Евгения Михайлова — автор психологических детективных романов. Недавно у нее вышел новый роман «Как свежи были розы в аду». Есть у нее еще одна «профессия». Она — мать известного в международном кругу специалистов ученого-физика. Сейчас он профессор Калифорнийского университета. Необычные способности обнаружились очень рано. В три года мальчик говорил на английском, в школе был победителем всех олимпиад по математике и физике, потом стал одним из самых талантливых студентов в институте. Ему еще во время учебы поступали предложения из разных университетов мира. В Америке он стал одним из самых молодых докторов наук. Человек он при этом крайне скромный, не любит, когда мама о нем рассказывает. Поэтому она и не рассказывает.
Дело тут, наверное, в том, что по-настоящему оценить способности своего ребенка не может объективно никто. Нужно помогать их развивать, но лучше капельку недооценивать, делать скидку на свою любовь и субъективность и принимать то, что ребенку — маленькому и взрослому — по плечу. Если же необычные, выдающиеся способности вашего ребенка уже не оставляют сомнений практически ни у кого… Тут слово «воспитание», по-моему, вообще ни при чем. Путь гения предначертан свыше. А у родителей возникнет достаточно проблем, когда они поймут, насколько мир не создан для гениев. Насколько они беспомощнее обычного, среднего человека в быту, в карьерных расчетах, соображениях выгоды и так далее.
Родителям гениев в наше время могу лишь посоветовать не слишком грустить и воспринимать философски обычный порядок вещей: самыми довольными, самодовольными, умеющими делать деньги и находить в этом смысл жизни ваши дети не станут никогда. Нужно уметь этим гордиться.
Талант и счастье — не одно и то же.
Среди талантливых и гениальных людей, с которыми меня сводила судьба, счастливых в самом простом понимании — стабильно и круглосуточно — не было. И быть не могло. Любой дар — это взлеты вдохновения, постоянный поиск, преодоление: непонимания окружающих, границ возможного. Это боль и страдание высокого интеллекта и беззащитной души, постоянный страх перед тем, что необычный дар может покинуть… У меня есть книга «Смерть, любовь и мужчины Елены Майоровой». Это исследование страшной трагедии — парной смерти двух слишком талантливых людей: Лены и ее мужа. Близкие их любили, но никому не удалось их задержать в их стремительном полете. Слишком многое было против них. Выдающимся людям всегда не хватает любви и признания. Ни одна мама не знает, какого масштаба личность кряхтит и учится сосать ее грудь. Поэтому я воспитанием считаю восхищенную поддержку, одобрение по мелочам, комплименты, демонстрацию уважения прав ребенка, в дальнейшем — демократическую полемику в спорных вопросах. Причем речь идет в основном об оценке нравственных качеств, тонких и ярких эмоций. Любой врожденный дар неизбежно станет делом жизни. Трудным делом. Поэтому очень важно подпитать любовью растущего человека, как витаминами, чтобы сил хватило.
Любые наказания, психологические и физические унижения детей считаю преступлениями взрослых. Они убивают душу, способности, доброту. И расплата бывает страшнее, чем приговор суда за убийство.
Когда-то я вела авторскую программу на ТВ «Взрослым о детях». Экспертом у меня был известный детский поэт Валентин Берестов. Он писал пару четверостиший к каждому эфиру. И сказал однажды такую вещь: «Ребенок в 12 лет умнее самого себя, каким он будет взрослым». Недавно профессор одного вуза произнес ту же мысль в более экстравагантной форме: «Какие бывают умные дети. Я просто удивляюсь, откуда берутся такие идиоты-студенты». Ну, допускаем, конечно, что студенты, о которых идет речь, никогда не были такими умными детьми, какие произвели впечатление на профессора. Но возраст десяти-двенадцатилетних — это действительно особое время. Детская непосредственность сочетается с очень тонкими, подробными наблюдениями, мысли яркие, образные, способ выражения легкий и неожиданный. У меня есть друг Паша, ему 12 лет, рано утром он стоит у нашего подъезда со своим слепым овчаром. Обнимает мою собаку Джуню и говорит: «Как я без тебя скучал. Ты такая прекрасная, радостная собака, что если бы я был песиком, я бы на тебе женился». Он все замечает, он делает потрясающие открытия, он бесконечно фантазирует, его возможности, наверное, можно было бы развить до совершенства… Но он — ребенок из безнадежно тяжелой семьи, он для родителей — раб без права голоса. Куда он пойдет из своего детства — мне страшно об этом думать… У него богатое воображение. А пока он — точно гений чувств и восприятия.
Мой внук
Наш Антон еще не дорос до возраста гениальности. Он совсем малыш. Но, похоже, он вряд ли станет серьезным ученым, как мой сын. Абсолютно другой вариант личности. В учении особых достижений нет, разве что — почти опытный пользователь Интернета. Хотя — кто знает. Они так меняются. Его ниша на сегодняшний день — активная, осознанная демократия в ярко выраженной, афористичной форме. Он всегда готов произнести речь в защиту угнетенных, иногда стоя при этом на голове. В школу в Калифорнии отдают в пять лет, и он сразу стал собирать публику из старшеклассников. Они падают от хохота. Дома постоянно находит повод для публицистики. Суббота. Единственный частично свободный день моего сына. Старшая девочка Настя убирает свою комнату. Антон кубарем носится по дому и двору, играет сразу во все игры. Потом вдруг с серьезным видом появляется на пороге комнаты папы, который работал ночью и еще не вставал.
— Я могу задать тебе серьезный вопрос?
— Конечно.
— Почему в этом доме самую тяжелую работу делаем мы с Настей, когда некоторые спят.
Это был риторический вопрос, после него можно опять скатиться по перилам лестницы, схватить кота и сказать: «Мне кажется, этот кот не знал в жизни ласки».
Он может стать актером, парламентарием, президентом, просто веселым и остроумным человеком — все это пока не суть. Далеко. Главное, что он сейчас, конечно же, гений. Для тех, кто его любит. Ой, что с ним будет к возрасту гениальности…
Я предлагаю взрослым взять на себя ответственность за это. И за то, что из чудесных детей вырастают иногда жестокие, алчные, ограниченные люди. Они могут сделать карьеру, преуспеть в бизнесе, засветиться в политике, оставаясь жалкими существами по сути. Мне кажется, что их возраст гениальности был загублен не теми взрослыми, не теми ценностями, не тем фоном. Мы не можем воспитать Эйнштейна, Ньютона, Сахарова, Раневскую — это работа высших сил. Но мы можем считать гениальностью доброту, чуткость, милосердие своих детей и беречь это пуще всех ценностей. Поскольку так оно и есть. Эти качества нуждаются в развитии, поддержке и защите. Потеря человечности — потеря будущего.
Евгения Михайлова специально для «Клео»