Сегодня утром, совершая прогулку по привычному маршруту, я явно ощутила его — это сырое дыхание осени, тягучее, сонное, еще с первыми и незаметными признаками. Через пару часов наступит очередной августовский день, когда кажется, что впереди ещё много солнца, и я успею окунуться в очередную дозу загара. Но пробираясь сквозь туман-дымку, уютно кутаясь в шерстяной свитер (время ведь на часах совсем раннее), промочив ноги в холодной росе, на ум невольно приходили мысли об осени. Ассоциаций с этой порой года много: одни из них ведут меня в детство, другие выводят на тропу дней настоящих, третьи вообще не укладываются в какие-либо временные рамки.

*****
Я совсем маленькая. На календаре сентябрь. Это означает, что детский сад вновь откроют после непродолжительных каникул. За 3-4 недели, в течение которых в его стенах не было слышно детского смеха, на стенах откуда-то появились нарисованные свежей краской стрекозы и большие ромашки. У меня опять будет новый шкафчик, и понадобится время, пока я научусь открывать свою дверцу с приклеенным слоником или воздушным шариком. Иногда все-таки будут возникать недоразумения, а папе по утрам придется искать мои сандалики во всех шкафчиках подряд. Каждое утро мы с сестрой в спешке будем надевать оставленные мамой на стульчике старательно отглаженные платья и, взяв папу за руку, спешить по хорошо знакомому маршруту.

literamm@bk.ru

*****
Я хожу в школу. 1 сентября для меня, как и для всех советских детей, открывалась новая веха в ученической жизни. Позади остались последние дни августа, когда в книжном магазине были куплены тетрадки, обложки и яркие цветные карандаши, когда новое школьное платье было перемерено двести раз, и чтобы хоть как-то украсить его и разбавить этот унылый темно-коричневый цвет, мама пришила к нему белоснежные манжеты. Каждый год у меня в руках оказывался огромный букет гладиолусов или астр (а потом, при лучшей жизни, колючих роз), из-за которого была видна лишь моя макушка. Я считала процесс вручения этой цветочной радости своей учительнице очень важным и каждый раз разочаровывалась, видя, что букетов было превеликое множество и Марьяиванна механически сгружала их на стол или в ведро для мытья пола.

Я почему-то не любила свой первый школьный день. Во-первых, одноклассники ещё стеснялись друг друга после трёхмесячной разлуки и наладить непосредственный дружеский трезвон удавалось не сразу. Во-вторых, каждый раз я грустно констатировала, что за лето совсем не подросла и снова буду стоять в шеренге на физкультуре одной из самых последних. В-третьих, в первые сентябрьские дни всё в школе было каким-то искусственным: улыбки учителей, которые говорили, как рады нас видеть, а на самом деле им наверняка ещё хотелось продлить отпуск и не быть погруженными в написание никому не нужных планов по воспитательной работе и сидение на многочасовых педсоветах; новые учебники, ещё пахнущие типографией и без отметок ручкой на полях; школьные завтраки в столовой, совсем противные и не имеющие ничего общего с бабушкиными варениками и оладьями; в конце концов, даже школьная уборщица казалась искусственно доброй, а ведь пройдёт совсем немного времени, и она будет орать на нас всем многообразием своей ненормативной лексики и тыкать в ноги шваброй с вонючей тряпкой.

*****
Я студентка минского вуза. Цокая каблучками по направлению к университету, я отчётливо понимаю, что эта осень изменит в моей жизни многое. Дома осталась мама, находящаяся на грани нервного срыва, как ее девочка будет жить одна в большом и опасном городе. Теперь нас будут связывать лишь ежедневные звонки-отчёты по вечерам да свидания на выходных, когда я буду сходить с поезда на пыльном вокзале, обнимать соскучившихся родителей, а через два дня они с грустными лицами будут снова провожать меня с увесистой сумкой и ждать новой встречи.

Студенчество оставило в моей жизни короткие ночи с зубрёжкой до отключки сознания, нервную дрожь у экзаменационной двери, массу интереснейших людей, на которых очень хотелось быть похожей. Именно тогда была выпита первая водка с последующим свешиванием над унитазом в студенческом общежитии, именно тогда приключился случайный секс и полное отсутствие чувства вины наутро, именно тогда в моем лексиконе появился сленг, от которого мама нервно передёргивалась и спрашивала «нормальный эквивалент этим словам».

*****
Я учитель в школе и начинаю свою университетскую практику. Теперь идти в школу 1 сентября я боюсь больше, чем ученики. Я перерываю свой шкаф с одеждой, пытаясь найти подходящий наряд: одно платье кажется мне чрезвычайно чопорным, и в нем я напоминаю себе строгую Мэри Поппинс, юбка от другого костюма предательски выдает угловатые колени. В поисках решения смотрю на фотографию бабушки, учительницы с почти полувековым стажем, и глажу блузку с воротником-стойкой. В качестве скромного и единственного украшения прилагается маленькая брошь из чешского стекла.

