Странный мальчик

В наш дом его привела знакомая женщина Карина, сказала, что мальчик очень болен, родители от него отказались, пусть у нас поживет на балконе. Мы согласились. Кроватью для белокурого гостя стал подвесной цветочный ящик. С ума сойти! Длина ящика около полутора метров, ширина тридцать сантиметров... ну, чем не кровать?!

Рано утром я вышла на балкон, как всегда, полюбоваться видом могучего Арарата, посекретничать со своими розами; мальчишка проснулся от скрипа двери, захлопал голубыми глазами, готовыми поспорить с самими небесами. Я спросила: "Тебе не страшно так спать, навесу с третьего этажа?". Он передернул худенькими плечиками и как-то просто, по-взрослому ответил: "Боязно, но риск – сладкая штука!" Мне его стало жалко, сердце женщины, познавшей материнство, становится чувствительно ко всему происходящему, особенно, если это касается детей, пусть даже чужих. "А хочешь, я поговорю со своими родителями и, если они дадут согласие, я увезу тебя к себе домой, будешь другом и братом моему брату?" - спросила я с надеждой на положительный ответ. Малыш возликовал. Душа моя забилась в радостной неге...

Паутинчатая жизнь

Мне было двенадцать лет. С милой наивностью ребенка строила из себя умудренную опытом женщину: закинув ногу на ногу, сидела на скамье в тенистом прохладном парке, читала книгу про взрослую любовь. Мир больших дядь и теть, такой близкий и далекий одновременно, хотелось разгадать все его тайны, которые умалчивали, как Зоя Космодемьянская, мама и папа. Ну, и что... солнце светило, и я была весела! Удар по голове отключил сознание. Наверное, упала.

Темно. Где я? Рука лихорадочно сжала хрустящую солому.

Девять лет прослезились, простонали и провыли во мраке. Боль... Насилие... Голод... Паутинчатое состояние между жизнью и смертью...

Я пришла домой той же самой двенадцатилетней девочкой, но с сердцем старухи и взглядом волка. Мама в зале вешала занавески: белые... легкие... тюлевые... пропитанные свежим воздухом... Я подошла к ней, прикоснулась к её рыжим волосам, разгладила непокорные пряди, дотронулась до щеки. Она меня не почувствовала... Прошла в комнату брата: Ванька сидел за столом над какой-то схемой телевизора и что-то паял. Обернулся... Я ему улыбнулась... А он мне... Не забыл!!!

Радостно пробежала на кухню. Взяла палку колбасы и копченого сыра. С собой. Я обещала вернуться... Туда...

Мама выбежала: "Колбасу украли! Сыр!!!" Я возвратилась, разрезала взятое мною на две части: большую и маленькую. Меньшую взяла себе. Легко над землей проплыла белым призраком. Мама запричитала: "Доча, милая, возьми все... только вернись! Умоляю!!!" Боль в сердце... Я убежала...

С чего начинается дружба...

Я – пастух, одинокий и мрачный. С весны до глубокой осени брожу в горах с отарой овец – моими единственными друзьями и горькими собеседниками. По блеянью овцы я могу определить, что она хочет, что ее беспокоит.

Но... недавно я обрел друга.

Солнце, играя с захмелевшими вершинами гор, золотило закатным светом пожухлую траву. Я сидел на камне около своей сегодняшней ночлежки – грубой овечьей шкурки и куска одеяла, раскуривал папиросу. Он вырос рядом со мной будто из-под земли.

- Брат мой, помоги... - прохрипел он. - Мать у меня померла, здесь, в горах...

Я без слов откликнулся на его боль: мать – это святое... Пошел за ним...

Жили они в маленькой хижине на окраине рваного горного горизонта. Дворик крохотный, несколько курочек-несушек... Три гроба?! Три?!

- Не удивляйся и ничего не спрашивай, - сказал Артур. - Так надо...

Два гроба мы доверху заполнили свежей рыбой, переливающейся серебром в холодном лунном свете, а в третий положили усохшее тело старушки: она была такой легкой, почти невесомой... Спустились к ворчливой реке, спустили три "кораблика" в бурлящий поток воды.

С тех пор мы неразлучны... Что-то тайное, горькое связало нас в узелок...

Нелюбимый малыш

Я умерла при родах. Тихо умерла, даже не увидев своего ребёнка. Выделили мне в раю маленький уютный домик с вечным светом в окошке. Целыми днями я бродила по цветущему саду, вдыхала аромат жасмина и... грустила... Ничего меня не радовало...

Однажды я услышала Голос: "Иди на землю, иди к малышу... Никто его там не любит, забери его..."

Я спустилась по воздушной винтовой лестнице в огромный каменный дом. Женщина, сидящая около телевизора, пускала кольца сигаретного дыма. Где мой ребенок?! Зал - его нет... Спальня – и здесь нет... Услышала слабенький писк из-под шкафа: бедный маленький мальчик бился в судорогах... Еле вытащила его... Желтые холодные ручонки ухватили меня за шею, он, умирая, прижался ко мне. Мы – вместе... навсегда...

Гадание

Цыганка с губами цвета крови сидела передо мной, держала мои прохладные ладони в своих горячих, магнетических руках: "Доча, любят тебя, дюже... Но..."

Она замолкла и отвела глаза... Я не стала спрашивать, что "но"... Но почувствовала всеми рецепторами души что-то нехорошее.

Простилась с ней. Странная она – плату не взяла. Не по-цыгански как-то...

Блин, совсем отключилась... Куда я шла-то... Ку... Визг тормозов, что-то сдавило грудь. Захлебываюсь... Что это пенится на моих губах, горячее, вязкое, горько-приторное?! Растекаюсь по асфальту...

