Я оторвал очередной лист от висящего в прихожей календаря и с удовольствием воззрился на сегодняшнюю дату. Понедельник, 19 января 2004 года. С раннего детства я любил свой день рождения, независимо от того, праздновался ли он в кругу семьи или в шумной компании сокурсников, а впоследствии сотрудников. И что с того, что в этом году мне придется встретить его в одиночестве? Родители уехали в санаторий, дама сердца несколько дней назад переместилась в категорию бывших, а немногочисленные друзья дружно отправились на конференции, семинары и рабочие поездки. Ни-ког-да в день своего рождения я не чувствовал себя покинутым, и этот год не станет исключением.
Я аккуратно смешал мартини с джином, ответил на пару междугородних звонков: "Пьянствуешь?" - "Готовлюсь!" и с бокалом в руках вышел в коридор. Улыбнулся своему отражению, слегка приподнял бокал, намереваясь чокнуться с единственным моим сегодняшним гостем, и еле успел подхватить свободной рукой висящее в коридоре зеркало. Как-то неуклюже я стал передвигаться, чуть не угробил семейную реликвию - как-никак именно это зеркало подарили маме в честь моего рождения. Пока со всей осторожностью возвращал раритет в исходное положение, с внутренней стороны спланировал на пол пыльный пожелтевший листок. Наклоняясь за ним, успел разглядеть дату - 19 января 1964 года. День моего появления на свет. Воистину, это зеркало продолжает удивлять меня…

Впервые я обратил внимание на этот предмет, когда мне было около трех. В детский сад я не ходил никогда, а потому имел возможность вставать ближе к обеду и ложиться спать вместе со взрослыми. Но в тот день я проснулся рано, мама как раз собиралась на работу и застегивала на шее блестящую цепочку с кулоном перед висящим в коридоре большим зеркалом. Зачем в доме зеркало, я уже знал: еще в раннем детстве меня неоднократно подносили к этому блестящему предмету и, показывая пальцем на мое отражение, говорили: "Смотри, это ты… Видишь?" Я еще не понимал, зачем я там, когда я уже есть здесь, но по словам папы выходило, что зеркало - очень нужная и полезная вещь, потому что оно помогает маме хорошо выглядеть. Или что-то в этом роде - я тогда до конца не понял. Но до того дня я никогда не видел, чтобы мама смотрелась в него так долго и с таким интересом, что любопытство проснулось и во мне.
Застегнув цепочку и подхватив объемную сумку, мама ласково потрепала меня по волосам и сказала, что няня придет через полчаса. Я был спокойным и домашним ребенком, по крайней мере папины бумаги и мамины вазы до сих пор лежат и стоят на привычных местах, да и стекла в квартире пришлось менять всего один раз, когда отец устанавливал пластиковые окна. В общем, оставить меня одного на полчаса было совершенно не опасно. Входная дверь захлопнулась, и я уже было собрался отправиться обратно в комнату и забраться на родительскую кровать, чтобы попрыгать на заманчиво скрипящих пружинках.

Проходя мимо зеркала, я впервые увидел - нет, скорее всего просто впервые обратил внимание… Из зеркальной глади на меня смотрел маленький мальчик. "Это я" - вспомнились мне мамины слова. Белая маечка, растрепанные после сна волосы. Он улыбался мне. Я помахал ему рукой, так же, как махали мы с мамой, провожая папу в командировку. Он махнул мне в ответ. Я скорчил ему смешную рожицу - и он ответил тем же. Игра была забавной, а парень выглядел точно как те дети, что с самого утра бегали по двору, и с которыми мама запрещала мне играть. Она всегда говорила, что я могу упасть, пораниться - и она будет очень переживать. Я пытался найти защиту у папы, но он молчал… Поэтому я целыми днями сидел дома с няней, она читала мне книжки и играла со мной в интересные игры, но она была такой же взрослой как мама и папа, понимаете? А мне так хотелось иметь друга, похожего на меня…
В тот день мы больше не общались. Марина, так звали няню, очень удивилась, что я уже не сплю, и тут же потащила меня на кухню кормить завтраком. Потом мы читали, гуляли в лесу, я изображал из себя знаменитого футболиста (угадайте, какого?), а она стояла на воротах - между двумя березами на поляне. К вечеру я устал настолько, что сил на игру со своим новым другом уже не осталось.

