Актриса Яна Сексте: Нам порой кажется, что жизнь огромная, что можно что-то оставить и на потом

1 мая в широкий российский прокат вышла военная драма, снятая по одноименной повести Бориса Васильева "В списках не значился". Одну из главных ролей в ней исполнила известная актриса театра и кино, выпускница школы-студии Олега Табакова – Яна Сексте. А буквально накануне, в театре "Современник", 45-летния Яна дебютировала в роли режиссера в спектакле "Ковчег" по мотивам "Дневника Анны Франк". О том, почему такие сложные темы сегодня наиболее актуальны, какие ощущения у нее возникли на съемках в Брестской крепости и о своих любимых военных фильмах актриса рассказала Клео.ру.

– Яна, оба новых проекта – очень непростые произведения, посвященные одной теме, – страшной войне, начавшейся в 1941 году.  

– Мне кажется, что и фильм, и спектакль, особенно в год 80-летия Великой Победы, как никогда актуальны. Это не ушло в историю. Мир вокруг нас по-прежнему жесток, несправедлив и страшен. И мы стараемся играть не про то, как люди жили тогда, а как наши герои жили бы сейчас.

Хотелось бы, чтобы история Анны Франк и оборона Брестской крепости не были просто строчками  об историческом факте в учебниках по литературе, по истории, а чтобы они остались в сердцах людей. И нам очень важно, чтобы и на фильм, и на спектакль пошел молодой зритель.

– В фильме "В списках не значился" вы играете тетю Христю. Расскажите о своей героине.

– На самом деле, она обычная, совсем негероическая женщина, которая жила и работала на складе, на территории Брестской крепости. У нее был свой обыденный и простой мир, который, как по щелчку, закончился. Она оказывается в центре ада и становится невольной участницей тех ужасных событий. В центре сюжета – история Николая Плужникова, молодого парня, лейтенанта, который 21 июня 1941 года прибывает в место расположения своей части – в Брестскую крепость. Съемки – а все мои сцены, так получилось, были с Владимиром Львовичем Машковым – стали незабываемыми. Опыт потрясающий!  

– Вы тут сказали, что съемки проходили непосредственно на месте событий, в Бресте?  

– Часть сцен, собственно, как раз со мной, была отснята в Брестской крепости и казематах. Для съемок остальных эпизодов на территории "Москино" было построено пространство в 42 тысячи квадратных метров, где были воссозданы дома и другие объекты Брестской крепости. Для меня оказаться на месте трагедии – это совершенно особенное чувство. Когда ты оглядываешься вокруг и понимаешь, что вот эти стены, камни – они все видели, они свидетели. По ним стреляли. Вот здесь умирали и выскребали на этих камнях последние свои слова... Когда я услышала про экранизацию произведения, узнала, что буду участвовать, то вновь перечитала это великое произведение Бориса Васильева. Впервые я держала его в руках лет в 15, еще школьницей, и, знаете, ничего не изменилось, чувства накрыли абсолютно те же. Я снова была потрясена, как будто впервые читала.

– Какие основные, может, сложности были в съемочном процессе? 

– Я бы не сказала, что играть было сложно. Погружение в эмоции и ощущения персонажа – вот что было тяжело. Но мы справились на все 100 процентов. Потому как это был уникальный, особенный проект для всего нашего театра, он объединил труппу Театра Олега Табакова и студентов Театральной школы Олега Табакова. Так что мы все, весь актерский состав, были настолько "притерты" друг к другу, что понимали все даже не с полуслова, а с полужеста.

– А что легло в основу "Ковчега"? 

– Это также крупный совместный проект Театра Табакова, театра "Современник" и школы Олега Табакова. За основу было взято произведение "Дневник Анны Франк", а также сами дневниковые записи 13-летней еврейской девочки Анны, которая прожила на чердаке, в тайном убежище, свою маленькую жизнь. Она провела там 25 месяцев! Убежище стало для его обитателей Ковчегом – символом спасения и местом силы.  

– Что вас больше всего поразило в этой истории, что вы решили ее поставить? 

– Опять же, я прочитала эту книгу еще подростком. И помню ощущение ожога. Когда не можешь дышать просто. Слезы душат. К этой ситуации невозможно было привыкнуть, смириться с этим ужасом. Для нас с моим сорежиссером  Алексеем Усольцевым это стало первой режиссерской работой на большой сцене, и мы прекрасно понимали всю ответственность, когда берешь материал, основанный на реальных событиях. Говоришь со сцены о жизни людей, которые дышали, страдали, были счастливы и верили, что все еще будет, что солнце взойдет... Знаю, что после премьеры многие зрители выходили в слезах, что у многих возникла потребность просто позвонить родным, сказать, как они друг друга любят, – и это значит, что мы смогли достучаться до душ человеческих.

Нам порой кажется, что жизнь такая огромная, что можно что-то оставить и на потом. Но мы, на самом деле, не знаем, что будет.

Кто мог бы подумать, что история, рассказанная в середине 20-го века, вдруг совпадет с реалиями сегодняшнего дня. Что мы вновь окажемся на этом витке? Но это случилось. Наш спектакль, в первую очередь, о человеке, где на первый план выходит не хроника событий, а исследование чувств и отношений. Он о любви, о жизни, надежде и вере. О том, как сохранить достоинство в нечеловеческих условиях.

– Яна, а у вас в семье есть традиция отмечать День Победы?

– Ну, безусловно. Мы соберемся дома, посмотрим салют. Для моей семьи это большой праздник. Все мои родные воевали, защищали свою родину, СССР. Ну и, конечно, мы всей семьей смотрим наши лучшие военные фильмы: "В бой идут одни старики" – его я вообще могу смотреть бесконечно, "Двадцать дней без войны", "Они сражались за Родину", "Освобождение"…

– Скажите, а какие планы на будущее: снимаетесь ли вы уже в новых фильмах, может? 

– Пока нет. Я случайно влетела в режиссуру, и все мои силы сейчас направлены на эту работу, на "Ковчег", и мы пока в начале пути.