— Сереж... — неуверенно начала Тася, помешивая ложкой уже доваривающийся суп.
— А? — Сережа даже глазом не смог оторваться от своего ноутбука, разглядывая новинки в мире техники и на ходу уже планируя, что бы из своей многочисленной техники можно было продать и купить что-то суперновое, чего еще ни у кого нет.

— Ну, Сереж, мне нужно с тобой поговорить, оторвись хоть на минуту, а то я так и не решусь ...
— Что, рыбка? Ну, что стряслось? На работе что-то?
— Помнишь, когда мы с тобой познакомились... — Тася вздохнула, и еще на мгновенье задумалась, нужно ли говорить такую, на первый взгляд, чушь, но, с другой стороны, врать себе она не могла, а тем более Сереже...
— Ну, конечно, я помню, когда мы познакомились — в ноябре, хотя увидел тебя намного раньше. А ты меня не замечала.
— Да не про это я. В общем — я влюбилась, — выпалила Тася и отвернулась к окну, чтобы не видеть его глаз, в один момент потемневших и ставших такими колючими и чужими.
— В кого? Я его знаю? Ответь мне, пожалуйста, — громко прошептал Сережа.
— И да, и нет. Это, как бы смешно ни звучало, Роберт Пэттинсон... — не поворачиваясь, сказала Тася.

У себя за спиной Тася услышала облегченный вздох:
— Ну, ты и напугала меня. Тьфу. Можно было как-то и по-другому намекнуть, что ты хочешь сходить в кино на третьи «Сумерки». Больше не шути так, кот. — Сережа обнял Таську за плечи, чмокнул в шею. — Ладно, пойду тогда, гляну расписания сеансов, раз так хочешь.

— Ну, ты и напугала меня. Тьфу. Можно было как-то и по-другому намекнуть, что ты хочешь сходить в кино на третьи «Сумерки».

А Тасе было не до сеансов. Как бы смешно, сумасшедше, глупо, банально ни звучало то, что она только что сказала, но это было правдой. Она действительно влюбилась в этого расхлябанного актера с непослушными волосами, сыгравшего вампира в саге «Сумерки». Это было какое-то наваждение. Такого с Тасей никогда не было. Она вообще никогда не влюблялась в актеров или других знаменитых персонажей. Не свойственно ей это было. Даже когда в подростковом возрасте все ее подружки и одноклассницы фанатели от слащавых бойз-бендов или героев молодежных сериалов, она такого не испытывала, ей было глубоко наплевать на тех актеров, и она лишь играла во влюбленность, чтобы не выделяться из общей массы подружек-воздыхательниц.

Так и дальше, когда выросла и начала работать, у нее никогда не было страха или преклонения перед великими мира сего. «В конце концов, они такие же люди, как и я. И чего я должна от них тащиться», — говорила себе Тася. И вот на тебе. Наваждение. Ее просто накрыло. Накрыло волной каких-то непонятных, новых чувств, когда ты в каждом прохожем ищешь его взгляд, пытаешься найти схожие черты, когда от одной мысли о нем у тебя все внутри замирает, и остается только легкая дрожь, которая медленно распространяется по всему телу.

Интересно, что когда первая часть саги вышла на экраны и все знакомые обсуждали фильм, Тася категорически не хотела идти на премьеру, хотя все интересные, на свой взгляд, новинки Тася и Сережа смотрели обязательно. И вторую часть точно так же Тася оставила без внимания, она даже не представляла, что за актеры снимались в этой саге. Также, может, совпадение или нет, но этот фильм давно пылился на Тасином компе, так как младшая сестра просила его скачать, чтобы можно было в любой момент пересматривать его с подружками. И только когда сестра попросила скачать вторую часть, у Таси скользнула мысль: «И чего все так помешались на этом фильме, что ли, и самой посмотреть».

И на ближайших выходных Тася все-таки решила восполнить пробел в познаниях о современном кино и все-таки посмотреть эти «Сумерки», хоть и вампиры вызывали у нее только скептические настроения. Но после этого в ее душе произошел переворот. Всю ночь после фильма она не могла нормально уснуть, оставаясь под впечатлением от ЕГО глаз, растрепавшихся волос, четко очерченных скул, от ЕГО завораживающего, какого-то обреченного взгляда. Возможно это только актерская игра, а может… может, и нет... Тасе хотелось верить, что нет.

Через неделю Тася прочитала о НЁМ всю возможную информацию, которую только смогла найти в интернете. Пересмотрела фотосьемки и видеоролики, прослушала песни. В общем, всё, где только упоминалось о НЁМ, Тася просмотрела и прочитала.

