Знаменитый Художник носил жилетку из парчи и кустистые брови. Кира носила светлые волосы, забранные в хвост, и не носила очки. Своими близорукими глазами она разглядывала картины Художника, не замечая, что тот направился к ней. Народ вокруг заволновался, несколько барышень ринулись к Художнику с цветами.
- Вам нравится? - важно осведомился Художник.
- Вам честно ответить или соврать? - улыбнулась Кира.
Художник оглянулся на свиту.
- Конечно, честно. Я прислушиваюсь к мнению народа, для которого творю! - выдал привычно Художник.
- Некоторые не понравились совсем, если честно. Молодые лица на Ваших портретах странно парадны, а вот старушки удались!
Художник подергал себя за волосы.
- Удались, значит - снисходительно протянул он. - А вот, скажем, Вы, хотели бы мне позировать?
- Ну почему же не попробовать, - Кира отчего-то легко согласилась. - Всё в жизни бывает в первый раз!

Скоро приступили к работе. Физически, как ни странно, это оказалось довольно трудно - неподвижно сидеть и смотреть в лицо человеку. Но Кира была увлечена процессом. Художник много говорил, Кира много молчала. В перерывах бродила по мрачной мастерской, проводила ладонями по антикварной мебели, листала альбомы.
Через месяц работа была готова. "Пальцем деланная" - озвучила Кира своё восхищение и пошла переодеваться.
Портрет действительно писался пальцами. Карандаш и пастель растирались по холсту руками.
Два раза Художник стирал пальцы до крови и Кире приходилось мазать их йодом.

По случаю окончания работы Художник накрыл стол. Кира удивилась, но присела. Сервировка и выбор блюд были странными, как, впрочем, и все в этой темной мастерской: дорогое красное вино, арбуз, суховатая на вид яичница в допотопной сковороде, красная рыба.
- Ну, за следующую работу! - оптимистично высказался Художник и поднял бокал. На руке его сверкнул огромный перстень. "Нацепил перстень прямо на грязные руки!" - вяло отметила про себя Кира и тоже подняла бокал.
- Кира, ты… - зарокотал Художник и вдруг, резво вскочив, попытался обнять Киру. "А ведь ему никто никогда не отказывал, такому модному и известному" - мысли Киры текли странно-медленно. Воздух перед глазами стал осязаемо-густым, произошел слегка болезненный толчок в затылок и… Кира вышла из себя. Во всех смыслах. Сначала ее возмутили руки Художника на своих плечах, потом какая-то мягкая преграда воздуха и вот - она уже свободна! Какое удивительное ощущение! "Это - я?" - удивлялась Кира, зависнув в воздухе. "Или это - я?" - с недоумением смотрела она на тело, которое обнимал Художник. Зрелище было комичным. Кира уселась на старинное бюро и осмотрелась. "Наверное, там все-таки не я" - решила Кира. "Я умерла, что ли? А там… там Кукла какая-то" Кукла таращилась на Художника и Кира с удивлением поняла, что большие куклины глаза были пусты. "Какой ужас!" - странно развеселилась Кира. "Так вот какая я со стороны! Кукла Мальвина, сорт восьмой, глаза не закрываются".

Мальвина, словно в опровержение Кириных мыслей хлопнула глазами. Художник бормотал что-то и тянулся к ней губами. Со стены напротив печально смотрела девушка - портрет недавно умершей дочери Художника. Взгляд притягивал. "Интересно, а она тоже здесь? - огляделась Кира - Надо как-то возвращаться обратно". И только в этот момент она по настоящему испугалась.
Художник встряхнул Куклу и посадил обратно в кресло.
Мальвина закрыла бессмысленные глаза и в тот же миг Кира как-то незаметно для себя, легко соскользнув с бюро, оказалась над столом. Даже Художник, казалось, что-то почувствовал. Он нервно дернулся, стал оглядываться и уронил дольку апельсина. "Бедный ты, бедный" - пожалела его Кира, проведя рукой по его лицу. Мгновение - и она уже угнездилась в тело Куклы. Или в своё? Это произошло в один момент, без малейшего ее усилия.

Кира тяжело открыла глаза. На лице Художника изумление переходило в тихий ужас.
- Что это было, вот сейчас? Что за фокусы? Ты в своем уме?
- Нет, в чужом - быстро ответила Кира.
На мгновение ей показалось, что в комнате присутствует кто-то третий.
- Я пойду, ладно?
Художник нервно тряс ногой.
- Я себя не на помойке нашел, между прочим! Видела бы ты свое лицо! - закричал он, некрасиво выпучивая глаза.
- Я видела - тихо сказала Кира и закрыла за собой дверь.

Долгое время после этого Кира пыталась воскресить в себе ощущения того странного случая. Раздвоение, полет, возвращение - что это было? Дар? Проклятие? Сон? "Я - ненормальная!" - однажды успокоила себя Кира и решила, что надо жить дальше. Она и жила. Но в постоянном ожидании внезапного - а вдруг? - повторения.
Дни шли, работа отвлекала от мучительных воспоминаний и лишь во сне несколько раз ловила она обрывки полётов.

Кукольная жизнь, однако, дала о себе знать. В один из рабочих дней в попытке отвлечься от занудного доклада Генерального, Кира на секунду прикрыла глаза и… всё повторилось. Кира ликовала. Перелетая от одного окна к другому, видя Куклу на своем рабочем месте, она блаженствовала. С тех пор путешествия из тела и обратно стали подвластны ей. Кира развлекалась поначалу этим самозабвенно - да и кто на ее месте отказался бы? Пугала людей в метро, узнала истинное отношение к ней подруг, дважды почти до обморока довела начальника, и тот бесцеремонно посоветовал ей взять отпуск: "Тебе пора отдохнуть! А то лицо у тебя какое-то… странное в последнее время" Кира только загадочно улыбалась.

Но ко всему в жизни человек привыкает. Привыкла и Кира. Всё реже стала пользоваться она своими способностями для развлечения, а все больше - по особой необходимости. И вот уже захотелось в отпуск, куда-нибудь к морю. И с Куклой играть разонравилось. Скука!

Снова появился Художник. Кира снова позировала. Теперь ей было привычно и даже уютно. Ведь именно в его странной мастерской впервые научилась она летать. Работа двигалась быстро, в перерывах Художник кормил ее мамиными голубцами и рассказывал о своем детстве. В такие моменты он становился трогательным, и многотонная маска падала с его надменного лица. Голос теплел, и Кира слушала его с удовольствием.

Наступил день завершения работы, новый портрет был готов. Утро выдалось дождливым, Кира проспала и почти вбежала в Мастерскую Художника. Перед портретом стоял Неизвестный. Напряженная спина, странно родной затылок. Лица не видно. Стремительно вошел Художник. Рассматривающий обернулся. Кира вышла из себя. Это получилось случайно, и Кира меньше всего хотела этого в тот момент. Наверное, от страха.
Уселась на подоконник, подобрала под себя ноги. "Долеталась", - отчего-то такая мысль стучала в голове. Художник напряженно всматривался в лицо Куклы, вдвинувшейся в кресло. Закашлялся. Недоуменно огляделся по сторонам.
"Я кофе сварю" - тускло произнес он в пустоту и вышел.
Тишина была просто оглушительной. Кира не шевелилась. Кукла замерла.
- Ну, так и будешь мёрзнуть на окне? Иди сюда, я не кусаюсь. А ты красивее, чем на портрете!
Рассматривающий вдруг повернулся к Кире и улыбнулся.
- Эй, Мальвина, мы разоблачены - хрипло произнесла Кира, слезая с подоконника. - Ну и слава Кукольному Богу!