Вот только не надо про загадочность женской психики и сложности дамской логики! То, с чем сталкиваешься в мире мужчин, вообще осмыслению не поддается!

Не могу сказать, что посещение специализированного салона красоты перевернуло мою жизнь, но взгляд на сильную половину человечества у меня явно изменился.

Вот мы, женщины, зачем ходим в парикмахерскую? Причесаться, сделать маникюр, за косметическими услугами, в конце концов. А мужчины? Тоже? Как бы не так! Оказывается, некоторые идут туда... СМОТРЕТЬ НА ЖЕНЩИН!

Всё началось на оперативке у главного редактора.
— А ты, Кочкина, пойдёшь на Лесную...

Улица Лесная в нашем захолустье — аналог московской Тверской. Здесь самые престижные центры торговли и место тусовки путан. Куда только ни забрасывала меня судьба корреспондента, но на панели стоять не приходилось. Я не очень представляла, о чем можно написать оттуда репортаж, но предложение мне польстило: наверное, наш ещё не старый главнюк разглядел-таки во мне скрытую гламурность и ощутил мою нерастраченную сексуальность. Так что возмутилась я чисто формально:
— Почему Кочкина? У меня что, самый б... подходящий вид?
— На Лесной открылась парикмахерская нового типа. Сделаешь оттуда материал.
— Нового типа? Типа чего?
— Типа мини-бикини! Иди, Кочкина! И постарайся не сорвать задание. Они там не сильно настроены общаться с прессой.

Маленькая скромная вывеска: «Парикмахерская «Мужской мир». Охрана как в офисе нефтяного олигарха — запросто не войдешь.

И я пошла на улицу Лесную. В салон красоты для мужчин.

Маленькая скромная дверь. Маленькая скромная вывеска: «Парикмахерская «Мужской мир». Охрана как в офисе нефтяного олигарха — запросто не войдешь.

Переговоры с дирекцией «Мужского мира» я вела почти неделю. Наконец, удалось убедить суровых представителей специфического бизнеса, что я не агент налоговой инспекции, не сексот полиции нравов, никого не стану критиковать, не буду приставать с вопросами к мастерам и клиентам, не... Словом, мне разрешили войти, постоять на пороге три минуты и уйти в сопровождении менеджера. И я согласилась. Потому что очень хотелось увидеть, как в этом салоне красоту на мужиков наводят... полуобнаженные девушки.

Знакомство с необычной парикмахерской началось в кабинете директора.
Престарелый мачо а-ля Бари Алибасов представился: «Альберт» и поставил на стол две чашечки кофе. Вот и пригодилась моя нехитрая взятка — бутылка французского коньяка, специально для таких случаев купленная в дьюти фри Домодедово, во время отпускного путешествия в Таиланд. И потеплели отношения, и веселее потекла беседа...

Стараюсь держаться в рамках обычного делового интервью. В самом деле, что такого особенного? Немножко прикид у цирюльников непривычный, так ведь это дело вкуса. У нас свобода-демократия, к тому же в салоне температура африканская. Почему бы персоналу не раздеться? А в остальном, бизнес как бизнес.

— Как родилась идея? — я небрежно беру чашечку и подношу к губам. Дескать, ничего особенного, и не такое видали.
— Спрос рождает предложение, — «Бари Алибасов» деловито наполнил пузатые бокалы и, не чокаясь, махнул свою дозу в губастый рот.
— Велик ли спрос? — я понюхала коньяк и отхлебнула кофе. При исполнении не пью. Чем трезвее голова, тем успешнее встреча. Проверено.
— Не простаиваем. Запись на месяц вперед. — Директор снова набулькал себе из бутылки, игнорируя мой бокал. Коньяк явно имел успех, а кофе Альберта остывал без хозяйского внимания.

— Кадровые проблемы?
— Ну, что вы! Очередь из соискательниц вакансии! Наша сфера бурно развивается! Уже куда только не ступала голая нога девушки в бикини и даже топлесс! — коньяк явно делал своё дело. Директор становился всё более пафосным и уже не вяло бурчал, а артистично вещал:
— Массажные салоны, сауны, досуговые центры — это уже хрестоматия. Лишь суровый климат препятствует распространению по нашей стране автомоек топлесс. Говорят, в США в элитных лечебных заведениях медсестры колют инъекции в бикини!..

