Задание на лето было — сделать двадцать этюдов и прочитать роман «Война и мир».
Это задание легло тяжким грузом на мои тринадцатилетние плечи. Во-первых? где? В пионерском концлагере? Что рисовать? Блочные бетонные отсеки лагеря? Чапать ежедневные марш-броски с томом «Война и мир» под мышкой — это бы миром не кончилось. Надо мной смеялся бы весь отряд. Это бы кончилось войной.

Но благо мама и папа в разводе. Мама достала папу звонками на рабочий коммутатор и добилась, чтобы он отправил меня на две недели к бабушке.

Даже долгая поездка на автобусе была совсем не утомительной. Я ехала одна, в гармоничный мир дикой природы, где меня никто не будет доставать.

На этот раз мне не пришлось делить комнату с заносчивыми кузинами. Благодать! Их величества кузины изволили отбыть в места, более достойные их присутствия.

Бабушка всегда была занята хозяйством. Она присутствовала где-то рядом, как добрый дух.
Каждый день она готовила одно и то же: молодая картошка с жареными лисичками, посыпанная только что сорванным нежным укропом, грунтовые мясистые помидоры со своей сметаной, блинчики со свежайшим шоколадным маслом, дивное абрикосовое варенье и клюквенный кисель. Каждый день я мычала и пела от удовольствия, вкушая вкуснятину.

В налипшей ночной рубашке, с окровавленным мокрым котёнком я ворвалась в дом и сунула жертву под нос бабушке: «Вот что ты с ним сделала!»

Однажды бабушка взяла меня с собой на картофельное поле. Возвращаясь домой, проходя мимо старой гнилой поленницы, я услышала мяуканье котёнка. Если я слышу мяуканье котёнка, меня ничто не может остановить. Я запустила руку в поленницу и извлекла оттуда живой скелет, который яростно отбивался.

— Брось немедленно эту гадость, — сказала бабушка.
— Ни за что, — сказала я, прижав к себе котёнка, от чего он заорал ещё громче.

Впустить его в дом бабушка отказалась. Она принесла высокий посылочный ящик, застелила его тряпками и поставила в саду — «Лучше, чем в поленнице». Есть котёнок ничего не хотел и только страдальчески мяукал.

Ночью я проснулась от шума проливного дождя, бросилась в сад на звук стихающего, булькающего мяуканья. Котёнок едва не захлебнулся в ящике и напоролся на гвоздь.

В налипшей ночной рубашке, с окровавленным мокрым котёнком я ворвалась в дом и сунула жертву под нос бабушке: «Вот что ты с ним сделала!»

Тут же была нагрета вода. Котёнок был выкупан в тазике. Рану на лапе обработали и перевязали. Потом я поставила котёнка перед зеркалом. Он посмотрел на своё отражение и полюбил весь мир. Я назвала его Нарцисс. Он стал мне лучшим другом и ходил за мной повсюду, как собака.

Это было полное счастье: у меня есть котёнок, живу у бабушки одна, каждый день купаюсь в прозрачной речке, берега которой покрыты белым, как манка, песком.
И вот, наплававшись, рухнув в тёплый песок, я раскрыла первый том «Войны и Мира» и ушла в восемнадцатый век.

Первый кавалер Наташи Борис напоминал мне мальчика Бориса из делегации французских детей в нашем пионерском лагере. Сначала ему понравилась я, а потом он переметнулся к блондинке Светке.

К персонажу романа Борису у меня сразу возникла симпатия и понимание. Не пара он был Наташе — бедный родственник, и закономерно, что женился на богатой, малоинтересной девице. Мне очень нравилась Соня, тоже бедная родственница, скорее героиня Достоевского — скромная, нежная, порядочная. Она бы не стала будить людей дикими криками: «Ах, какая ночь! Какая ночь», как это сделала взвинченная Наташа. Соне бы не пришла в голову мысль сбежать с грязным подонком, променяв на него настоящего мужчину князя Андрея. Я презирала Николая за то, что он бросил Соню и женился на княжне Мери: «Ах, как она молится!» Вот отдала бы денежки и молилась бы в монастыре — ей бы больше подошло. Мерзавка купила Сониного жениха, а потом называла её пустоцветом. Князь Андрей стал моим секс-символом. Я его обожала.

Особенно хорошо получилась акварель заходящее солнце сквозь лепестки цветка. Потом эту акварель взяли в фонд моей художественной школы.

Горько оплакивала смерть Пети и Платона Каратаева. Пьер Безухов — этот толстяк не тронул сердца. Потом, после просмотра фильма «Война и Мир» впечатление о Пьере ещё ухудшилось. На лице игравшего Пьера Бондарчука мне всё время мерещились следы от мазута после предыдущей сыгранной роли Отелло.

Концовки не поняла — толстая Наташа с грязными пеленками, но два тома прочитала с удовольствием.

Сделала двадцать акварельных этюдов — нарисовала георгину в бабушкином саду. Выбрала самую красивую, красную, и рисовала её с разных ракурсов в разном освещении, сидя под яблоней Белый Налив. Звук падающих спелых яблок напоминал мне звук старинного клавесина. У ног спал Нарцисс. Особенно хорошо получилась акварель заходящее солнце сквозь лепестки цветка. Потом эту акварель взяли в фонд моей художественной школы.

Вернулась в пионерский лагерь с лёгкой душой — домашнее задание на лето выполнено. В первый же вечер на танцах подошел француз Борис и пригласил танцевать.