Ольга вжалась в скамейку и крепко взяла за руку дочь. Юлька ладошку выдернула.

— Подсудимый, вам предоставляется последнее слово. Вы признаете себя виновным? — произнес судья.
— Нет, не признаю. — Димка, обритый налысо, казался беззащитным, совсем мальчиком. — Я не хранил и не сбывал героин.

Ольга посмотрела на дочь. Юлька выглядела потерянной, глаза смотрели в одну точку. Она чуть слышно прошептала: «Он же обещал, что героина не будет».

— Суд удаляется для вынесения приговора. — Провозгласил судья.

Ольга с Юлей вышли в коридор.

— Доченька, поверь, мудрость веками живет: все проходит — пройдет и это. У меня ведь тоже была первая любовь. Такие страсти! Я его из армии ждала, даже в часть к нему ездила, но… — не дождалась. И не жалею ни капельки. Он сейчас не работает, пьет, а жена у него — законченная алкоголичка.
— Это тот, который тебе каждый праздник названивает?
— Угу.
— А вдруг, если бы ты с ним осталась, то он стал другим человеком.
— Не думаю. Из всей нашей той компании лишь один парень стал успешным, а остальные почти все умерли от пьянства. Ты ведь еще такая молодая, у тебя все впереди. А что бы тебя ждало с ним, сама подумай. Путь в ад. — Ольга тяжело вздохнула. — Ладно, пошли в зал.

Юлька выглядела потерянной, глаза смотрели в одну точку. Она чуть слышно прошептала: «Он же обещал, что героина не будет».

Вся история началась в прошлом учебном году. Юлька стала пропадать по вечерам. Говорила, что с подругой занимается. Возвращалась взбудораженная, глаза светились. «Влюбилась, — решила Ольга, — что ж, шестнадцать лет — самый возраст». На успеваемости в школе влюбленность пока не отражалась, и домой Юлька приходила не позже двадцати трех часов, как было условлено. Обычно Ольга лежала с книгой и ждала, когда хлопнет дверь — дочь пришла, значит, можно и спать.

— Почему своего Диму домой никогда не приведешь? — как-то спросила Ольга.
— Он стесняется, говорит, еще не созрел для знакомства с тещей, — смеясь, ответила Юлька.
— Ты, доча, взрослая уже, думаю, голова на плечах есть. От любви ведь дети бывают, а тебе еще школу окончить надо, потом институт. Я не ханжа, но всему свое время.
— Ну, ты, мама, как скажешь… Какие дети! У нас и в мыслях не было.

Ольга была уверена: дочь голову не потеряет, девочка рассудительная, и цель в жизни есть. Юлька собиралась поступать на романо-германское отделение университета, была возможность на каникулах съездить в Германию по обмену.

Однако летом все резко изменилось. Юлька никуда не поехала, а Дима не поступил в «мореходку». Его мать искала выходы, чтобы отмазать сына от армии. В отпуск Ольге удалось увезти дочь на отдых в Болгарию, пока муж был в рейсе. Юлька откровенно скучала и рвалась домой.

А в начале одиннадцатого класса Ольга заметила, что успеваемость Юльки заметно ухудшилась. Девочка стала раздражительной, на вопросы матери огрызалась. И еще Ольгу тревожил какой-то странный запах, явно знакомый, но вызывающий почему-то неприятные ассоциации. Запах беды.

— Юлька, чем от тебя пахнет?
— Отстань! Вечно тебе все мерещится.

А однажды Юлька не пришла домой вовремя. До полуночи Ольга еще ждала, а потом быстро оделась и помчалась в соседний двор (адрес дочкиного мальчика она уже давно вычислила). Ей долго не открывали, но она звонила, не переставая, там, внутри слышалась громкая музыка. Когда дверь все-таки открыл Димка, она снова уловила этот тревожащий ее запах.

