Трель телефонного звонка нарушила тишину. Марина взглянула на дисплей. Ей не хотелось отвечать. Но тогда пришлось бы выключить телефон, иначе будет звонить, пока она не возьмет трубку.

— Здравствуй, Марина! Я звоню сказать, что люблю тебя.
— Ты это говоришь мне каждый день. А иногда и не один раз на дню.
— Я буду повторять тебе это до последнего вздоха. И не перестану надеяться, что твоя любовь вернется. Она просто спряталась. Ты ее запихнула куда-то, но она все равно вырвется. Любовь не может прекратиться в один миг.
— Что такое любовь? Химический процесс в организме. Это болезнь. Лечись.
— Но я не могу справиться с этим химическим процессом. Я же знаю, ты тоже болеешь, просто зажала волю в кулак и делаешь вид, что я тебе безразличен.
— Не тешь себя иллюзией. Мой химический процесс завершился. Я тебя не люблю. Ты все знаешь сам. Зачем вновь и вновь возвращаться к этому?

День рождения Яна они решили отметить на яхте друга. В принципе, эту посудину и яхтой-то не назвать, так, утлое суденышко с парусом.

— Марина, ты же понимаешь, это было стечением обстоятельств. Я не господь Бог. Я спасал тебя и нашего ребенка. Не мог я поступить иначе.
— Из-за твоей любви я заплатила за спасение слишком высокую цену. Мне трудно с этим жить. А ты никак не можешь понять. Боль внутри только усиливается, когда я слышу твой голос — воспоминания возвращаются. Перестань мне звонить.
— Ты же знаешь, не перестану. Я буду ждать. Боль утихнет — время лечит, это истина. Ты не одна, ты не можешь оставить нашего сына без отца.
— У него будет другой отец, возможно.
— Этого я не допущу. Ты должна понять — не было у меня тогда другого выхода.
— Я тебя не люблю. Как больше не люблю море. — Разговоры с Яном выматывали ее до донышка и заставляли вернуться в тот день. Воспоминания обрушивались с силой штормовой волны, и даже во рту ощущался солоноватый вкус Балтийского моря.

* * *

Какая тогда утром была погода! Море переливалось красками от серо-голубого до бирюзового. Легкая рябь весело играла на поверхности. В такую жару хотелось поближе к воде. День рождения Яна они решили отметить на яхте друга. В принципе, эту посудину и яхтой-то не назвать, так, утлое суденышко с парусом. Правда, красиво и романтично. Марина не собиралась брать с собой сестру Катьку, но та напросилась.

Паша, владелец яхты, был радушным хозяином. Ласковый ветерок надул парус, и суденышко плавно заскользило вдоль берега в сторону Куршской косы, — там они собирались выйти на берег, чтобы искупаться и полакомиться лесной земляникой. Стол накрыли на палубе, где они с трудом разместились вчетвером. Ян поднял рюмку и с пафосом произнес:
— Дорогие мои! Я хочу выпить этот бокал за мою любимую жену. Делюсь своей радостью — не пройдет и полгода, как у нас в семье будет прибавление. — Марина с любовью посмотрела на мужа и нежно поцеловала его в щеку. — А уж за мою днюху потом выпьем.
— Ур-ра! — закричали Паша и Катька. Марина заметила, что сестренке явно нравится друг Яна.

Сестры были погодками. Марина по праву старшей опекала Катьку, и ей очень хотелось, чтобы у девушки был достойный кавалер. Паша вполне подходил на эту роль.

— Во, класс! Значит, я стану тетушкой. Маринка, я буду баловать племянника, учти. — Веселилась Катька.
— А если родится племянница? — подначивала Марина.
— Вот увидишь, мальчик. Правда, Ян? Ты же хочешь сына?
— Сын — это да! Но и девчонка — здорово! Еще лучше сразу бы двоих. — Надувался гордостью слегка захмелевший Ян.

Паша пытался справиться с парусом, но это ему не удавалось. Волны перехлестывали за борт. Яхту несло к берегу, поэтому было не так страшно.

