, но такой родной кукушкой… Юлий опаздывал на полтора часа.

Что могло случиться? Первое и самое вероятное — Юлий замешкался, растерялся, запутался в человеческой одежде, как обычно, забыв оголиться перед тем, как выпить волшебное снадобье. С ним такое многократно случалось. Обернувшись котом, Юлий обнаруживал себя замотанным в целую кучу человеческого тряпья — рубашка, пиджак, штаны… Часто один из носков оказывался на его пушистом хвосте. Запонки запутывались в густой шерсти, и Юлию приходилось аккуратно вытаскивать их. Со стороны это выглядело так, будто он выкусывал блох. То еще зрелище!

Второй вариант развития событий… Юлий ввязался в кошачью драку. За ним не постоит, тем более, что дворовые коты такие задиры, а Юлий ах как не любит самцов-глупцов, которых хлебом не корми, дай только покричать резаной свиньей и попугать соперника вздыбленной шерстью на прогнутой колесом спине.

Третье… Самое гнусное. То, что ни за что и никогда не произойдет! Юлий передумал превращаться в кота и не сказал об этом ей, Лике. Это было бы подло. Это бы разрушило ей жизнь. Ведь у Лики нет пути назад. Она выпила неразбавленный эликсир целиком, всю бутылочку. Это значило, что перед ней, как минимум, двадцать лет. А двадцать лет в кошачьей шкуре — это вся жизнь. Кошки не живут больше двадцати. Тем более, что сейчас-то она уже даже не котенок, а зрелая кошка…

Нет. Он не мог. Он не мог так поступить с ней. Они же обо всем договорились. Они оба так хотели этого. Они придумали, как сделать свою жизнь чудесной и беззаботной. Летом можно жить в лесу. Например, в Рязанской области есть чудные леса. Там много мелкой дичи, и полевые мыши тоже есть… Лика уже пробовала ловить мышей и поняла, что к этому ремеслу у нее истинный талант. На вкус мыши чем-то напоминали теплые роллы с угрем, как это ни парадоксально звучит.

Осенью они могли бы тайком пробираться на поезда, уезжать куда-нибудь в южные края или Ниццу, например. Вариантов было море! В общем, быть кошкой, но с человеческим интеллектом — это нечто… Это рай. Это блаженство. Но, главное, это не скучно.

Они с Юлием могли бы нарожать целую кучу котят. Для кошки это все просто и быстро. Целая куча ребятишек! Разве не счастье?

Часы пробили одиннадцать. Лика решила выпить, а вернее, полакать чайку. Побежала на кухню. Ловко прыгнула на стол. Опрокинула заварочный чайник так, чтобы он попал носиком в блюдечко. Ароматный зеленый с жасмином чай заструился на белоснежную керамическую поверхность. Лика лизнула пару раз, после чего прыгнула на окно.

За окном была почти уже ночь. Моросил мелкий, какой-то совсем не декабрьский дождь. Почему-то прохожих совсем не было. Но это хорошо. Для Юлия так лучше. Все-таки человек не всегда кошачий друг. Иногда даже враг. Кто знает, что придет в голову какому-нибудь подвыпившему дяденьке? Кинет пивной бутылкой или ударит ногой. А вдруг машина подкрадется незаметно… Или пес-барборс захочет померяться силой. Все-таки у кошек очень много опасностей. Буквально на каждом шагу.

Все-таки человек не всегда кошачий друг. Иногда даже враг. Кто знает, что придет в голову какому-нибудь подвыпившему дяденьке?

Лика почувствовала, что вот-вот разревется. Это было ужасно. Истерика была как бы внутри. И ей совсем невозможно было вырваться наружу, облегчив тем самым внутреннее Ликино состояние. У кошек нет такой мимики, чтобы реветь, картинно скривив лицо, как это могут делать люди. Кошки только лишь могут мяукать на разные лады, могут подвывать…

Лика завыла. Тихонько, еле слышно. Почему-то принялась водить коготками рыжей лапки по запотевшему стеклу. Написать что ли «помогите», как в фильме «Ножницы». Хотя, зачем... Кого волнуют кошачьи муки и страдания? Смешно.

* * *

Лика проснулась и не сразу смогла продрать глаза. Они как будто слиплись. В голове одна мысль — пришел ли Юлий…

— Лика, ты не поверишь, — сказал знакомый голос где-то неподалеку.

Затем хлопнула дверь. В комнату как будто бы ворвался морозный воздух. Лика подскочила. Машинально одернула короткую ночнушку и зачем-то схватила первый попавшийся под руку предмет. Им оказался будильник.

— Ты чего, дурашка, так реагируешь? — сказал Юлий, подошел к Лике и обнял ее за талию. — С будильником в руке встречаешь вместо объятий…

Юлий был румяный, светловолосый, в белом свитере, таком уютном и родном. Лика уткнулась ему в плечо, незаметно вытерев прорвавшуюся слезинку.

— Ты не поверишь, солнце! — продолжал раскрасневшийся Юлий. — На мне закончились все елки. Я в очереди час стоял, даже больше! Колоссальное невезение… Что делать будем без зеленой?
— Бог с ней, — сказала Лика, приглаживая взъерошенные волосы Юлия. — Украсим кактус или этот, как его, щучий хвост…
— Нет, — сказал мужчина с деланной строгостью и тут же улыбнулся во весь рот. — Новый год без елки — это плохое начало нового года. Тем более, что это наш первый праздник вместе… Сгоняю-ка я в центр. Там наверняка что-нибудь найду.
— Не пущу, — сказала Лика и встала у двери, забавно нахмурив лоб и раскинув руки. — Не пущу. Считай, что я против елки. Да, и вообще, что это за дискриминация такая хвойно-лиственная! Что за елочная монополия! Нарядим кактус и все тут…

Юлий опустился на кровать в приступе хохота.

— Ты не поверишь, солнце! — продолжал раскрасневшийся Юлий. — На мне закончились все елки. Я в очереди час стоял, даже больше!

— Бог с тобой, — еле выдавил он сквозь смех. — Нарядим хоть вешалку! За твой чудной юмор я тебе даже ряженую вешалку прощу!
— Вот и договорились, — сказала Лика, опустилась рядом с Юлием на кровать и положила голову на его сильное мужское плечо. — Главное, не расставаться в Новый год. Остальное ерунда. Кстати, я тут подумала… Мне жуть как хочется часы с кукушкой.
— Одобряю, — сказал Юлий и нежно провел холодным, морозным пальцем по Ликиному лицу. — В этом есть что-то консервативное, патриархальное. К тому же я обожаю антиквариат…

Немного поразмыслив, Лика решила не рассказывать Юлию про свой странный и такой реалистичный сон. Пришлось бы вместе думать-гадать, что бы все это могло значить. А так не хотелось думать и гадать накануне праздника!

Пусть сон останется просто сном, глупым и бессознательным…

Лика подумала о том, что какое все-таки это чудо, что они вместе будут встречать Новый год. И еще она мысленно поблагодарила год уходящий за то, что тот подарил ей мужчину ее мечты…