После смерти одного габровца в его доме все нашли в идеальном порядке. Среди прочих вещей был узелочек, надпись на котором гласила: "Коротенькие веревочки, непригодные к употреблению". (Габровский народный юмор)
Когда мы переезжали в Москву из другого города, в контейнер положили кучу старого барахла, которое заняло почетнейшие места в нашей новой квартире под лозунгом: "Пригодится на даче". Оно, конечно, пригодится, только вот ни дачи, ни даже дачного участка у нас не было и в ближайшем будущем не предвиделось.
В квартире находилось три холодильника, два из которых работали, а третий, выключенный, стоял в холле и служил шкафом, ибо барахло нужно было куда-то складывать, а в шкафах уже не было места. Коллеги по работе ошалело слушали, когда мама, разговаривая по телефону с сестрой, объясняла: "Ботинки находятся в холодильнике на третьей полке, а шапочка - в морозилке", а потом спрашивали: "А зачем вы вещи в холодильнике храните? Это от чего-то предохраняет?"
Помнится, я попросила маму разобрать старые вещи, игрушками и выбросить ненужные. В результате отбора из двух огромных коробок мама приготовила на выброс горсточку, которая вполне умещалась в ладонях. В тех двух коробках находились не только игрушки моей маленькой сестры, но и мои и мамины.
- Мама, ну зачем нам этот облезлый медвежонок? Давай его выбросим!
- Нет, этого медвежонка мне подарил Юра Михайлов в 1-м классе! Он мне дорог, как память.
- А вот это одноногая кукла с выпученными, как от базедовой болезни, глазами?
- О-о-о…- тяжело вздохнула мама, - Это единственная кукла, которая осталась от моего детства. Тебе не понять: у тебя были десятки кукол, а у меня была только одна кукла, и ты ее хочешь выбросить?! - со слезами в голосе произнесла она.
А еще у нас есть древнее черное пианино, с медной табличкой "Фабрика пианино Теодора Беттинга". На нем играли, будучи малышами, моя бабушка, мой папа и я. Почти все ноты в нем западают, почти все струны лопнули. Сейчас на нем не играет никто, кроме деда, который наигрывает одним пальцем "Два веселых гуся". По назначению пианино не используется, зато его верхняя плоскость выступает в качестве полочки для тарелочек и вазочек черного цвета. Самое интересное, что они специально покупаются, чтобы стоять на нем. Когда я намекнула маме, что неплохо бы его продать, она с готовностью согласилась и позвонила знакомому антиквару. Тот поведал ей, что любое пианино сейчас продать очень сложно и скорее всего ничего не получится. Мама клялась, что готова отдать его бесплатно, лишь бы забрали. Через пару месяцев нам позвонил антиквар и сказал, что нашел покупателя и продиктовал номер телефона. Вот тут -то все и началось. Мама говорила, что ни за что не продаст пианино, потому что к нему привинчены красивые канделябры, "Куда мы будем ставить черные тарелочки, если продадим его?", что она любит сама на нем поиграть (хотя я ни разу не заставала ее за этим занятием), но апофеозом ее тирады стала следующая фраза:
- И вообще, оно украшение нашей квартиры!
- Мама, но оно же не вписывается ни в одну комнату нашей квартиры ни по стилю ни по цвету!
- А мы продадим нашу мебель и купим мебель, по цвету и стилю к нему подходящую!
Кучей старых тряпок (одеждой их уже не назовешь) забиты все наши шкафы. Их не выбрасывают. В качестве аргумента мама приводит следующий факт: "А помнишь тот сарафанчик, который я привезла из Польши, когда мне было 18 лет? Ты же его с удовольствием носила!" (Сарафанчик действительно был модный, но это единственная вещь, которую я облюбовала из того тряпья, что гордо покоится в наших шкафах.) А бабушка, когда я попыталась выбросить какую-то тряпку, прижала ее к груди и безапелляционно заявила: "Мы с ней когда-нибудь что-нибудь будем делать". Она же, поражая детской наивностью, показала нам два старых дедушкиных плаща, спросила: "Как думаете, дадут нам за них долларов 500?"