Куда я шла?! А... к любимому... Где он живет? Совсем заблудилась... Да-да, вот этот проулок и ветвистая груша. Какие золотистые, гигантские фрукты! Неземные... Набираю в подол янтарное счастье – любимому...

Явление Христа

Небо почернело в один миг. Капли дождя просыпались из дырявого подола облаков. Чувствую, как намокают волосы и дождинки стекают по лицу и телу. Холодно, мерзко и грязно... Вокруг и на душе. Я поднимаюсь по ступенькам, которым, кажется, нет конца. Сорок, сорок один... сорок пять... шестьдесят... сто... сто пятьдесят... Кажется, я сбилась со счёту. И куда я вообще иду?! Какая-то невидимая сила тянет меня наверх... Яркий свет ослепил глаза. Я падаю, сжимаюсь в комочек, пытаясь защититься от неизведанной стихии. Из полотна света выходит Он. Добрый, всепрощающий... Протягивает ко мне руки - зовёт. Голос эхом прокатился через холмы и горы, через мою душу:

- Окрести дочерей своих...

Я чувствую, что случится что-то ужасное, поглощающее в бездну мрака, за которым другое измерение или... пустота... Но они, мои маленькие, хрупкие девочки спасутся. Только нужно окрестить... нужно окрестить...

Нашествие

Квартиру заполонили мерзкие, пузырчатые, хлюпающие жабы, размером с кулак коренастого мужчины. Они расселись-разлеглись повсюду: на диване, под ним, на шкафу, на телевизоре, под зеркалом... Их глаза, зеленые, цепкие глаза кошек, а не жаб, испытующе смотрели на меня, мол, ну и шо ты будешь с нами делать?! Я с отвращением, на цыпочках семенила по комнатам, стараясь не наступать на мокрых, противных и, главное, незваных гостей. Действительно, что с ними делать?! Запылесошу их... Всех... Нет, не получится. Они в мусорном мешке пылесоса подохнут – вонять будет. Одна жаба, самая толстая, с огромными бородавками, плюхнулась мне на плечо и, будто прочитав мои мысли, запыхтела:"Вот ты хочешь нас уничтожить... а ты спросила – завтракали ли мы?!"

Сквозь щели окон и дверей полезли гигантские тараканы, с необычайно длинными ногами. Черными тучами они покрыли квартиру, смешались с жабами в скользкое, кишащее месиво. И я поняла, что с этим жить мне вечно, что никогда не смогу почистить авгиевы конюшни... НИКОГДА!

Билет № 13

Билетная касса, обдуваемая семью ветрами, одиноко стояла посреди степи. Облезлые двери и ставни плаксиво скрипели. Вокруг – ни души... Я заглянула в пустое окошко – темно, вроде бы никого нет. Не ожидая ответа, на всякий случай спросила (кто знает, существует ли еще одна такая касса, где я могу купить НУЖНЫЙ мне билет!):

- На поезд, следующий в Жизнь, билеты остались?

Глухой, будто из подземелья, голос ответил:

- Только билет № 13...

Бег на месте

Дом, который я купила, располагался недалеко от дремучего леса. Но даже на расстоянии из дебрей были слышны вопли, стенания, злобное рычание. Воздух за сотни лет пропитался дыханием страха.

Муж и его знакомая предложили прогуляться до леса – посмотреть окрестности. Я охотно согласилась. Тропинка, петляя, повела нас через луг, заросший клевером и ромашками. Пчёлы, осы, шмели озвучивали разноцветье приятным жужжанием. Сладко-медовый запах дурманил голову. За всем наблюдало ласковое око солнца. Мы вышли к лесу неожиданно: он будто вырос из-под земли. Небо разделилось на две части: одну – яркую, солнечную, звенящую, другую – серую, тоскливую, стонущую. Казалось, мои спутники не заметили, как изменилась картина, окружающая нас. Переступили фантомную черту. Сердце сжималось от неизведанности и какого-то тонкого, навязчивого предчувствия. Мы вышли на огромную поляну.

О, чудо!!! Полуразрушенный средневековый замок пиком врезался в небесную плоть. Хрустальные слёзы стекали по серым каменным стенам. Завороженная, я опустилась на землю. Сколько прошло времени, не знаю, когда я вскрикнула от хищного укола в ногу. Вскочила – оказалось, что подо мной кишат скорпионы, много-много необыкновенно больших скорпионов. Их ядовитые жала, как копья, направлены на меня. Оглянулась по сторонам – я одна!!! Бежать к замку?! Нет... Почему клочок сморщенной земли, отделяющий меня от развалин замка такого странного цвета?! Бордового, будто он пропитался кровью. Бросила камень. Земля вздулась, всхлипнула и поглотила его. Почти неуловимый, но пронзительный непрекращающийся звук начал раздражать слух. Схватившись за голову, я побежала. Куда?! Не знаю – лишь бы подальше от этого проклятого места.

Река!!! Полноводная, грязная... Крутые берега... И ни травинки... Все цвета слились в серость. Вода беспокойно пенится, ворчит. Кто это там купается... или тонет... Сатана!!! Я убегаю, но это бег на месте...

Похищение

Очнувшись от забытья, я огляделась по сторонам. Арба, управляемая незнакомым человеком арабской внешности, увозила меня в неизвестном направлении. Араб изредка поглядывал на свой живой товар, заставляя меня ёжиться от страха неопределенности. Куда меня везут?! Зачем?! Где мои дети?

Повозка остановилась, и мой похититель отошел в сторону, что-то спрашивая у селянина. Я схватила свою сумочку – где сотовый?! Удивительно, но телефон оказался на месте, в том же карманчике, куда я его положила утром. Звоню домой:

- Меня украли... Мы сейчас в селе №...

Голос в трубке жёстко отрезал:

- Ну, украли – так украли...

Отбой... Короткие гудки...