Виктор уверенно вошел в зал прибытия, где должен был встретить своего партнера из Франкфурта. Оглядел зал и посмотрел на часы, до прибытия рейса оставалось 20 минут, водителя не было. Он раздраженно повел плечами и вдруг услышал всхлипывание у себя под ногами. Резко остановившись, он увидел девочку лет четырех. Она тихонько плакала и не замечала ничего вокруг, глядя огромными испуганными глазами на снующую мимо толпу. Виктор присел рядом и заглянул в испуганное личико.

— Потерялась? — спросил он как можно мягче.
— Мама потерялась, — тихо ответила девчушка и насупилась.
— А где она была?
— Тут! — уверено сказала малышка и решительно посмотрела ему в глаза.

Виктора качнуло, где-то он уже видел такой взгляд. Вот только где?

— Как тебя зовут? — спросил он и протянул ей руку
— Аня.
— А меня Виктор. Вот что, Анечка, а давай мы вместе поищем твою маму? Как ее зовут?
— Мама, — удивилась непонятливости нового знакомого Аня. И спрятала руки за спину. Весь ее вид как бы говорил: никуда я отсюда не пойду. — Мама сказала тут ждать.

— А давай я тебя подниму, и мы будем вместе ждать твою маму? — предложил он, удивившись, что эта маленькая трагедия так его задела.

Виктор оглянулся. Небольшой зал прибытия постепенно наполнялся людьми, судя по табло информации, прилетали сразу четыре рейса, два из которых чартерные. Через несколько минут сложно будет даже пройти.

— А давай я тебя подниму, и мы будем вместе ждать твою маму? — предложил он, удивившись, что эта маленькая трагедия так его задела.

Даже хорошо знающие его люди не догадывались, что он способен на сильные переживания. У него даже кличка была среди друзей и бывших коллег — Железный Феликс.

Виктор попытался еще раз вспомнить, откуда он мог знать эту кроху. У него было не так много знакомых с детьми, откровенно говоря, и знакомых было мало. Вначале спортшкола, потом спецшкола, потом годы работы в условиях абсолютной секретности, и только последние 5 лет он был свободен. Но они были заняты работой — Виктор поднимал собственное производство, времени категорически не хватало. Друзья, знакомые, приятели чаще были холостыми. Однако его профессиональная память никогда не подводила.

Он перелистал в памяти своих женщин, может, чей-то ребенок? Сколько их было за эти годы? Женщины его любили: высокий, с мужественной внешностью, умный и жесткий. Они, как бабочки, слетались к нему на грудь, ища поддержки и денег, с деньгами у него тоже никогда не было проблем. Однако Виктор к женщинам относился легко, не привязываясь ни к кому серьезно. Легко сходился, легко оставлял, не утруждая себя зачастую даже словами расставания — просто однажды переставал отвечать на звонки. Он искренне полагал, что так лучше для всех — ведь он всегда сразу предупреждал, что в любой момент может исчезнуть — так надо.

Только одна смогла задеть его чувства. Тогда, словно в прошлой жизни, когда он выходил из системы, откуда чаще выносили, он встретил Елену. Она была независима и свободолюбива, плевала на условности и мнение окружающих. Сходила с ума от беспокойства за него и при этом была так недоступна, что у него зубы сводило от желания обладать ею. В те сложные для него месяцы она часто ходила в храм, он случайно узнал об этом, когда чудом вернулся с последнего задания — в ее машине в бардачке лежали церковные свечи. Елена была замужем, но проводила с ним дни и ночи напролет. Виктору иногда хотелось схватить ее за плечи и трясти, пока она не скажет, зачем он ей нужен. А она приходила и уходила, звонила и приглашала в кафе или парк и пропадала на недели. Он бесился, обещал сам себе не общаться с ней больше, и бросал все дела, и ехал к ней, хоть на другой конец города.

Потом она забеременела, и Виктор сходил с ума от счастья, подозревая, что это его ребенок, но Елена однажды только сказала — что это ребенок мужа. Он тогда пил неделю, не смог забыть и твердо решил с ней расстаться. Она же, наоборот, словно прикипела к нему: часто звонила, они много гуляли, ходили по ресторанам и нежно занимались любовью. Он млел от ее растущего живота и целовал его. Но слов о невозможности его отцовства не забыл. Потом он закрутил какой-то случайный романчик, дожидаясь ее родов, а пассия взяла и позвонила Елене. Он не смог рассказать ей правду и струсил. Ему было проще не отвечать на звонки Елены, чем посмотреть ей в глаза. Потом он начал жить с кем-то, потом с кем-то еще, и еще. Только всегда думал, а как оно могло бы повернуться, если бы это был его ребенок… Он встряхнул головой, отгоняя наваждение, и протянул руки. Аня немного подумала, огляделась, словно ища поддержку, но позволила ему поднять себя. Уже сидя на его руках, она увидела почти под ногами кучу людей и опять взгрустнула.

