Когда повесился на собачьем поводке Костя, его родители отказались пускать на похороны девушку, в которую он был влюблен. Она стала формальностью, поводом, как будто он покончил с собой из-за несчастной любви, но все понимали, что Костя до смерти надоел сам себе. Впереди было серенькое, размытое будущее, как тот весенний день, когда его хоронили.
Конечно, ссориться с Сергеем в день похорон было нехорошо, но Сергей наотрез отказался идти на поминки. Меня это почему-то взбесило, может быть, мой максимализм твердил мне, что пойти на поминки пусть не нашего друга, но всё же приятеля, с которым мы общались последние полгода, просто необходимо.
Сергей сказал, что зайдет ко мне через два дня, ему нужно подумать обо всем случившемя и как можно скорее это забыть, потому что он очень чувствителен к смерти. Он так и сказал "чувствителен к смерти". А я ответила, что он может побыть в одиночестве не два дня, а три, пять и даже всё оставшееся время.
С ним я встречалась месяца два. К Сергею я ушла от назойливого поклонника, который мне проходу не давал и пьяный несколько раз пытался выбить мне дверь. Тут меня познакомили со спокойным, с осторожной ленивой грацией парнем, и я ухватилась за него, хоть за какого-нибудь кавалера. Лишь бы меня больше никто не доставал. Вначале эти встречи носили несколько натянутый характер: традиционные кино и кафе. Так мы понемногу узнавали друг друга, потом нам захотелось большего. Это были отношения без будущего, я это знала, что думал о нас он, меня не волновало.
Он не приходил неделю, обиделся. Я бесилась, пыталась ему звонить и высказать всё, что о нем думаю, но набрав три цифры его номера, бросала трубку. В одно утро после скверного вечера, злых слез в подушку, я проснулась с легким сердцем и трезвым умом. О бывшем приятеле я больше не вспоминала. Меня все дальше и дальше относило к жизни, к живым лицам, к здоровому человеческому тщеславию, амбициям, к науке и искусству, к мимолетным счастливым встречам.
Сергей пришел ко мне через месяц, в свой день рождения, предложил отметить его вместе. Я отказалась. Ему составила компанию наша общая знакомая, ее бросил очередной любовник и надо было кому-то об этом рассказать.
На следующий день Сергей привез ее ко мне, она ему была уже не нужна, тем более после того, как он нашел ее, полусонную, в ванной, с набрякшим пьяным лицом, при попытке вскрыть себе вены.
Прошло полгода, и я уже давно забыла о всех этих нелепых историях, как вдруг на пороге моей квартиры появился Сергей с букетиком эдельвейсов. Полтора месяца он путешествовал по Тянь-Шаню, жил в палатке, разводил костры, "каждое утро видел, как просыпается мир, чувствуя, как будто это он Бог и сам творит эти влажные рассветы в горах и бесконечное небо".Честно говоря, мне до него уже не было никакого дела, но через неделю я увидела его с Надей, она жила в соседнем доме, я знала ее по школе. Я все чаще встречала их вместе, и сердобольные бабушки из нашего подъезда уже спрашивали меня, не случилось ли чего и не переживаю ли я.
Моя подружка сказала мне, что Сережа и Надя занимаются бальными танцами, он часто бывает у неё, допоздна засиживается и уходит, чтобы только успеть на последнюю электричку. Странно, но мне это почему-то стало неприятно, и чем больше мне о нём говорили, тем больше я считала себя забытой и брошенной.Однажды я возвращалась с работы и по дороге встретила Сергея, он направлялся к ней. Я сказала:
- Через два часа я приготовлю паэлью, рецепт читала в каком- то журнале, курица, рис, шафран, мидии, болгарский перец, креветки…
Он промолчал.Я не знала, придет ли он. Но он пришел и принес бутылку красного вина. Я боялась смотреть ему в глаза, сама не знала, зачем его затащила, ведь он был мне не нужен.
Мы прошли на кухню, он стал откупоривать вино, пробка отвратительно заскрипела по горлышку, и тут дно бутылки оторвалось и разлетелось на мелкие осколки. Сергей облил брюки, пол был залит кровавой кислой лужей, я побежала за тряпкой. Он ничего не говорил (мы вообще за всё это время не произнесли ни слова), только как-то заторможенно помогал мне собирать стекло и пытался отнять тряпку.
Вдруг раздался телефонный звонок:
-Привет! А вы все-таки помирились,- я услышала смех Нади. - Я ведь нарочно это сделала, хотела ревность в тебе вызвать. Как хорошо, что вы вместе, Сергей так переживал! Он очень любит тебя!
Она еще что-то щебетала, кажется, извинялась. Может быть, эта идея не совсем хорошая, но зато…
В комнату зашел Сергей , слабо, совсем по-детски улыбнулся, глаза его смотрели близоруко, почти слепо.Я отвернулась.
