Никогда не думала, что от трехчасового перелета из Москвы в Женеву можно получить массу впечатлений. Причем находясь не в воздухе, а на самой, что ни на есть, земле.

Итак, приехали мы в Домодедово и встали в очередь на регистрацию. Тут Дима поворачивается ко мне и говорит тихонько:

— О, Костомаров.

Я мучительно пытаюсь вспомнить какого-нибудь физика-ядерщика по фамилии Костомаров, а потом по кривым ногам и неизменной шапочке понимаю — КОСТОМАРОВ! Стоит себе в очереди в эконом-класс с какими-то неизвестными ребятами, лепят им метки на багаж — длинный чехол, как будто для лыж, но какой-то слишком бесформенный.

Тщательно отворачивая в сторону лицо с идиотской улыбкой, начинаю искать наши билеты. И тут опять Дима углядел, уже за моей спиной, в очереди Машу Петрову и Лешу Тихонова.

— Халявщик, — охарактеризовал Дима Лешу, имея в виду габариты его партнерши. — С такой крошкой можно и пятерные закручивать — выбросил ее, и пусть летит, — заговорил в Диме нераскрытый талант тренера.

Тихонов разговаривал по телефону, но восхищение в моих глазах прочесть успел, поэтому я поспешила снова уткнуться в свой паспорт и билет.

В дьюти-фри стали появляться новые именитые фигуристы. Александр Абт в курилке, Максим Ставийский сидит на тумбочке и строчит смс-ки — в глазах зарябило.

Тихонов разговаривал по телефону, но восхищение в моих глазах прочесть успел, поэтому я поспешила снова уткнуться в свой паспорт и билет.

Среди таких знакомых лиц в очереди на наш рейс обнаружились Лена и Алеха — жена и сын знаменитого в нашем узком кругу Миши-Железная-Нога. Они летели в Швейцарию покататься на лыжах, с миром фигурного катания тоже были знакомы и имели при себе книжку, которую и поспешили подсунуть звездам для подписи.

Самая доброжелательная фигуристка всех времен и народов Маша Петрова с удовольствием написала несколько слов. Между прочим, на одной из открыток, которую предусмотрительно захватила с собой. Вторую открытку она подписала для меня, так и не рискнувшей подойти, но давшей «наводку».

Между тем фигуристы стали собираться в группу, и Лена, подгоняемая ба-а-льшим поклонником фигурного катания Алехой, снова пошла с книжкой собирать подписи.

Божественный Повилас Ванагас с рюкзачком и его неожиданно маленькая жена Маргарита Дробязко, ставшая вдруг ниже на высоту коньков Ирина Слуцкая, Албена Денкова, Елена Леонова и Андрей Хвалько — все полетят с нами в одном самолете! «Ледниковый период» перелетал в Давос, видимо, на окончание экономического форума, под предводительством появившегося последним Ильи Авербуха.

К охоте на звезд подключился Дима, и на моей открытке, подписанной Машей Петровой, появилось «Татьяне на добрую память» от Леши Тихонова. Себе для души Дима взял автограф у Албены Денковой.

На французской стороне нас уже давно встречал Элиан, так как самолет немного задержался. Поэтому после скорого «привет, как долетели», мы поспешили на выход.

От наших разросшихся аппетитов фигуристов спасло объявление посадки. В самолете мне посчастливилось стоять в проходе рядом с Еленой Леоновой. Пока разносили напитки, мы оказались запертыми в хвосте вместе с крохой, активно познающей мир вокруг самолетных сидений, и ее мамой. Елена с крохиной мамой говорили о том, как легко дети усваивают языки, — словом, общались, как обычные мамаши в песочнице. Как раз эта «обычность» фигуристов и создавала ощущение нереальности происходящего. Без косметики и ярких костюмов, фигуристы и их крошечные, по сравнению с тем, что видишь на телеэкране, партнерши двигались, говорили, спали в креслах как обычные люди, уставшие от бесконечных путешествий и света софитов.

В Женеве мы оставили звезд следовать дальше по их орбите и поспешили на выход. Женевский аэропорт имеет два выхода — на швейцарскую и на французскую сторону. На французской стороне нас уже давно встречал Элиан, так как самолет немного задержался. Поэтому после скорого «привет, как долетели», мы поспешили на выход. Но вовремя спохватились — чего-то не хватает.

Оказалось, мы забыли получить багаж, который просили нам отправить на французскую сторону. Вот только ленты для багажа во Франции мы не нашли. Элиан предложил сходить в Швейцарию, и мы даже дошли до швейцарской таможни. Но при виде людей в погонах Дима стал отказываться переходить границу: мы заказывали чемоданы во Францию, должны привезти. Мы снова вернулись во Францию и обнаружили в зале уже объединенную русскую группу, поймавшую сотрудника аэропорта, который обещал поискать «багажиста».

Довольно скоро «багажист» вернулся с телегой, груженной лыжами. Нашей сумки снова не было. Оказалось, что наш чемодан заинтересовал таможню и надо идти его вызволять.

Минут через десять меланхоличный «багажист» прикатил на тележке несколько сумок. Мы взяли себе одну, но хотелось бы получить и вторую, о чем мы и сообщили водителю тележки. Довольно скоро «багажист» вернулся с телегой, груженной лыжами. Нашей сумки снова не было. Оказалось, что наш чемодан заинтересовал таможню и надо идти его вызволять.

Я взяла документы, ключи от сумки и пошла сдаваться. Таможенник поинтересовался, не хочу ли я чего-нибудь задекларировать. Я не хотела и сказала, что декларировать нечего. Тогда он попросил открыть сумку и стал аккуратно выкладывать и прощупывать все пакетики, расспрашивая, что внутри. Удивительно, но после этого он даже пытался сложить пакетики на их место, что, естественно сделать непросто, если вы не сидите на сумке верхом.

С замиранием сердца я назвала водкой элитный самогон, приготовленный для угощения друзей. Страж порядка предупредил, что водки не должно быть много, и не стал вникать в содержимое пластиковой бутылки. А вот закуску — сало и колбасу — пришлось выложить. Бог с ней, с колбасой, но элитное сало! Я попыталась спасти ситуацию, намекнув, что сало — это не мясо.

— Сало — это мясо свиньи, — убежденно ответил ничего не смыслящий в закуске европеец.

На том и порешили. Таможенник оставил нас закрывать сумку и куда-то отошел. Сало осталось лежать на скамейке, и я подумала, что его надо куда-то выбросить, а еще лучше сложить обратно в сумку. Элиан пошел спросить в таможенной будке, что нам делать с «мясом», и вернулся с доброй вестью: «можете забрать»!

Вот так, обогащенные духовно и не обделенные пищей материальной, мы прибыли во Францию. «Vive la France!» — как говорит Элиан.