За разговорами и веселыми шутками они не сразу заметили, что погода изменилась: небо из ярко-голубого превратилось в скучно-серое, море приобрело угрожающий вид, и ветер подул совсем не ласково: он то затихал, то налетал с новой силой. Суденышко стало раскачиваться, вызывая неприятные ощущения.

Паша пытался справиться с парусом, но это ему не удавалось. Волны перехлестывали за борт. Яхту несло к берегу, поэтому было не так страшно.

— Девочки, идите в каюту, — сказал Ян, — а то промокнете.

Они послушно спустились в маленькое помещение, в котором двум худеньким девушкам трудно было развернуться. Вдруг раздался удар, потом противный скрежет, и Марина увидела, как суденышко буквально разламывается пополам, видимо, налетев на волнорез.
Что-то кричал Ян. Девушки увидели, как мачта ударила Пашу по голове, и он провалился прямо в набежавшую волну. Сестра завизжала от страха. В это время Марина поняла, что куда-то летит, потом почувствовала пронзительную боль в ноге. Перед тем, как потерять сознание, она схватила за руку Катьку и отключилась.

Когда очнулась, девушка не сразу поняла, что происходит. Она лежала, привязанная рубашкой Яна к какой-то деревяшке, похоже, это была дверь от каюты. Очень болела нога. Волны так и пытались проглотить импровизированный плот, Марина чуть подняла голову и увидела, что земля совсем близко. Ян изо всех сил боролся с волнами, пытаясь толкать деревяшку в сторону берега, ему это удавалось с трудом. Рядом барахталась Катька, Ян кинул ей спасательный жилет, и вроде сестра поймала его, но налетела волна и вырвала у нее из рук надежду на спасение.

— Мариночка, милая, держись, родная! Я тебя спасу. Похоже, у тебя нога сломана. — Доносился до нее голос мужа.

К плоту буквально на последнем дыхании подплыла Катька, схватилась за деревяшку, попыталась залезть, и Марина поняла, что вместе с плотом переворачивается лицом к волне. Она подумала: вот сейчас захлебнется — и все. Не будет ни ее, ни ребенка. И вдруг в этот момент Марина увидела, как Ян оттолкнул Катьку, плот вновь лег на волну, но сестра уже была далеко — ее относило от берега.

— Катька, Катька! — кричала, что есть мочи, Марина. — Ян, сделай же что-нибудь! Помоги! — волны ближе к берегу становились все агрессивнее, и белые барашки так и норовили перевернуть плот с привязанной Мариной.
— Прости, родная, я ничего не могу сделать. Иначе мы все погибнем. — Ян сопротивлялся стихии как мог.
— Пусть я погибну, пусть! Спаси Катьку, умоляю! — голос уже шелестел. Марина дернулась, однако, привязана была крепко. Она крутила головой во все стороны, но сестры нигде не было видно. — Катька, Катька! — слезы застилали глаза, попадали в рот, перемешиваясь с соленой морской водой, и ей было уже все равно, что будет с ней самой.

Во рту стоял привкус соленой балтийской воды. Из сознания никак не уходила картинка: Катька цепляется за деревяшку, а ее муж отталкивает сестру.

Ян все-таки сумел вытолкать плот на берег. Марина так и лежала, привязанная к двери каюты, у мужа не было сил развязать ее. Она содрогалась от рыданий. Было трудно дышать. Во рту стоял привкус соленой балтийской воды. Из сознания никак не уходила картинка: Катька цепляется за деревяшку, а ее муж отталкивает сестру.

Неожиданно выглянуло солнце, и ветер стал стихать. Море успокоилось. Кто-то вызвал «скорую» и спасателей.

— Мариночка, как ты? Все позади. Я люблю тебя, родная. — Шептал Ян, уткнувшись в ее мокрые волосы.
— Я тебя не люблю. Я тебя не люблю! — закричала Марина. — Я тебя не люблю…

* * *

Она погладила свой округлившийся живот: «Совсем скоро ты родишься. Что же нам делать, Денис Янович с таким стечением обстоятельств?» Марина отключила телефон и прошептала, глядя на дисплей: «Я тебя не люблю».