Всю ночь после фильма она не могла нормально уснуть, оставаясь под впечатлением от ЕГО глаз, растрепавшихся волос, четко очерченных скул...

И одновременно с каждым днем Тася все больше отстранялась от Сережи. Он списывал это на усталость и загруженность на работе и пытался не донимать ее расспросами, зная, что все равно ничего не добьется, если Тася не захочет рассказать сама.

А Тася... Тася все глубже погружалась в головокружительный омут из надежд, мечтаний, ЕГО глаз, ЕГО...

Вскоре она пошла на английский... Ей давно говорили, что нужно овладеть этим языком культурных масс, ведь Тася до этого учила немецкий, но все как-то было не до того, да и особой нужды не было. А теперь в связи с реорганизацией компании, в которой работала Тася, английский стал даже очень востребованным. Да и мечта была у Таси увидеть три города в мире — Нью-Йорк, Лондон и Рим. Ведь дальше своей страны Тася нигде не была, но страстно хотела увидеть мир, но эти три города были для нее ключевыми. Но не только это побуждало Тасю грызть гранит науки, здравым смыслом она понимала, что никогда ЕГО не увидит, что никогда не придется встретиться. Где ОН?! И где она? Но мечтать не возбраняется... И Тася страстно мечтала, что в свой отпуск в Лондоне, гуляя, не спеша, по его туманным мостовым, она встретит ЕГО, их глаза встретятся, и ОН скажет: «Hi!». Ну, на «хай» она, конечно, ответить сможет, но дальше… И вот чтобы не мямлить, как слабоумная, она и ходит на английский.

И вот этот вечер, когда Тася сказала Сереже, что любит ЕГО... После того, как Сережка пошел смотреть расписание сеансов, Тася доварила суп, сняла его с плиты и все-таки решила возобновить разговор, ведь так нечестно обманывать Сережу, ведь он хороший, заботливый и понимающий, а она... Она, наверное, дура, но ничего не поделаешь.

Набрав в легкие побольше воздуха, Тася пошла в комнату и прямо с порога затараторила, чтобы успеть сказать все, пока не расплачется:
— Сережа, это правда, я влюбилась в того актера, может, и не влюбилась, но я не знаю, что со мной, что-то во мне изменилось, преломилось, и как раньше, уже не будет. Я не хочу тебе что-то обещать, да и не могу, я не хочу тебя обманывать, и, наверное, мне лучше уйти. Я поживу у подружки, а там дальше видно будет…

Слезы ручьями текли по щекам, и, не раздумывая, Тася бросилась выдергивать вещи из шкафа.

Сережа ничего не сказал, а вышел на балкон и нервно закурил, дрожащими пальцами он ковырял подоконник и понимал, что Тася не шутит, что-то действительно произошло, и он ее теряет, а она ему так нужна, у него никого нет кроме нее в этом огромном городе. Но почему эта глупая причина?

Немного успокоившись, Сережа подошел к Тасе:
— Зачем тебе уходить? Не нужно. Оставайся. Пусть все идет, как идет. Я не буду к тебе лезть с разговорами, пока ты не разберёшься в себе и в своих чувствах.

Набрав в легкие побольше воздуха, Тася пошла в комнату и прямо с порога затараторила, чтобы успеть сказать все, пока не расплачется.

Так они и стали жить. Для окружающих они все так же были парой. Они ходили вместе на дни рождения общих друзей, и жизнь продолжалась. Только холодок в душе обоих никуда не уходил. Тася все больше понимала, что она ненормальная, если разрушила свою счастливую жизнь собственными руками, она видела, какой Сережа замечательный и благородный. Но и вернуть назад все так же не могла, потому что ОН все так же уверенно жил в ее мыслях, и все та же волнующая дрожь преследовала ее при мысли о НЁМ.

А потом Тася заболела. Серьезно. Долго лежала в больнице. А Сережа от нее не отходил. Приходил каждый день. Приносил цветы и фрукты. Ходил на все процедуры и возил на обследования. Все соседки по палате завидовали и говорили: «Какая ты, Таська, счастливая, такой парень. Так ухаживает за тобой. Любит».

После выписки из больницы Тася с большим теплом и нежностью начала относиться к Сереже, и все вроде как-то вернулось к прежнему. Сережа ее опекал и оберегал, окружал своей любовью и пониманием. И Тася старалась запрятать свою виртуальную влюбленность в черные и далекие чуланы своей души. Но в каждый дождливый и туманный день, как где-то там, на туманном Альбионе, та дрожь внутри просыпалась, и Тасины глаза с глубокой грустью смотрели куда-то вдаль, и нереализованная надежда маленькими кулачками робко стучалась к Тасе в сердце.