''Любви не знавший дуралей, достоин сожаленья".
(Шекспир)

Немного пополневшая, но все еще красивая Афродита озабоченно просматривала отчеты своих агентов о проделанной работе. Да, не смотря на то, что год был високосным, кривая результатов поднималась, бизнес ширился и процветал, принося немалый доход богине. Но были во всем этом свои изъяны; точнее работники, которые переставали удовлетворять общим требованиям. Афродита сильно хлопнула по столу - вбежала маленькая, зеленоволосая секретарша.
- Купидона Живчика сюда! И быстро! - громко пробасила она.
Компьютер тотчас выдал рабочие пары, судьбы которых он устроил. Спору нет: все они были счастливы, но уж какие-то они странные. Чего хотя бы стоит киллер и сестра милосердия. Это что же, один охотится на людей, а другой спасает? Просто смех... А как понимать союз торговки и поэта или учительницы и поющего дворника? Нет, определенно, мир любви может рухнуть из-за такого хулиганья И надо срочно привить чувство эстетики и вкуса при выборе пар.
- Иначе реклама моего бизнеса полетит в тартарары, - воскликнула бессмертная.

Дверь тихонько приоткрылась, оттуда появилось растерянное лицо купидона Живчика.
- Заходи, - грозно приказала Афродита.
Пухлый, рыжий мальчишка, осыпанный сверху до низу дождем веснушек, появился нагишом.
- Почему в таком виде? - зло процедила она.
- Следую традициям, - бойко ответил Живчик, показывая в улыбке щербинку.
- Не традиции надо следовать, милый, а моим распоряжениям. Так что выбери одежку поактуальней, а то клиентура разбежится!
Живчик кивнул и уже собрался взмахнуть крылами, как богиня продолжила.
- Но это еще не все, - вкрадчиво продолжила она. Взгляд её золотых глаз мог бы разорвать купидона, но он по-прежнему добродушно улыбался. - Ты стал плохо работать, процент твоих пар низок...
- Зато стабилен, - прервал Живчик.
- Но что за людей, во имя Зевса, ты соединяешь? - удивленно продолжила она.
- А что с ними не так? - переспросил купидон.
Афродита замешкалась, не зная как выразить свои мысли. Полная рука затеребила медную косу.
- Ну... они все какие-то странные, чудные что ли.
- Для любви все равны, - возразил Живчик.
- С тобой невозможно говорить. Сделай мне какую-нибудь классическую пару: ну, например миллионер и актриса, или модель и фотограф. И чтобы все было красиво.
- Но... - попытался возразить Живчик.
- Никаких'' но'', - жестко прервала богиня. Сроку тебе двенадцать часов. Если за это время не сколотишь мало-мальски приемлемой пары, разжалую в домовые.
Афродита хлопнула в ладоши, и на пухлом запястье вестника любви появились огромные часы.
- Ровно в срок они зазвенят, и тогда смотри сам, а сейчас - с глаз долой!

В ушах купидона все еще звучали ее слова, но уже через минуту он пустился выполнять приказ. В течение нескольких часов он шнырял по улицам огромного города в поисках угодной начальству пары. Джинсы невыносимо жали, а майка со странной надписью ''Fuck me I am famous" мяла крылья. Срок, указанный Афродитой, приближался, а найти никого не удавалось. Рядом шныряли собратья, которые не были так переборчивы и подстреливали всех, кто не внимателен.
Изрядно устав, купидон решил отправиться в парк. Купив у толстой и грустной мороженщицы эскимо, он уселся на скамейку и, уплетая сладость, принялся искать жертвы для контрольного выстрела.
В парке было полно родителей и детей, прогуливались сплетничающие старушки, весело бегали спаниели.
- Опять цены растут, - недовольно кто-то буркнул. Живчик покосился на сидящего рядом немолодого мужчину: тот сурово потрясал газетой. Рядом пробежала красивая молодая девушка, укрепляющая свое здоровье. Какой-то загорелый хорошо одетый парень, покупающий пломбир, с интересом посмотрел на нее.
''Вот оно'', - подумалось Живчику. Он натянул тетиву, но тут он прислушался к их сердцам... Нет, они не нуждались в любви: мужчина видел только красивое тело, женщина была поглощена мыслями о своей карьере, а Живчик хотел направить стрелу в сердце, для которого любовь будет долгожданным даром, а не обузой.
- Невозможно, опять политики со своими нововведениями, - снова заворчал пенсионер. Газета полетела в урну. И тут Живчик услышал глухое и холодное одиночество и желание любить. Что-то звякнуло в стороне: это было сердце старой мороженщицы, которая уже несколько лет приглядывалась к ворчуну, но он не замечал её. Две стрелы попали в цель одновременно.
Старик улыбнулся и подошел к женщине. Он что-то недолго ей говорил, а она молодела на глазах. Скинув надоевший фартук, она вложила свою руку в его. Казалось, они оба светятся, и этим светом освещают других.
Часы Живчика зазвенели, но он их не слышал. Он радостно хлопал крыльями и думал, что любовь гораздо важнее политики и гнева Афродиты.