Привстав на цыпочки, я поцеловала Дениса в нос.
- Я люблю тебя, мой маленький мишутка.
- Мам, ну что ты… - он отвернулся, возмущенно бурча.

Я не обиделась – переходный возраст. Сейчас в моем мальчике живет как бы два человека – один самоуверенный, безапелляционный, другой ранимый, неуверенный в себе. Романтик и расчетливый циник. Нежный, заботливый и откровенный грубиян. Больше всего я боюсь периодов, когда он замыкается в себе. Приходит из школы, бросает рюкзак под стол и сидит, часами уставившись в монитор. В такие моменты любая моя попытка поговорить воспринимается как посягательство на его свободу, вторжение в святая святых. Приходится терпеть и ждать.

Иногда мне кажется, что вся моя жизнь зиждется на этих двух словах – терпеть и ждать. Терпела почти полное безразличие родителей и ждала принца на белом коне. Очертя голову бросилась в омут брака. Терпела грубость и жестокость мужа и ждала – вот родится ребенок и он образумится. Но чуда не произошло. Терпела многочисленные детские болезни, тянувшиеся нескончаемой чередой, и ждала – перерастет, все будет хорошо. Муж, не выдержав такого испытания, исчез из нашей жизни. И вот теперь жду, когда же кончится этот сложный период, и каким выйдет из него мой сын – грубым самовлюбленным бахвалом, как отец, или… Хочу ли я, чтобы сын повторил мою судьбу? Что если… Нет. Не хочу об этом думать.

Сейчас в моем мальчике живет как бы два человека – один самоуверенный, безапелляционный, другой ранимый, неуверенный в себе.

Сегодня суббота, выходной. Пока Денис в школе, решила немного убрать в квартире. Напевая незатейливую песенку, я вытирала пыль… Небрежно брошенная на стул куртка сына… Взяла ее, чтобы повесить в шкаф, и вдруг к ногам упал мобильный телефон. Но не тот, что мы купили на рынке за десять долларов. Это была воплощенная в жизнь мечта сына – новенькая Нокия с раскладывающейся кверти-клавиатурой, напоминавшая маленький компьютер. Телефон стоил почти триста долларов, и при всем желании я не могла купить его Денису.

Я подняла телефон и, присев на диван, рассматривала блестящее чудо. У меня тоже Нокия, поэтому я смогла разобраться в хитросплетениях меню. Принятые вызовы… Папа… Папа? – Это было как удар молнии. Мир перевернулся, ковер под ногами превратился в зыбучие пески, затягивающие меня в глубину. Какой папа? Папа, в течение одиннадцати лет не вспоминавший о существовании сына? Не знаю почему, но я вдруг нажала кнопку вызова. На экране высветилось: «Вызывает Папа». Почему-то эта надпись показалась мне такой забавной, что я разразилась идиотским смехом и не могла успокоиться пока шли сигналы вызова. Один… Второй…

- Денис! Привет, мой мальчик!

Да, это его голос. После стольких лет он не изменился. Все та же бесконечная уверенность в себе…

- Алло! Денис! – вибрировала трубка. Я молчала.
- Маринка? Это ты? Я узнал твое глубокомысленное молчание. С каких пор ты берешь чужие вещи? Это на тебя не похоже! Ты же у нас…

Я нажала кнопку отбоя. Телефон выпал из рук, я сидела на диване, впав в состояние какого-то эмоционального транса. В голове была абсолютная пустота. Ни мыслей, ни чувств…

Из этого транса меня вывел резкий звонок в дверь. Медленно, как сомнамбула, я поднялась с дивана, машинально подхватила с пола телефон и побрела открывать дверь.

Это был Олег. Мой сбежавший муж. Как всегда, неотразим. Глаза… Я только сейчас заметила, как они похожи: Денис и Олег. Только в глазах у Дениса нет такого откровенного цинизма. Олег отстранил меня и прошел в комнату. Пахнуло дорогим парфюмом.