Легко сходился, легко оставлял, не утруждая себя зачастую даже словами расставания — просто однажды переставал отвечать на звонки.

— Не бойся, найдется твоя мама. Как же она без тебя? — начал утешать ее новый знакомый.
— Мама, сказала тут ждать, она только вещи получит, и пропала, — мрачно повторила Аня, и тут же воскликнула: — Ну, где она ходит!?

Между ними завязался нехитрый разговор, во время которого Виктор узнал, что они с мамой ездили в Италию к друзьям, что папы у них нет, что скоро она поедет к бабушке на дачу и что недавно ей исполнилось 4 года.

— Добрый день, Виктор Сергеевич? Какая у вас дочка красивая.

Поздоровался подошедший наконец водитель. Он сделал пальцами козу и пощекотал живот Ане. Она удивленно посмотрела на него и прижалась к плечу Виктора. Внезапно тот понял, что глаза он знает другого цвета — взрослые и зеленые, а у девочки они странного для ребенка, стального серого оттенка.

— Это не мой папа, это Виктор, — по-взрослому серьезно сказала Аня, — а у меня папы нет, мы с мамой вдвоем живем.

Вот так, в нескольких словах она рассказала чью-то жизненную историю. Водитель смутился, в его глазах мелькнул испуг, все знали крутой нрав хозяина. Но Виктора словно парализовало, он вдруг увидел, как через толпу, уверенно раздвигая людей, то взглядом, то тележкой с чемоданами, двигалась Елена. Он не видел ее несколько лет, она немного располнела и отрастила волосы, но он бы узнал эту прямую спину и твердую, но танцующую походку даже ночью. Она двигалась в его направлении, но смотрела не в лица людей, а чуть ниже. По мере того, как она подходила, в ее взгляде начало сквозить беспокойство и растерянность, она начала оглядываться вокруг, замедлив шаг. Аня у него на руках вдруг стала вырываться.

— Мама! Мама! — раздалось прямо у него под ухом. — Да пустите же меня!

Он быстро опустил девочку, пока она не упала с высоты его почти двух метров.

Девочка стремительно подбежала к Елене и стала взволнованно ей что-то говорить. Елена подняла глаза, и Виктор обмер — вот! Это ее глаза были у Ани, а серую сталь он каждый день видит в зеркале, когда бреется. Он внезапно почувствовал жуткий холод, даже волосы на затылке встали дыбом. Он хотел что-то сказать, и не мог. Елена тоже замерла и не реагировала на дерганье одежды. Она первой пришла в себя.

— Добрый день. Спасибо, что Вы присмотрели за Анной. Багаж долго выдавали. — Она взяла дочь за руку. — Аня, скажи дяде спасибо и пойдем, нас такси ждет.

Виктор понял, что сейчас она опять пропадет, но мыслей в голове не было. Он потянулся схватить ее за рукав светлого плаща и наткнулся на ледяной взгляд.

— Елена! — вырвалось у него. — Подожди, нам надо поговорить.
— Не надо, Виктор, — он вдруг увидел в ее взгляде какую-то муку, она уже разворачивалась, чтобы уйти. — Поздно.

Елена подняла глаза, и Виктор обмер — вот! Это ее глаза были у Ани, а серую сталь он каждый день видит в зеркале, когда бреется.

Аня внезапно остановила ее и удивленно спросила:
— Мама, ты знаешь дядю Виктора?
— Да, милая, как-то давно работали вместе.
— А тот дядя меня за его дочь принял, — засмеялась девочка, — ну не смех ли?!

Лицо Елены застыло.

— Ну, конечно, смешно, Аннушка, какой из него отец, — она иронично усмехнулась, а Виктору опять захотелось встряхнуть ее как следует.
— Прощайте, — легко сказала Елена и развернулась. Аня взяла ее за руку и, обернувшись, улыбнулась.

Виктор смотрел в легко продвигающуюся сквозь толпу пару и чувствовал, как подкашиваются ноги. Вдруг кто-то коснулся его руки. Водитель осторожно пытался привлечь его внимание.

— Виктор Сергеевич, самолет сел. Мне подавать машину? Станислав Андреевич сейчас выйдет.
— Подавай, — резко ответил Виктор. Его мысли были далеко. Вдруг он что-то решил и набрал телефон начальника их службы безопасности.
— Павел? Собери мне досье на Светлову Елену Александровну. Завтра жду с докладом.

Он принял решение и теперь был спокоен и уверен в себе.

Спустя сутки Елене домой принесли огромную корзину роз. Ее любимого черного цвета. В ароматной глубине лежала короткая записка: «Прости!»