Злой порывистый ветер завывал в ветвях елки, установленной возле ратуши, раскачивал игрушки и мел по тротуару редкие снежинки. Магазины, утомленные предпраздничной суетой, один за другим закрывали двери и гасили огни витрин, но улицы все равно сияли разноцветными фонариками и светом реклам. Последний день года угас, и новогодняя ночь, вздрагивая от порывов ветра, опускалась на городок...

Она стояла, закутавшись, насколько это возможно, в короткую курточку, и «грела» стену одного из невысоких старогородских домов. Это было ее обычное место. Почему? Кто знает... Так уж вышло. Собственно, сегодня можно было и не выходить, но... Что делать одной в узкой комнатушке с маленьким окошком и скрипучим полом? Купить вина и устроить праздник? Смешно... Никаких праздников в ее жизни давно уже нет... И не будет, наверное... Да и почему не заработать? Клиенты на праздники бывают щедрыми...

— Работаешь? — большой черный автомобиль остановился у бровки, и из окрытого окна высунулась раскрасневшаяся рожа. — Троих обслужишь?

Повернулась, вроде это не к ней, и медленно пошла вдоль по улице.

— Нет уж... спасибо... такое мы проходили, — прошептала и ускорила шаг.

Автомобиль медленно ехал рядом.

— Ты че? Глухая? Сука... Садись, поехали...

Свернула в вовремя попавшуюся подворотню. Машина прибавила газу и, сверкая габаритами, скрылась в конце улицы.

«Ну, слава Богу, отстали. Можно и вернуться», — подумала Жанка и направилась назад, к стене.

«Холодно. До чего же, блин, холодно. Больше часа точно не выдержу. Уползу в свою конуру, там хоть ветра нет...» Мысли прервал скрип тормозов. Старенькая, но ухоженная двадцать четверка остановилась. Затих мотор. Погасли фары. Жанка с интересом смотрела на машину.

— Клиент? — думала она. — Может быть... Очень вовремя...

Дверка открылась, и средних лет мужчина, легко покинув салон, вышел на мостовую и как-то неуверенно направился к девушке.

— Добрый вечер...

— Добрый? — Жанка саркастически улыбнулась.

Мужчина потупился, не находя, что сказать. Наконец выдавил из себя:

— Холодно сегодня...

— Да уж не жарко.

— Я... Извините... Это ничего, если я просто вот так?

О Боже! Неужели покраснел? Или это ветер?

— Да, так что я хотел сказать... Вы не против провести вечер? — сошел почти на шепот.

— Я? Нет, не против. Но услуги платные.

— Да, конечно. Я понимаю. Прошу в машину.

Поспешил вперед, открыл дверку. Жанка уселась на широкое сидение и от удовольствия закрыла глаза. В машине было тепло. Мотор легко завелся, заурчал, и «волга», чуть качнувшись, взяла с места и стала набирать скорость. Промелькнул мост, потом центр города. Начались окраины. Здесь не было многоэтажек, только «частный сектор». Уютные небольшие домики, огороженные невысокими заборами и густо обсаженные садиками. Во двор одного из таких домиков и въехала машина.

Жанка уселась на широкое сидение и от удовольствия закрыла глаза. В машине было тепло.

— Приехали.

Жанка осмотрелась, а мужчина, выскочив из машины, открыл ей дверку.

— Прошу в дом.

Вынул связку ключей, завозился возле замка.

Щелкнул выключатель. Дом встретил теплом и чуть уловимым запахом мяты.

— Раздевайтесь. — помог снять курточку и повесил на вешалку, — проходите в комнату, располагайтесь. Я сейчас...

Жанка уселась на диван и стала рассматривать комнату. Ничего особенного. Старенькая стенка с книгами и сервантом, журнальный столик, рядом торшер и... камин. Большой, красиво отделанный и, как видно, не бутафорский.

В комнату вошел хозяин.

— Я вот подумал... Новый год ведь... А давайте встречать?

— Конечно.... почему бы нет...

— Ну тогда будете помогать. Идем.

Жанка поднялась и вышла вслед за мужчиной на кухню.

— Так... Там в холодильнике всякие вкусности. Тащите их в комнату. Что надо нарезать — нарезайте. А я в подвал...

Жанна сложила на поднос несколько тарелочек и блюдец, захватила бутылку минералки и вернулась в комнату, стала раскладывать на столике. Вернулся и хозяин, неся жбан, чуть ли не покрытый плесенью.

— Свое вино, — похвастался, — такого в магазине не купите... Щас перелью в графин.

— Ой... не надо... Так интереснее... — девушка захлопала в ладоши. — Мне никогда не приходилось видеть...

— Как скажете, — улыбнулся. — Вас как зовут?

— Жанна...

— А я Николай. Вот и познакомились.

Часы тягуче пробили десять раз. Низкий звон опустился на комнату.

— О... Уже недолго до Нового года. Давайте провожать старый, — откупорив жбан, разлил вино.

Аромат винограда и еще чего-то незнакомого повис над столиком.

— Вкусно пахнет. Жаль, но... извините, я пить не буду. Но вас поддержу...

— Совсем нельзя? Жаль. Вино вкусное...

— Верю... но...

— Да ладно. Хотите, я принесу компота?

— Хочу, — Жанка улыбнулась.

Господи... Девушка и не помнила таких вечеров. Не суетливых, спокойных, с вкусностями на столе и без похотливых взглядов.

Николай что-то рассказывал, размахивая руками и строя смешные рожи. Она слушала и млела от удовольствия.