Наверное, это и есть состояние аффекта, в котором хватают первое, что попалось под руку, и бьют, бьют, бьют…

- Зачем ты пришел? Оставь в покое меня и моего сына.
- По-моему, это и мой сын тоже.
- Я думала, ты об этом давно забыл.
- Что ты смогла ему дать? Эту развалюху-компьютер – он пнул ногой стоявший на полу системный блок.
- Я дала ему свою любовь.
- Ну, твоя любовь не дорогого стоит, поверь моему опыту, - ухмыльнулся он, оттянув на моей груди футболку и заглянув внутрь.

Я оттолкнула его руку и резким взмахом головы откинула упавшие на лоб волосы. Чувство стыда и гнева охватило меня, жгучая волна ненависти разлилась по всему телу, затопила мозг. Наверное, это и есть состояние аффекта, в котором хватают первое, что попалось под руку, и бьют, бьют, бьют…

Он стоял, немного склонив голову набок, и внимательно, с интересом смотрел на меня. Наверное, так художник рассматривает свое творение.

- Браво! – наконец, заявил он. - Какие эмоции! Не думал, что ты на них способна. Видела бы ты себя сейчас. У тебя глаза просто обжигают. Ты похожа на разъяренную вороную кобылицу с раздувающимися ноздрями и развевающейся гривой… Ладно, перейдем к делу. Я живу в Пенсильвании, женат, детей нет. Хочу забрать Дениса к себе. Он очень хочет поехать, только боится тебе сказать об этом. Представляешь - он тебя любит! - Олег насмешливо закатил глаза к небу.

Я молчала, пытаясь взять себя в руки.

- Не хочу, чтобы ты сделала из него бабу. Будет учиться в американской школе, поступит в университет. Он же очень способный. Я разговаривал с учительницей. Разве можно отказаться от таких перспектив для сына?... Ну, что молчишь? Почему всегда, когда надо принять решение, ты впадаешь в какой-то ступор? – он начинал раздражаться. - Я уже все документы оформил, нужно только твое нотариально заверенное согласие.

Олег нервно мерил шагами комнату. Я подошла к окну и смотрела на умирающую красоту осени. Ветер гнал судорожно скрюченные кленовые листья, выла сигнализация – кем-то напуганная машина звала хозяина.

- Дура, не калечь парня, – бросил он в сердцах и ушел, напоследок так громко хлопнув дверью, что хрустальные подвески на люстре мелодично заплакали.

Денис пришел из школы подавленный. По поведению сына было видно – они встречались с Олегом. Дениска прятал глаза, боялся разговора...

- Дура, не калечь парня, – бросил он в сердцах и ушел, напоследок громко хлопнув дверью.

- Когда вы хотите ехать? – наконец спросила я. Спросила, и как нырнула в ледяной омут.
- Мама, прости… Я не знаю, что сказать… – на глаза сына навернулись слезы.
- Ничего, сынок. Поезжай. Будешь писать мне письма…
- А как же ты, мама?
- Ничего, сынок, ничего. Все будет хорошо.

***
В аэропорту он постоянно оглядывался. Я старалась думать о чем то другом, о приятном. Но мысль постоянно рвалась к нему – к моему сыну, уезжающему надолго, быть может, навсегда.

После его отъезда меня охватило состояние какого-то отчаянного безразличия. Я машинально вставала утром, шла на работу, даже находила в себе силы шутить. Но все мысли были с ним – моим маленьким мишуткой. Как он там? Денис несколько раз звонил мне, прислал длинное обстоятельное письмо, но мне безумно его не хватало.

