Если бы ты знал, мой дорогой, в каком холоде и в какой антисанитарии я тебя рожала. Морозной февральской ночью, одну, меня привезли в старый роддом, который только что открылся после двухлетней дезифекции от стефилокока. Роддом был совершенно пустой, в предродовой палате на 15 человек я лежала одна, в кромешной тьме, и мучалась схватками. За окном мела метель и со скрипом раскачивался тусклый ржавый фонарь. Мне было тоскливо, больно и одиноко.
Я мужественно терпела боль и не кричала, потому что была молоденькой глупенькой девчёнкой, которая ни за что не хотела быть похожей на других.
Изредка с другого этажа ко мне заходила сестра проверить, как идут дела.Наконец она сказала, что пора перебираться в родильный зал. До лестницы она отвезла меня на каталке, помогла спуститься по ступенькам, и по длинному полутёмному коридору повезла в родзал. По дороге у каталки отвалилось колесо, и я чуть было на упала на пол.
Сестра указала мне куда идти, туда, где в конце коридора горел свет, а сама пошла отвозить поломаную каталку. Я осторожно передвигалась, придерживаясь за стену.
Вдруг, из-за спины я услышала жуткий шум и оглянулась. Прямо на меня, с бешеной скоростью, толкая перед собой пустую каталку, неслась огромная женщина с безумными глазами и развевающимися длинными волосами. Я с ужасом шарахнулась к другой стене. Роженица пронеслась мимо, к заветному свету в конце коридора. Я немного отдышалась и собиралась опять отправиться в путь, но, к моему ужасу, женщина с каталкой развернулась и уже неслась во весь опор обратно, опять же, прямо на меня.
...Но все опасности миновали, я добралась до заветной цели, меня водрузили на стол и я промучалась на нём ещё несколько часов. Тогда к столу подошла дородная медсестра, и, со словами: "Ну хватит тебе мучаться", - аккуратно прилегла на мой живот. Не успев понять в чём дело, я услышала слабый детский хлюпаюший крик. Это был ты и мне радостно сообщили, что родиля мальчик. Дородная медсестра просто выдавила тебя из моего живота.
Всё жутко болело. Оказалось, что у меня несколько разрывов.
"Сейчас сделаем небольшую дезинфекцию", - акушерка лукаво мне подмигнула. Она достала огромный волосатый дрын и обмотала его ватной лентой, разматывая её из гигантского клубка. Опустила этот факел на пару минут в ведро с йодом, и, движением машиниста возле топки паровоза, засунула мне это суперизделие туда, откуда ты только что вылез...
...Над ночным городом разнёсся душераздирающий нечеловеческий вопль. Спустя пару секунд я поняла, что это кричу я. Жуткая боль пронзила всё моё тело. Такой боли я в жизни больше не испытывала никода. По сравнению с ней зашивание разрывов по живому показалось мне детской шуткой. Опытная акушерка говорила: "Вдох!", - и вонзала иглу в нежную мякоть и без того воспалённых и растянутых оболочек.
Увидела я тебя, мой милый, только на следующий день, это был самый прекрасный и самый волшебный в мире младенец, накрепко затянутый грубыми больничными пелёнками. Мне ужасно хотелось взглянуть на твои ручки и ножки, и я попыталась раскрыть пелёнки, но строгая медсестра детского отделения не позволила.
Я понемногу выздоравливала. Когда через день я впервые после родов поднялась с кровати и отправилась в столовую, меня поразила картина подтягивающихся к обеду рожениц. Это были уродливые безликие создания, в волочащихся за ними следом дерматиновых тапочках универсального 44-го размера, и в жутких халатах без единой пуговицы, подпоясаных бинтами. "Господи, откуда же они все повылезали", - подумала я.
Каково же было моё удивеление, когда через неделю со мной выписывались самые симпатичные в мире молодые и счастливые мамы, гордо получающие от весёлых медсестёр свои бесценые крохотные копошащиеся пакетики, доставшиеся им такой дорогой ценой.
Твой папа встретил нас с букетом красных гвоздик, и мы на такси приехали домой. Ты крепко спал. А когда проснулся и начал кричать, мы не знали, что с тобой делать, и я со слезами звонила своей маме на работу.
Тогда всё было совсем иначе, никакого обезболивания, никаких родных вокруг, на весь этаж одна уборная, да и та без сиденья на унитазе. А ты говоришь, что не вынесешь этого.
Ну иди, милый, тебя зовут зайти, продержись ещё час-другой, и у тебя уже будет свой собственныи сын.
Кашемир
(01.12.2004 Ср 10:49)
|