Мартин был всего лишь красивой игрушкой,
Игрушка сидела в витрине магазина.
Прохожие заглядывались и начинали мечтать.

Избалованным детям — родителям Мартина жизнь дарила много игрушек, из которых Мартин был единственной одушевлённой.
Правда, те, кто хорошо знал Мартина, в этом сомневались.

Родители покинули жизнь играючи — обкатывая новую гоночную машину, они так страстно целовались, что не заметили, как съехали с дороги и врезались в дуб.
Эти несерьёзные люди не оставили особого следа ни на стволе дерева, ни в сердце ребёнка.
Мартина только смешили слезы родственников: «Наш маленький принц!»
Мартин был красив, как принц.

Он не стал королём.
Не хотел отягощать себя властью.

Тётя Августа даже в старости была похожа на красивую куклу.
Она была помешанной на куклах.
Сама мастерила их. В этом она была большая искусница.

Она могла бы зарабатывать деньги на своём искусстве.
Но Августа не нуждалась.
Она жила как фарфоровая фигурка в музыкальной табакерке, где замедленное время тихо накрапывало бисерным дождём старинную мелодию.

Тётя Августа не любила излишнее внимание.
На сцене её жизни был всего лишь один актёр и один зритель — она сама.
Августа ежедневно составляла на кухонном столе великолепные натюрморты из цветов и фруктов в красивых вазах.
У неё был вкус.

Её маленький мир был гармоничен, и центром его был Мартин. Самой удачной её куклой была кукла-младенец Мартин. Августа сделала её, когда Мартин родился. У куклы был секрет — она взрослела. Об этом секрете никто не знал.

В чулане Августы был идеальный порядок. Там среди цветастых коробок с лоскутами материи, шкатулок с пуговицами и нитками сидела в старинном кресле кукла Мартин. Входя в чулан, Августа здоровалась. В чулане всегда горел ночник.

Августа обожала Мартина потому, что вложила в него душу.
Мирок её дома напоминал дорогой игрушечный магазин.

Мартин любил бывать здесь, пить ароматный чай со сладостями, листать иллюстрации к сказкам в золотых переплётах. Он сам иногда смеялся над собой — как тридцатилетний мужчина может любить подобное занятие, но Мартин понимал, что, не имея детства, он был его пленником. Он мог приходить когда угодно.

Дом окружал старомодный сад, полный мраморных гномиков и ангелочков среди пышных кустов роз.

В то утро первый лёгкий морозец покрыл инеем розы, гномиков и ангелочков в саду.
Мартин, как обычно, вошел в этот уютный мирок чужого одиночества, как в свой.
Августа, всегда нейтральная, вдруг возникла заплаканная, дрожащая с горящим взглядом: «Я люблю тебя!»
«Боже мой! Она не понимает, сколько ей лет!»
Он сразу ушёл.

Когда на следующее утро служанка Августы открыла входную дверь, запах газа перехватил дыхание.
Мёртвая старая кукла Августа сидела у чугунной газовой плиты в элегантной позе.
Она завещала Мартину всё, что имела.

Мартин купался в роскоши одиночества.
Прислуга приходила в его отсутствие.
Он всегда был занят, в основном, созерцанием.
Он без труда устроил свою жизнь так, чтобы ему никто не мешал. Он мог себе это позволить.

Мартин никогда не скучал в одиночестве. Он скучал с людьми. Единственно интересными он находил чудаков, мнящих себя великими. Выманить такого мечтателя на свет реальности было равноценно убийству.

Изобретатели «вечного двигателя», прочие любители, называвшие себя певцами, поэтами, писателями, художниками, становились жертвами игры, которая стала для Мартина профессиональным хобби.

Он устраивал творческие вечера, приглашал прессу, экспертов, не скупясь на презентации, и несчастный мечтатель сгорал со стыда в ярком свете рампы.

Целую вереницу нелепых образов Мартин безжалостно поставил перед лицом их нелепых идей.

Шоу стало своеобразным театром и приобрело свою публику.

Вдруг Мартину стали являться образы тех, над чьей неприглядной наготой он когда-то насмеялся. Только теперь эти образы больше не казались ему жалкими, а наоборот — чудаки были трогательными и славными, они улыбались ему тепло и радушно.

Мартин сожалел, что вовремя не позаботился о них. Ведь они могли стать его друзьями. У Мартина появилось чувство, что он обрёл семью.

Выше головы не прыгнешь. Семнадцатилетняя воспитанница детского дома Фрида мыла посуду и вытирала столики в привокзальной пивной.

Её единственным другом был остро наточенный нож, который ода завела ещё в детдоме.
Она верила в то, что паранджу придумали женщины, чтобы оградить себя от омерзительных мужчин.

Фриду называли принцессой.
Она придумала себе про себя сказку.

Мартин дал себе зарок, но не смог его сдержать.
Он снова оказался там, где водятся жалкие чудаки.

Мартин не мог без смеха смотреть, с какой брезгливостью Фрида вытирала грязные столики серой тряпкой.

— Где ты покупаешь себе одежду? — спросил Мартин.
— В магазине уценённых вещей, — ответила она с достоинством.

«Он похож на принца. К нам сюда такие не заходят».

Мартин не знал, что делать с домом, оставленным ему в наследство Августой.
Он скучал по этому дому и боялся его.