***
Однажды, в воскресенье, я решила прогуляться по парку. Погода стояла необыкновенная – первые по-настоящему теплые весенние деньки. Это было так прекрасно - идти по пустой аллее и наблюдать пробуждение природы от зимнего сна. Постепенно я так погрузилась в это занятие, что, казалось, стала улавливать звуки лопающихся смолистых почек. Внезапно в музыку весны вплелся звон церковного колокола. Церковь находилась здесь же, в парке. Она была небольшой, но очень нарядной: белоснежной, с горящими на солнце золотыми куполами. Я зашла в открытые ворота и присела на лавочку под огромным тополем. Рядом со мной села женщина. Маленькая, суховатая, неопределенного возраста. Из под повязанного на голову белого платка выбивались абсолютно седые пряди.

- Ты, дочка, не горюй. Муж, что ли, ушел? – голос женщины был мягким и певучим. – Не горюй. Ты попроси у Бога, чего хочешь. Он обязательно поможет. Только потом не забудь его поблагодарить…

Я рассеянно кивала, а сама думала – о чем же мне попросить Бога? Чтобы вернулся Денис? Конечно, я хочу этого, хочу всем сердцем… Но он должен сам сделать свой выбор. Я не могу мешать ему жить своей жизнью. Я буду просто ждать и терпеть…

На экране был Денис. Он что-то говорил, но я не слышала. Слова заглушал стук бешено колотившегося сердца.

С этими мыслями я вошла в церковь. Народу было мало, мои шаги гулко отдавались под молчаливыми сводами. Я купила несколько свечек и поставила их перед иконой Божьей матери. Я не знала никаких молитв, в церковь ходила, как ходят в музей, полюбоваться красотой. Чего мне попросить у Бога? Я живу привычной жизнью, у меня есть крыша над головой и кусок хлеба. Мне грех жаловаться на судьбу. И тогда в мыслях своих я произнесла:
- Спасибо тебе, Господи, что ты наградил меня Великим Даром – даром терпеть и ждать.

Я еще долго стояла и смотрела на плачущие свечи. Постепенно душу наполняло спокойствие. Оно разливалось по всему телу, приятным теплом согревало сознание.

Я вернулась домой умиротворенная, спокойная и даже немножко счастливая – жизнь уже не казалась такой безотрадной.

***
Однажды вечером звонок в дверь оторвал меня от просмотра вечерних новостей. Посмотрела в глазок, и сердце ухнуло куда-то под ноги… Денис? Дрожащими руками распахнула дверь… Такой же высокий, длинный…

- Павел, - не смогла сдержать разочарования.
- Здрасьте, тетя Марина…- парень ужасно конфузился. - Я вот тут… В общем… Денис… Можно войти?
- Заходи, - я посторонилась, пропуская его. Он прошел в комнату Дениса и включил компьютер. Тот одобрительно загудел. Попав в привычную стихию, Павел стал спокойным и уверенным. Он вставил в системный блок диск, пальцы быстро барабанили по клавиатуре.
- Вот, - наконец сказал он. - Вы садитесь.

На экране был Денис. Он что-то говорил, но я не слышала. Слова заглушал стук бешено колотившегося сердца. На экране сменялись какие-то картинки, парни и девушки, квартира, компьютерный стол… Снова Денис. Веселый, загоревший, возмужавший. Потом все началось сначала.

Павел ушел, а я все смотрела и смотрела на Дениса, его голос звучал в ушах, и мне уже не было так одиноко.

- Ты оставишь мне диск? - спросила я Павла.
- Я переписал все на жесткий диск, вы сможете смотреть этот файл в любое время.
- А я могу поговорить с ним?
- В принципе, конечно, можно. Нужна Web-камера… А хотите, я завтра принесу?

Павел ушел, а я все смотрела и смотрела на Дениса, его голос звучал в ушах, и мне уже не было так одиноко.

На следующий день Павел принес камеру. Долго возился, прикрепляя ее над монитором, яростно клацал по клавиатуре, а потом встал и жестом предложил мне присесть за стол.

- Мама, привет! - прямо передо мной был сын. Такой близкий, такой родной!

И тогда я приблизила лицо к монитору и поцеловала Дениса в нос.
- Я люблю тебя, мой маленький мишутка.