Если в нашей квартире, появляется больше двух однотипных вещей, вроде фигурок или вазочек, то мама - законодательница гордо заявляет: "У нас коллекция!" и начинает собирать подобные экземпляры, даже если первооснова коллекции была старая и страшная, и ее вполне можно было выбросить, не обременяя себя коллекционированием.
Но свершилось! Спустя 8 лет у нас появилась дача.
После долгих сборов на дачу был увезен целый грузовик со старой мебелью, тряпками и прочим. Но ощущения, что в квартире чего-то убавилось, почему -то не было, ибо за тот период, пока мы ждали дачи, барахла стало еще больше, чем было. Мы продолжали обрастать новым барахлом, так и не избавившись от старого. Самое интересное, что когда мы выгребали старые вещи из всех уголков, мы обнаруживали, что многие вещи стали непригодными даже к употреблению на даче. Холодильник, простоявший 8 лет, оказался неработающим и неспособным к восстановлению, а выяснили мы это, вызвав мастера и заплатив ему за вызов отнюдь недурственную сумму. То же произошло с тремя радиоприемниками, кондиционером и старой кроватью, которая в разобранном состоянии валялась без нескольких утерянных нужных деталей. За ремонт старого телевизора отдали больше стоимости нового. Когда было решено перевезти на дачу старый диван с креслами, мама сказала, что хочет, чтобы дача выглядела не как кладбище старых вещей, а вполне презентабельной и вызвала мастера по перетяжке мебели. В результате, когда диванчик и кресла, нарядившись в новую обивку, стали выглядеть весьма симпатично, было решено оставить их дома.
Потом выяснилось, что без некоторых вещей, уже отвезенных на дачу, нам дома ну никак не обойтись и что-то перекочевало обратно в родные пенаты. Борьба за то, что оставить дома, а что увезти, была тяжелой и кровопролитной. Каждый отстаивал тот или иной предмет, дорогой сердцу, как память. Те же старые игрушки мама не хотела перевозить, твердя про крепкую дружбу с Юрой Михайловым, про маленькую меня, кормившую с ложечки собачку Жучку, похожую на жертву чернобыльской трагедии. Ей вторила моя сестра: "Им же будет одиноко на даче, и их могут их украсть!" Объяснить, что собачке, медвежонку и одноногой кукле на даче будет совсем неплохо и ворам до этих игрушек по барабану, было очень сложно. Одним словом, за каждый квадратный миллиметр квартиры шли отчаянные бои и старые вещи отдирались от дома и сердца с кровью.
Но на этом проблемы не кончаются. Дача закрывается на зиму и встает вопрос о том, что вещи в наше отсутствие могут украсть, а потому то, что еще пригодно к употреблению, увозится обратно. Таким образом, проблема старых вещей с увозом их на дачу не снимается, а обрастает новыми, дополнительными трудностями.
Советских людей однажды переехало дефицитом. Все еще помнят то время, когда они стояли в пятичасовых очередях за той или иной вещью, которая, быть может, была им и не нужна, но покупалась про запас - вдруг потом пригодится. Жизнь проходила в очередях. Этот синдром "Вдруг пригодится" до сих пор жив. Нестабильность политической и экономической ситуаций в нашей стране, наводит на мысль, что то время может вернуться, а потому старье копится в квартирах и на дачах, в гаражах и на балконах, что называется, "на черный день".
Недавно мы были на новоселье у наших знакомых. Новая квартира, евроремонт, потрясающая мебель. Все сияет, все с иголочки. Когда мы сели за стол, хозяйка извинилась, что вилок не девять, сколько нас было, а всего шесть:
- Извините, не успела купить вилки.
Нам хватало одного комплекта, а о гостях я не подумала.
- А зачем покупать? Почему ты не привезла их со старой квартиры?
- Я не привезла со старой квартиры ни одной старой нитки. Разве можно в такую квартиру завозить что-то старое? Нет, мы ничего не выбросили, в той квартире будет жить старший сын, когда он женится.
Я по-хорошему позавидовала им.