Шли годы, маме все чаще приходилось мириться с тем, что я не могу сидеть дома постоянно. Я, как и все дети, ходил в школу, переходил из класса в класс, всячески стараясь не выглядеть маменькиным сыночком. Это было трудно - ведь даже от физкультуры меня освободили после предоставленной мамой справки. Чем я в соответствии с ней болел - до сих пор не знаю. Мне запрещалось заниматься спортом, играть в футбол и ходить в походы, малейшая болезнь вызывала у мамы приступы истерики вкупе с усилением врачевательных наклонностей. Я терпеливо пил лекарства, кутался в четыре одеяла и ждал, когда же мама уйдет на работу. Я считал себя взрослым, и точно знал, что за зеркальной поверхностью не спрятаться человеку. Пусть даже такому же маленькому, как я. Но как же мне хотелось думать, что там, за блестящей гладью зеркала, прячется мой друг. Он живет в такой же квартире, он носит ту же одежду, и он так же, как и я, рад меня видеть - иначе он не улыбался бы мне в ответ так радостно.

Настоящих друзей у меня тогда не было. Но мне удалось убедить себя, что мой придуманный друг, смотрящий на меня из коридорного зеркала, гораздо лучше тех, кто гоняет на улице мяч. Он никогда не перебивал меня. Я поверял ему мои маленькие секреты, и он ни разу не подвел меня, и даже не посмеялся. Нам незачем было завидовать друг другу - мы были совершенно одинаковыми. Даже когда отец привез мне из командировки новый велик, у моего друга сразу появился такой же. Он смеялся, когда мне было смешно и грустил вместе со мной. Но сейчас я понимаю, что даже это не было главным. Главное, что меня необъяснимым образом тянуло к нему. Я часами смотрел в зеркало и разговаривал с ним. А он молчал. И я понимал, что он никогда не заговорит со мной. Мой друг останется моим молчаливым спутником, самым верным и преданным, который никогда не бросит и ни за что не подведет, но и никогда не заговорит, не выйдет из своего убежища и не проедет на велосипеде по двору рядом со мной.

Прошло тридцать лет. Я окончил школу и институт, немного потрудился по архитектурной специальности, обозначенной в дипломе, и, неожиданно для себя самого, нашел себя в психологии. Я больше не мог пожаловаться на отсутствие друзей и общения, я встречался с женщинами, я постоянно был в гуще событий, но каждый раз, проходя мимо зеркала в прихожей, я все еще испытывал непонятный мне самому трепет, словно тоненький колокольчик начинал звенеть у меня внутри, разливаясь спасительным теплом. Окончив психологический факультет и десять лет проработав с человеческими проблемами, я рискнул предположить, что моя странная детская привязанность, отголоски которой я ощущаю до сих пор, была ничем иным, как мечтой… о брате. Да, мне нужен был именно брат, а не просто друг, с которым можно вместе гонять на велосипеде, а после украдкой курить на балконе, втайне ожидая отцовского нагоняя. Человек, похожий на меня. Я отчаянно хотел иметь брата, потому и придумал его себе в зеркальном отражении. Как бы то ни было, разговоры с зеркалом остались лишь детским воспоминанием, а решение поднять бокал в честь дня своего рождения вместе со своим отражением было, как мне казалось тогда, продиктовано лишь нежеланием пить в одиночку. Однако, зеркало в прихожей определенно решило не давать мне скучать в день моего сорокалетия…

"19 января 1964 года в больнице №2 …… района …… области скончался новорожденный гражданки ………, поступившей 19 января 1964 года. Причина смерти - родовая травма вследствие неправильного расположения близнецов в утробе матери."

Андрей Соколов