— Дима, позови Юлю. Уже полночь.
— Ой, извините, Ольга Юрьевна, мы сегодня день рождения одного друга празднуем, задержались. — Димка был какой-то странный. Он скрылся в квартире, Ольгу зайти не пригласил. Через некоторое время в дверях показалась Юлька, ступила на площадку, немного пошатываясь, и набросилась на мать:
— Что ты меня позоришь, бегаешь за мной! Все люди как люди, отдыхают себе, а ты мне шагу ступить не даешь. — Юлька неожиданно засмеялась. — Блин, народ оборжется.

И ей сразу стало плохо, она буквально задыхалась, запах был настолько концентрированным, ее затошнило, и она выскочила на улицу.

— Так, прекрати визжать и выражайся нормальным языком. Идем домой. Позвонить можно, коль задерживаешься, хоть мобильник бы не выключала. — Ольга еле сдерживалась, чтобы самой не перейти на крик. Дочка со слегка припухшими веками выглядела неважно, она постоянно облизывала губы. Появился Димка, стоял, слушал. — Юль, идем домой, правда, уже поздно, а тебе завтра в школу. — Сказала спокойно Ольга, еле сдерживая внутреннюю ярость.
— А если я в школу не пойду! Вот не захочу и не пойду. — Юлька явно нарывалась.
— Юль, иди, а… Мне тут скандалы не нужны. — Хихикнул Димка.

Девочка разом сникла, и всю дорогу до дома Юля не проронила ни слова и так же молча ушла в свою комнату.

Ольга не могла заснуть, ее преследовал запах, сладковатый, тошнотворный. Где она могла уже чувствовать его? Она долго ворочалась и вдруг вспомнила. И похолодела. Года три назад они с мужем путешествовали по столицам Европы. Из веселого Парижа через ночной Брюссель утром их туристический автобус прибыл в Амстердам. Точно, именно там ее преследовал этот запах.

— Чем это так пахнет? — спросила Ольга гида.
— Милочка, а вы не поняли? Это марихуана.

Покатавшись на кораблике, побродив по кварталу «красных фонарей», они устали, и муж предложил:
— Давай зайдем в кафе-шоп. А то побывать в Голландии и не попробовать затянуться — несерьезно, а ты можешь пирожное с гашишем съесть.

Увидев на вывеске листок марихуаны, они зашли в кафе. И ей сразу стало плохо, она буквально задыхалась, запах был настолько концентрированным, ее затошнило, и она выскочила на улицу. Потом Ольга привыкла и любовалась этим необычным городом, уже не замечая тягучего сладковатого аромата Амстердама.

Значит, ее девочка курит травку. Ольгу трясло. Чем это может закончиться? Сначала травка, а потом более тяжелые наркотики. Она ведь потеряет дочь, если ничего не предпримет. «Быстрее бы Саша с рейса возвращался, боюсь, мне одной с этим не справиться, а отца должна послушать», — думала Ольга.

С кем посоветоваться? Стыдно-то как. Единственная дочь, все для нее. Отец в морях по полгода болтается, лишь бы они ни в чем не нуждались. Нет-нет, никто не должен знать, что ее дочь становится наркоманкой. Но что же делать? Что? Отвезти ее в Краснодар к свекрови, так придется срывать посередине учебного года, и не поедет она. Запереть дома? Но Ольга не может пасти дочь постоянно, не водить же в школу за руку. И говорить с ней бесполезно, знает она прекрасно, чем это баловство может закончиться, наверняка думает — не привыкну, колоться не буду. Но ведь так все они размышляют. И летят на этот адов огонь как мотыльки. А мамаша Димкина сыночка от армии отмазала, лучше бы служить шел, а то болтается без дела. Сам по краю ходит и Юльку за собой тянет.

Чем это может закончиться? Сначала травка, а потом более тяжелые наркотики. Она ведь потеряет дочь, если ничего не предпримет.

Именно в тот момент Ольга поняла, что не будет рядом Димки, и Юлька станет прежней послушной дочерью. В воспаленном мозгу родилась мысль, как развести ребят. Жестоко, конечно, но дочь надо спасать.