Николай что-то рассказывал, размахивая руками и строя смешные рожи. Она слушала и млела от удовольствия.

— Коля... А вот камин...

— О... Блин... Чего же вы молчали? Щас!

Выскочил из комнаты. Хлопнула входная дверь, а через минуту вернулся, неся корзину с дровами.

Свет погасили. Зажгли свечи. В камине потрескивали поленья, и тени скакали по стене. Сказочно...

— А давайте я поставлю музыку...

— А есть?

— Посмотрим....

На старенькую вертушку легла виниловая пластинка. Игла коснулась дорожки. В динамике тихонько зашипело и...

Oh Belladonna never knew the pain
Maybe I'm crazy, maybe it'll drive me insane
The open letter just carelessly placed
And you move in silence, the tea so delicately laced

Out of reach, out of touch
How you've learned to hate so much

— Что это? — Жанна и пыталась скрыть очарования.

— Это старые песни... Очень старые...

— Но до чего же красиво...

— Мне тоже нравится... Давайте потанцуем...

Она встала и неумело сделала реверанс. Он взял ее за руку, другую положил на талию, и они стали медленно покачиваться в такт музыке...

— Я сто лет не танцевал...

— Ой, и я тоже...

А музыка плыла...

Странно, но от его прикосновений вдруг закружилась голова...

«Боже мой, как давно у меня не было женщины...» — подумал он и положил ее руку себе на грудь, продолжая сжимать в своей... А потом отпустил и обнял ее за плечи.

Она обвила его шею, и он вдруг почувствовал на своей груди ее сисечки...

Все мужское вдруг проснулось и заныло... Желание было настолько велико, что он не смог удержать вздох. А музыка все плыла...

— Вот это да! Такого я не ожидала... Но как хорошо! Как давно так со мной так не обращались...

Она вспомнила винный перегар, влажные, похотливые руки и лица... Они пронеслись перед нею нескончаемой чередой... Молодые и старые, худые и толстые... И глаза... Глаза, в которых лишь похоть и больше ничего...

А здесь как-то все по-другому... Этот дом... Ужин у камина. Музыка и они в танце... Он ничего от нее не требовал! Ничего! Хотя она знала, что давно желает...

Тишина обрушилась на комнату тиканьем часов и потрескиванием в камине... Он подхватил ее на руки и понес в спальню.

Музыка кончилась... В колонках зашипело, и щелкнул подъемник звукоснимателя.

Тишина обрушилась на комнату тиканьем часов и потрескиванием в камине... Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Свет не включали. Кровать была довольно большая, а простынка прохладная...

Она ощутила на себе его руки, но они не стали нетерпеливо срывать с нее одежду... Нет... Они нежно прошлись по ее волосам, по щеке и шее, и стали ласкать плечи... Чуть ниже... Как бы стыдясь, скользнули по груди... Мельком, не останавливаясь и не заползая в чашечку... Но почему-то от этого прикосновения сладкий ток пробежал у нее по спине... И она сама начала стаскивать с него футболку...

Защелки лифчика разлетелись в разные стороны, и чашечки освободили красивые бугорки, увенчанные ягодками...

Прикосновение голых тел кружило голову. Его руки были везде и сразу... Они вызывали восторг, о котором она давно забыла... Ей вдруг очень захотелось его... Захотелось так, что она застонала...

Нет, не тем наигранным стоном, а настоящим, который рождается где-то глубоко в душе!

Видно, и он больше не мог сдерживать себя. Его грудь оказалась над ней, и она пошире развела коленки...

Его губы, спускаясь от ушка по шее и плечикам, остановились на сосочках...

Жанна вдруг осознала, что впервые не отдает, а наоборот, получает удовольствие... И какое! И ей вдруг безумно захотелось поцелуя!

Сплетенные тела все двигались под музыку страсти, а губы уже ловили друг друга... Горячая волна пробежала от животика вниз — и поцелуй, и верх блаженства, и сладкий стон... все смешалось, и они затихли, наслаждаясь мгновением!

Лежали на смятой простынке и отдыхали, когда по дому проплыл звон часов. Полночь застала их в постели.

— Коля!

— Жанна!

Они вскрикнули разом.

— Новый год!

Сорвались с кровати и, чем попало обмотавшись, побежали в комнату с камином.

Вино сладким теплом растеклось по телу. Жанка изменила давнему принципу не пить на работе. Выпил и Николай.

— С Новым годом, — наклонился и поцеловал ее губы.

Девушка ответила, и поцелуй затянулся.

— А давай возьмем немного всего с собой и смоемся в спальню? — девушка вопросительно посмотрела на Николая.

— Очень хороша идея! — и стал накладывать на поднос...

Сколько прошло времени? Кто знает...

Она лежала, прикрывшись простыней. Он вышел, но через несколько минут вернулся, неся кофе и порезанный сыр. Поставил просто на простыню возле нее.

— А ты? — спросила Жанна.

— Я кофе не люблю... Вот покурю...

— Дай мне тоже.

— Угощайся... — из другой комнаты он принес пепельницу.

— Все хорошо?

— Да... О, да!

— Уже поздно... Я могу отвезти тебя... Но лучше оставайся... И ... Сколько я должен?

— Хорошо, я переночую. Где у тебя душ?

Утро пробивалось сквозь холодные серые тучи. Он крепко спал... Как не спал уже много лет...

Она тихонько встала, оделась, поправила прическу... Вот курточка, сапожки...

— «Сколько я тебе должен?» Глупенький!

Она еще раз посмотрела на него...

Дверь тихонько щелкнула, выпуская ее из дома...