Мои ученики совсем не такие страшные, какими они мне рисовались. Главное — увлечь их в начале урока, чтобы не было времени на суету и шум. Они приходят в школу такими разными: кто-то ещё не проснулся и сидит с заспанными глазами, не успев дома проглотить бутерброд и с нетерпением поглядывая на часы в ожидании похода в столовую; у кого-то сегодня просто нет настроения — мало ли что в жизни бывает — такого товарища лучше сегодня не трогать и молча наблюдать за ним со стороны; а вот этот, старательно тряся рукой, видно, учил вчера домашнее задание, поэтому не забыть бы его вызвать, иначе мотивация улетучится скоро и почти безвозвратно. Наше общение и совместная работа будут совсем недолгими. Но в памяти у меня останутся очень умные мысли этих совсем не по-детски взрослых людей и их такое хрупкое доверие.

*****
Я провожаю маму в санаторий, куда она ездит каждую осень. Она всегда с нетерпением ждёт наступления сентября, чтобы крепко нас обнять, а потом умчаться в Карпаты или Евпаторию и наслаждаться этим недолгим временем, хозяйка которому лишь она одна. Мы договариваемся, что мама будет редко звонить домой, ведь у нас и так всё в порядке, а ей нужно отдохнуть «от кастрюль и работы». В почтовом ящике нас дожидаются открытки и уведомления о маленьких посылках, куда мама положила ракушки или что-то сладкое, одним словом — свидетелей ее одинокого и счастливого отпуска. И каждый раз я удивляюсь, что совсем недавно она держала эти вещи в своих теплых руках, а при помощи стараний почты я буквально через несколько дней рассматриваю эти скромные подарки и радуюсь её скорому возвращению.

Мама и правда приезжала немного другой: шумной, разговорчивой и немножко молодой. Она распаковывала свои вещи, еще пахнущие другим воздухом, рассказывала про незаметно пролетевшие три недели и ещё долго пребывала в настроении. Нам всегда хотелось подольше сохранить этот её настрой и не погружать в пучину домашних обязанностей.

*****
Я работаю. Неважно где и сколько. Но всякий раз осенью констатирую увеличение числа магнитиков на своем холодильнике и сувениров, привезённых коллегами из летних отпусков со всех концов земного шара. Иногда мы выпадаем из рабочего пространства, рассматривая фотографии или обмениваясь впечатлениями на офисной кухне — каждому хочется рассказать о двух неделях солнца и моря. И даже если у меня летом не было этих неразделимых атрибутов отпуска и свое лето я хватала кусками, совершая загородные прогулки по выходным и бродя по раскалённому городу, слушая щебетание коллег и друзей о теплых водах Пхукета или о спелых дынях на Корсике, у меня улучшается настроение — лето всё-таки было! Эти отпускные коллажи ещё долго будут греть душу, когда на работе будут авралы, когда наступит длинная зима, ведь тогда достаточно просто открыть папку с названием «Отпуск» и каждый день менять заставку на рабочем столе.

*****
Я еду в командировку. Позади осталась суета и раздражение в первом Шереметьево, и самолёт уносит меня в Сургут. На календаре середина сентября, и термометр в Москве показывает плюс восемнадцать. Через четыре часа я понимаю, что следующие пять дней буду отчаянно мерзнуть и нужно срочно найти магазин одежды. В городе нефтяников безбожно холодно и пахнет зимой. Мне, не родившейся в России, в очередной раз становятся осязаемы размеры этой страны и быстрое стирание границ между временами года. Совсем недавно солнечная осень — пару часов в самолете — совсем другой ландшафт, погода и люди.

*****
Я начинаю новую жизнь. В другой стране и с другим именем. И тоже осенью. Мне ужасно не хватает родной речи и любимых людей. Я долго привыкаю с тому, что прохожие здороваются друг с другом, а хлеб в доме должен быть всегда свежим. Моими друзьями становится водитель автобуса, каждое утро отвозящий меня в университет, и булочник, продающий солёные брецели. Единственными нитями, связывающими меня с прошлой жизнью, являются Интернет и короткие прилеты на каникулы. И это постоянное чувство ожидания: писем, новостей, телефонных звонков и таких эмоциональных встреч. Я чувствую, что в моём сознании вертятся какие-то винтики, упорно сопротивляющиеся перекраиванию меня в другого человека. Нет, я совсем не изменилась. Или изменилась и совсем этого не заметила…

*****
Через 21 день осень снова заявит о себе. Я уже сейчас знаю, что вместе с её приходом в моей жизни начнется писаться ещё одна новая страница. Я ужасно боюсь и ужасно радуюсь.