"Красная Москва" это не только легендарный парфюм, но и образ столицы: в начале прошлого века – отчаянно-революционной, в 1930-х и в 1950-х – заново отстаивающей свое право на женственность. Можно сказать, что выпущенные в 1925 году фабрикой "Новая Заря" духи вобрали в себя прошлое города и отразили его новый характер: закаленный, энергичный, трепетно ищущий любви.
О том, как и чем пахла столица периода 1920-х–1930-х, в экспозиции выставки "Красная Москва. Женщина в большом городе" повествуется через строки поэтов и экспериментальные (для своего времени) картины живописцев, истории о ярких персоналиях и, конечно, сами ароматы: начиная с чудес советской косметической промышленности и заканчивая более "естественными" запахами сирени, полбяного хлеба, махорки и паровой бани. В 1935 году, после открытия столичной подземки, к оркестру еще добавился запах креозота, жидкости для смазывания шпал в метро.
Запахи в процессе формирования культурно-политической идентичности страны имели важное значение: в царской России парфюмерные ароматы могли себе позволить люди голубых кровей – в противовес этой исторической "несправедливости" идеологи революции наотрез отказывались "душиться и мазаться". Исключение в этом отношении в 1920-е годы составляли НЭПманы, имевшие доступ к благам европейского рынка, а также "бывшие" – люди, потерявшие свои социальные привилегии при смене власти.
Однако партийный курс на естественный запах тела плохо сочетался со стремительной индустриализацией Москвы, открытием производств и, как следствие, неизбежным загрязнением воздуха. Изначально советская косметическая промышленность работала на необходимый минимум: чтобы обеспечить каждого гражданина страны мылом и базовыми гигиеническими принадлежностями. Тем временем индустрия продолжала развиваться: к концу третьего десятилетия ХХ века государственный трест "Жиркость", более известный как ТэЖэ, уже заведовал десятками парфюмерно-косметических производств по всему Союзу.
Духи "Красная Москва" были придуманы парфюмером Августом Мишелем и выпущены фабрикой "Новая Заря" в 1925 году. Мгновенно ставшие сенсацией среди женской аудитории, аромат, по сути, кульминировал этапы развития отечественного производства в области косметики. Об оригинальности состава духов можно спорить: букет в основе "Красной Москвы" действительно напоминает шлейф ее предшественника, "француза" L’Origan Coty. Зато не подлежит сомнению любовь москвичей (и в особенности, москвичек) к насыщенному цветочно-пряному аромату, соединившему в своей композиции ноты бергамота, ириса, жасмина и бобов тонка.
Парфюм не раз появлялся на экране отечественного кинематографа: главный герой фильма "Курьер" Карена Шахназарова интересуется у матери, сколько стоит "Красная Москва", на аромат намекает Вера в разговоре с Ипполитом в "Иронии судьбы, или с легким паром".
– "Пахнет дело мое керосином
Керосинкой, сторонкой родной,
Пахнет Шипром, как бритый мужчина,
И как женщина – Красной Москвой."
Писал поэт Тимур Кибиров в стихотворении "Сквозь прощальные слезы" в 1987 году. Москву 1930-х годов иностранные журналисты неслучайно называли "розовой", ибо жизнь в стремительно развивающемся молодом государстве со стороны казалась мечтой. Так или иначе, красный цвет в палитре городской идентичности преображался в течение всего XX века: становясь более ярким и глубоким, вбирая в себя сгустки времени, отголоски имен и событий.
Выставка "Красная Москва. Женщина в большом городе" продлится в Центре Зотов до 19 октября.