Однако одно дело принять решение, и совсем другое — его осуществить. Ольга все тянула: вершить чужие судьбы она не привыкла, но тут дело касалось ее единственной дочери. Она была на грани.

— Юлька, иди сюда, глянь-ка, как добывают эту дрянь, которую вы курите. — Девочка посмотрела на экран телевизора, где по плантации конопли бегали голые потные мужики, чтобы пыльца от растений оседала на их телах.
— Мама, ты о чем? Не понимаю. — Дочь округлила припухшие глаза, хмыкнула и ушла в свою комнату.

«Надо избавиться от этого проклятого мальчишки, пока не зашло так далеко, что ничего нельзя будет исправить», — думала Ольга каждый раз, когда Юлька поздно ночью проскальзывала к себе, но все тянула. А потом резко решилась. В тот день ей позвонила классный руководитель Юли:
— Ольга Юрьевна, я очень обеспокоена поведением вашей дочери. Она прогуливает школу, хамит учителям. Успеваемость резко снизилась. У вас дома все в порядке?
— Да-да. Спасибо. Я поговорю с Юлей.

А в кошельке Ольга не досчиталась пяти тысяч рублей. Что же она творит, моя доченька Юленька? А ведь это только начало. Больше тянуть нельзя. Надо спасать девочку. Как же так устроен мир, что в один прекрасный день какой-то Димка становится дороже любящих родителей?

Ольга дождалась темноты, надела старое пальто и дурацкий платок, села в машину и поехала в цыганский поселок. Весь город знал, что там можно разжиться любой дурью. Ее поразило количество автомобилей, припаркованных вблизи этого места. Она вышла из машины, и ей стало жутко. Юноши и девушки, совсем юные, но какие-то изможденные, шатаясь, брели по дороге в сторону города. Перед ней торопливо шел мужчина, довольно приличного вида. Ольга решила следовать за ним. Она смутно помнила, как покупала героин у пожилой цыганки, а та все твердила, что товар у нее отменный, вставляет сразу. До дома доехала на автопилоте.

На следующий день, отпросившись с работы, Ольга позвонила в Димкину квартиру. Он открыл дверь и удивленно уставился на нее:
— А Юли у меня нет, она в школе должна быть.
— Я знаю. С тобой хочу поговорить. — Ольга выдержала паузу. — Прошу тебя, брось Юлю.
— Да вы что, Ольга Юрьевна!? Я люблю Юльку. Через два года мы поженимся. Я в море пойду. Все будет чики-чики.
— Может, ты и неплохой парень, но… Я из-за наркотиков. Вы ведь курите травку, я знаю.
— Ну и что? Вы пьете вино и водку, а мы с этой же целью покуриваем марихуану. Вреда не больше, чем от водки.

— Мы сами разберемся. Думаю, Юльке не понравится, что вы предлагали мне ее бросить. — Глаза Димки блеснули недобро.

— Не равняй. К тому же в нашей семье не пьют.
— В Голландии это курят абсолютно легально.
— Мы не в Голландии. А потом вам будет мало такого кайфа. Героин в ход пойдет, если уже не попробовали.
— Мы сами разберемся. Думаю, Юльке не понравится, что вы предлагали мне ее бросить. — Глаза Димки блеснули недобро. — Уходите лучше.
— Я уйду, принеси мне водички. Мне нехорошо от этого запаха.

Димка пошел на кухню. Ольга метнулась по коридору и засунула пакетики с героином за зеркало. Зубы клацали о стакан с водой, принесенный Димкой.

По телефону доверия отдела по борьбе с наркотиками она позвонила через полчаса из автомата.

Когда судья зачитала приговор — три года колонии общего режима, Юлька вскрикнула и крепко вцепилась в Ольгину руку. Ребята в зале загудели. Димкина мать заплакала.
Ольга поежилась, было как-то не по себе. Хоть и жалко Димку, но она ни минуты не сомневалась, что все сделала правильно.