Маклер без труда нашел ему покупателя. Мартин думал, что домом заинтересуется семья, но покупателем оказался мужчина, похожий на него самого — одинокий экстравагантный богач.

Мартин извинился, что продаёт дом как есть, не отремонтировав.

Покупатель сказал, что это к лучшему. Сейчас он отправляется в путешествие на своей яхте, а когда вернётся, произведёт реконструкцию дома по своему вкусу.

Мартин проснулся неожиданно в середине ночи.
Ему приснилось, что он на дне моря.
Покупатель стоял посредине комнаты.

— Моё путешествие закончилось, — сказал он, — теперь этот дом твой.

Окончательно проснувшись, Мартин обратил внимание, что покупатель словно просвечивает сквозь толщу воды и лицо его идеализированно размыто.

— Что случилось?
— Это не важно. Жизнь и смерть одинокого путешественника полна неожиданностей. Меня никогда не найдут.

Марта — старая служанка Августы — очень обрадовалась, когда Мартин позвонил.
Она с удовольствием вернётся на службу!

Нет, Мартин не будет там жить. Он будет приходить как прежде, пить ароматный чай со сладостями и листать иллюстрации к сказкам в золотых переплётах.

Марта привычно открыла дверь дома Августы и принялась стирать пыль, пылесосить, протирать.

Всё привычно. Вот только кладовка на чердаке? Августа там что-то прятала. Марта поднялась на чердак и открыла дверь кладовки.

За дверью в кресле сидел Мартин — кукла.

Что-то неестественное и жуткое было в его неподвижном лице.

— Кто разрешил открывать?! — сказала кукла механическим голосом.

Марта рухнула в обморок.
Когда она очнулась, кладовка была пуста.

Когда Марта отказалась от места, Мартин вспомнил о смешной маленькой Фриде.

«Он принц, и он привёз её в прекрасный замок».

Фрида ходила по комнатам дома Августы и таяла от счастья.
Мартин будет приходить сюда, и она будет ждать его.

Мартин и Фрида работали в саду — подрезали кусты роз, ровняли гравий на дорожках, подновляли потрескавшиеся скульптуры ангелочков и гномиков.

— Зачем тебе садовник? Мы сами можем, — улыбаясь, спросила Фрида.
— Конечно. За работой мы ближе друг другу, — ответил Мартин.
— Тогда уволь его.
— Кого? У меня нет садовника.
— А этот, который ходит по дому и возится в саду?

Маленькая глупышка Фрида попала, как соринка в устрицу одиночества Мартина.

Чувство беспокойства за кого-то было для Мартина незнакомым, удивительным и тёплым.

Он решил забрать Фриду к себе.

Мартин открыл дверь дома Августы.
Запах газа перехватил дыхание.

Он вбежал в комнату. На краю постели рядом со спящей Фридой сидела кукла Мартин, держа палец на ролике зажигалки.

«Поменяемся местами, поменяемся ролями», — механическим голосом произнесла кукла Мартин.

Дверь кладовки закрылась, как крышка гроба. Мартин задыхался от газа. Мягкое бархатное кресло сковало его как железный стул для пыток. Он потерял способность двигаться и онемел.

Он тонул в темноте.

Вдруг послышались голоса и топот шагов по лестнице.

— Он где-то здесь! Он зовёт на помощь! — взволнованно говорила Фрида.
— Мы найдём его, — отвечал чей-то знакомый голос.
— Мы выключили газ и открыли все окна, — ответил ещё один знакомый голос.

Дверь открылась.

Помощниками Фриды были жертвы Мартина. Нелепые добродушные чудаки суетились, погружая Мартина в садовую тележку. Его перенесли в спальню, раздели, уложили в постель.

Удивляясь материальности призраков, Мартин стал подозревать, что перешагнул границы материального мира.

Фрида взяла на себя роль сиделки. Она была заботливой и преданной. Она бы с радостью посвятила Мартину всю жизнь. Но у неё не было жизни. Фрида не подозревала, что была мертва. Каждую ночь она ложилась в постель с Мартином, и он чувствовал её холод.

Но в один прекрасный день Мартин покинул её, оставив безжизненное тело.

Кукла Мартин вступила в свои права на владение дома.

Новый хозяин-кукла помог Фриде выкопать могилу. Скульптуры гномиков и ангелочков они составили вокруг, как ограду.

Фрида с ранних лет училась уживаться. Она научилась умираться.

Толстый дальнобойщик Юхан Кабан думал, что ему на трассе обломилась удача в виде лопоухой зассыхи Фриды.

Когда он ввёл свой член в юное тело, это тело тут же охватил стремительный распад. Покойница влепила в заплывшую рожу Юхана смачный поцелуй, что спровоцировало у него обширный инфаркт, из которого Юхан не выкарабкался.

Дом Августы, как волшебная шкатулка, производил метаморфозы с теми, кто в него попадал. Специально для Фриды время исполняло необычный танец. Сначала она не поняла, что с ней происходит. Потом ей эта игра понравилась. Рулетка времени вертелась взад и вперёд, останавливаясь на той же отметке.

Пасмурные сумерки стекали мутными каплями со стёкол пивной. Фриду там ни никто не помнил. Она сидела за столиком одна, юная и сладкая. Поводя коленками, Фрида робко поглядывала на небритого таксиста. Тот склабезно улыбался в ответ.

Ух и посчитается она с ними. С кем-то разберётся сама. Кого-то пригласит к кукле.