"Перемешал? Сдавай. В "подкидного", "переводного", пара на пару". Тюлевые занавесочки на окне, холодная кожа полок, сумки, ветровки, соломенная шляпа, с ней соседствует бейсболка. На столе - минералка, яблоки, алый, перезрелый арбуз, колода карт, детектив и любовный роман. Поезд идет с юга в Москву.

На зеркальной поверхности окна отпечатались размытые силуэты четырех голов, забитый вещами стол, а за окном - что-то бесконечное, беспрестанно движущееся, сменяющее само себя. За окном - Черное море.

В коридоре суетятся проводницы, в последний раз проверяя, все ли в порядке. Всего лишь час назад ночной поезд на Москву вышел из Туапсе. Почти никто здесь никого не знает: это именуется словосочетанием "случайные знакомые" или просто "попутчики".

"Эй, не дремать! Твой ход, спящая красавица!" Хожу с младшей карты, которая есть на руках, - червонного валета. Что я виновата, что у меня одни картинки? " Козырями бросаешься?" Покорно заменяю валета пиковым тузом.

Те самые шарикоподшипниковые колеса лихорадочно выстукивают прерывистый, пунктирный ритм. Поневоле начинаешь думать в таком же прерывистом, пульсирующем состоянии, изредка отвлекаясь на игру в "дурака" и разговоры.

"К чему эти странные пересечения человеческих судеб? Да, у меня есть шестерка, перевожу. Так к чему? Все-таки мир очень тесен. Дам для полного набора валета, все равно не отобьешься. О чем я? О том, как тесен мир. А чего ему быть просторным? В конце концов, человек - лишь песчинка в мировом океане... Хрестоматийная фраза".

"С попутчиками нам повезло. Молодая пара нашего с Максимом возраста. До Москвы скучать не придется. Как все-таки тесен мир!"

"Ну вот, а это вам на погоны ", - и Максим со смехом водружает Леше и Алине по тузу на плечи. Я улыбаюсь, сползаю с полки и говорю: "Пойду узнаю насчет белья". Через некоторое время возвращаюсь в купе: "Макс, получи, пожалуйста, наше белье. Я уже на ногах не стою", - и нежно целую его в щечку. "Есть шеф, сейчас все будет".

Максим с Лешей уходят, мы остаемся с Алиной. "Медовый месяц?" - понимающе спрашиваю я. "Да, в апреле поженились, - она почти захлебывается от счастья. - А вы?" "И мы - в апреле. Удивительное совпадение", - говорю я.

Возвращаются Максим с Лешей. "Представляешь, Максим с Леной тоже поженились в апреле", - спешит рассказать Алина своему мужу. Максим понимающе подмигивает мне из-за его спины: "Ну да, в апреле!" " А какого числа? "- продолжает интересоваться Алина. Макс задумывается. "10, как же ты мог забыть", - упрекаю его я. " Ага, 10, я помню". "И мы - 10",- восторженно кричит Алина. За такими же бурными разъяснениями застилаются постели, все, наконец, улеглись, свет погашен.

Колеса продолжают выстукивать ритмический рисунок дороги. Что им до наших совпадений? Они на работе, для них главное - не останавливаться. Стучать, стучать, стучать - без конца повторять навязчивый мотив, словно это может что-то изменить. По двери купе мечутся огни грохочущего навстречу поезда. Часа через два рассвет. Максим мирно посапывает на верхней полке, напротив меня с блаженной улыбкой на лице раскинулась Алина. Наверно, видит во сне своих будущих детей.

Тихо встаю, ощупью нахожу джинсы и ветровку и выхожу в коридор. Дверь оставляю открытой: зачем лишний раз шуметь? В тамбуре прохладно, за окном виднеется узкая полоска светлеющего горизонта.

"Значит, 10 апреля", - слышу прямо над ухом голос. Лешка. Стоит в наброшенной на плечи рубашке, закуривает. "Ты утверждаешь или интересуешься?" - не отрывая взгляда от окна, спрашиваю я. "Какой уж тут интерес! Факт, девушка, - это самая упрямая штука, его отрицать бессмысленно". Я киваю и молчу. "Он кто?" - спрашивает Лешка. "Максим? Врач". " А моя Алина медсестра. Совпадение... Слушай, неужели ты..." "Конечно, помню. И студенческую столовую, и вечеринки, и лекции, на которых мы после этих вечеринок засыпали, и новогодние капустники, и защиту дипломов - все. Только не помню, что было потом. Не хочу. Знаю, что было 10 апреля. У тебя - свое, у меня - свое", - мысль эта пролетела в моей голове мгновенно. Слышать то же самое от Алексея мне не хочется.

"Нет",- отрезаю я. - Я неужели нет". "Довольно странная формулировка", - замечает Лешка. Снова повисает молчание. "Ты с ним счастлива?" Я стояла лицом к окну и только кивнула. "Иди в купе. Холодно. Еще продует, и будет забот твоей жене-медсестре". "Может, увидимся в Москве?" Я отрицательно качаю головой. Лешка подходит, обнимает меня за плечи. "Можно я тебя поцелую?" "Попробуй", - я не отрываю взгляда от окна. Целует в щеку. " Больше не надо. Иди". Где - то там, за стуком колес, шарканье его шлепанцев. Над самым ухом слышу: "Курортный роман?" Оборачиваюсь - проводница. "Да, что-то в этом роде. Странное пересечение судеб и катастрофическая теснота мира". Поворачиваюсь, иду в купе.

Весь следующий день я проспала, забравшись на верхнюю полку, сквозь сон изредка пробивался смех Алины и шум карточных баталий. Ночь прошла так же быстро.

Утром меня будит Максим: "Просыпайся, спящая красавица! Я пришел к тебе с приветом рассказать, что солнце встало! А если серьезно, то через два часа Москва". За окном - серые тучи, цепляющиеся за верхушки подмосковных елок, и все тот же мотив движения. Алина с Лешкой сидят на чемоданах. Единственное, что осталось на столе, - колода карт.

Рабочий день колес окончен. Окончен ряд перпендикуляров, соединяющих две параллельные прямые, окончено движение тела постоянной массы и непостоянного ускорения. На платформе - обычный церемониал: "Было приятно познакомиться, надеюсь, еще встретимся", - Лешка жмет руку моему Максиму. "Вы звоните. Все-таки жаль, что у вас нет телефона", - сокрушается Алина. " До свидания". И мы расходимся в разные стороны.

"Ну что, сестренка, я ловлю такси?" - улыбнувшись, спрашивает Максим. "Конечно".

Желтая машина с шашечками появляется, как всегда, вовремя. Чемоданы погружены, мы с братом размещаемся на заднем сидении. "Когда они поженились?" - спрашивает Максим. "10 апреля", - шепчу я. От чего-то пересохло горло. "Так вот почему ты пришла в тот день пьяная и вся в слезах..." Я молчу. "Ладно, я же все понимаю", - и Максим гладит меня по голове.