Когда оба солнца растворяются в мареве горизонта, оставляя на куполе небесной сферы Алеона оранжево-красные мазки, он приходит ко мне, раздевается и ложится в кровать, подвешенную, как колыбель, на столбиках-цилиндрах. Некоторое время мы просто лежим рядом, обнаженные и доверчивые, прислушиваясь к тишине, вздрагивающей от нетерпения чувств. Затем я прислоняю ухо к его вздымающейся груди и слушаю музыку. Тук... тук... тук...

Мои пальцы касаются его красивого лица, огибают плотно сжатые губы, и вот его сердце начинает стучать быстрее, подпитываясь от моей нежности и расплескивая музыку через край: тук-тук... тук-тук... тук-тук... Наши руки встречаются, пальцы плетут хаотичные узоры, исследуют, познают непознанное, выталкивая из горла сладостные стоны. Наши тела распахнуты настежь, губы, ищущие и жадные, отмеряют сантиметры горячей кожи. Мы становимся единым организмом, пульсирующим, податливым, рвущимся вперед. Воздух легчает до невесомости, и огромное окно во всю стену становится коридором, сквозь которое нас засасывает в иные миры - туда, где все существует наравне и едино. Несколько минут мы терзаем толщу материи своей страстью, а затем, подобно алеонским солнцам, стекаем лавой в подножие неба, чтобы стать некрушимой горой.

Наши руки встречаются, пальцы плетут хаотичные узоры, исследуют, познают непознанное, выталкивая из горла сладостные стоны.

***

- Ты уходишь?..
Он откинул одеяло и свесил ноги с края кровати. Ладони легли на простыню и сжались в кулаки, голова почти коснулась груди. Его обнаженная спина темным пятном выделялась на фоне окна, безучастно и холодно смотрящего на нас тысячами ночных огней Алеона. Я тихонько перевернулась на бок и прижала колени к животу, чтобы не было так холодно лежать одной. Захотелось коснуться его кожи, пальцы руки сделали нерешительный жест в воздухе и снова легли на подушку. Я ждала, что хоть единый звук нарушит тягостное молчание - набухающее с каждой минутой, плотно зажатое между мною и его спиной.

- Я боюсь за тебя, - мой голос надломился от сдерживаемых слез. - Пожалуйста, не уходи.
- Я должен лететь. Прости меня...

Он решительно встал, надел черный лётный комбинезон с ярко-желтыми полосками на плечах и направился к двери. Взявшись за ручку, он обернулся и странно посмотрел на меня. Дверь с мягким звуком раздвинулась и сомкнулась уже за его спиной. Я устало посмотрела через окно, провожая взглядом светящийся космолет. Пространство сжалось до размера упавшей на подушку слезы и в следующее мгновение взорвалось тягучим томлением где-то внизу живота. И не было ничего мучительнее этого желания, которое, я знала, он уже не утолит.

***

С утра военный Высшей эскадрильи появился на пороге куба и с сочувственным выражением на лице вручил мне официальный рапорт о смерти мужа. «Пал в бою на орбите Алеона»...

Солнца все так же ложатся спать, галактические ночи все так же красивы и холодны, а я один на один сошлась с одиночеством в неравной борьбе. Подмятая его тяжестью, я сижу у окна и бессмысленно смотрю в одну точку на небе, пытаясь представить, что это далекий космический корабль, который рано или поздно обретет знакомые очертания. Но это всего лишь одна из звезд...

Я активирую крошечный передатчик на запястье, ввожу голосом комбинацию цифр и запускаю программу воспоминаний.

***

Спустя два года я лечу на миникосмолете в наш комфортабельный куб на краю Алеона. Здесь все по-прежнему: чистое, светлое пространство, усыпанный точечными светильниками потолок, минимум мебели: кровать, столик возле окна, два кресла-полусферы и огромный плазменный экран на стене.

Я активирую крошечный передатчик на запястье, ввожу голосом комбинацию цифр и запускаю программу воспоминаний. Сквозь меня проходит слабый заряд, я вздрагиваю, а когда открываю глаза, то вижу его...

Он подходит и прижимает меня к себе. Его ладони путешествуют по моим бедрам и груди. Мы падаем на кровать и освобождаемся от одежды. Он накрывает меня собой, словно одеялом. Я до боли сжимаю его руки, заставляя двигаться быстрее, он зарывается лицом в мои волосы и шепчет что-то, чего я не могу разобрать. Я целую его в губы, прерывая на полуслове, и его любовь, перетекая, заполняет меня до краев. Расслабленная, я жмурюсь от счастья и едва слышно говорю:
- Ты уходишь?..
- У любви нет прошедшего времени: я с тобой, пока ты меня помнишь, - он улыбается мне своей самой нежной улыбкой, проводит рукой по волосам и, помедлив, исчезает. Сердце ухает вниз, обрывая дыхание. Слезы слепят глаза.

Минута, две - и я прихожу в себя, подбегаю к окну и смотрю, как из-за горизонта медленно выползают два алеонских солнца. Одно мое, а другое - его. Мне хочется улыбнуться, и мои губы следуют за этим желанием. Я снимаю с запястья визуализатор воспоминаний, несколько мгновений держу его в ладони и затем отпускаю с высоты сотен тысяч световых лет.