Руководство, охрана, клиенты — мужики. Только мастера — девушки, одетые в крошечные шортики, лифчики и шлепанцы на каблуках.

Я представляю чувства гипертоника, взирающего на сестричку в неглиже. Воображаю хирурга у операционного стола в маске, перчатках и с обнаженной грудью. Вместо веселящей закиси азота — возбуждающие молочные железы доктора. Вероятно, очень способствует выздоровлению!

Прикончив половину взятки, подобревший директор ведет меня в запретный для посетительниц «Мужской мир».

Мир действительно мужской.
Руководство, охрана, клиенты — мужики. Только мастера — девушки, одетые в крошечные шортики, лифчики и шлепанцы на каблуках. На поясе шорт — бейдж с именем.

Стригут и бреют блондинка с длинными волосами, коротко стриженая смуглая брюнетка и бледное подобие рыжей актрисы Амалии. Бейджи информируют, что это Матильда, Инесса и Мирей.

Девушки меланхолично перемещаются вокруг закутанных в длинные пелерины клиентов. Один из них — дяденька преклонных лет с носом картошкой — тяжело дышит и пошевеливает под накидкой руками. Я отвожу глаза.

В других креслах тоже пожилые мужики с напряженными глазами.

— Профильная аудитория, — комментирует директор. — Но молодые тоже приходят. Правда, часто ведут себя несерьезно.

Альберт укоризненно икнул и покачал головой, осуждая наших городских парней...
Один из таких «несерьезных» как-то сумел просочиться мимо охранника и возник на пороге зала как раз в тот момент, когда Альберт демонстрировал мне закуток маникюрши. Из-под бейсболки бурным сорняком выбивались сальные кудри. Не обезображенная интеллектом физиономия выпускника ПТУ (и как он попал на Лесную — такие у нас обычно в рабочих кварталах стригутся?) приобрела восторженное выражение.

— Гы! — кудрявый вначале потерял дар речи, но быстро нашелся. — Кризис, блин, надеть неча?

Спохватившаяся охрана, приговаривая «только по записи», отправила «непрофильного» посетителя за порог переваривать впечатления, а мы с Альбертом продолжили экскурсию.

Он так и впился взглядом в Изольдины прелести, и все старается подсунуть лапу поближе к спелым дыням, почти выпавшим из лифчика.

Маникюр творит, практически касаясь пышной грудью руки клиента, Изольда. Поскольку нижняя часть тела под столом не видна, имя девушки крупно написано на широком пластиковом браслете у локтя. Что она видит из-под челки до носа — не знаю, но клиента это, похоже, не слишком волнует. Он так и впился взглядом в Изольдины прелести, и все старается подсунуть лапу поближе к спелым дыням, почти выпавшим из лифчика. Девушка периодически поправляет немалых размеров кисть, водворяя ее обратно.

Другого клиента в кабинет солярия сопровождает Альбина. Чем они там занимаются, мне не видно.

— Ничем особенным, — уверяет Альберт. — По правилам заведения клиентам строго запрещено прикасаться руками к персоналу. Нарушителя никогда больше не пустят в салон, а девушка лишится места.
— Что еще диктуют правила?
— Нельзя разговаривать с мастерами, делать им подарки, знакомиться. Имена на бейджах — вымышленные.
— Только я знаю, как на самом деле зовут наших красоток! — Альберт гордо вскинул подбородок.
— А Вас, случайно, на самом деле не Бари Каримович зовут?
— Как? Нет. Меня — Виктор Иванович... — директор хихикнул и, не заметив, что выдал тайну, продолжил:
— Девушкам нельзя выходить замуж!

На моё возмущение Альберт-Виктор Иванович пояснил, что этот пункт приняли после того, как в одном из кресел прочно окопался муж Гальки-Цезарии и не желал покидать наблюдательного пункта даже после побрития наголо его глупой башки.

Нельзя клиентам приходить компаниями и в нетрезвом виде. Это понятно. При друзьях, да на разогреве такой кураж накатывает! Руки сами тянутся к мастерицам ножниц и расчески!

Что можно?
Можно СМОТРЕТЬ! Сколько угодно разрешается разглядывать груди, попки, ножки девушек. За этим мужчины и приходят в салон. За это они платят хорошие деньги и получают услуги весьма сомнительного качества.

— Девушки у вас что надо! — нагло вру я. — Как подбираете?
— Возраст от 18 и до пенсионного, лишь бы тело было красивое. Но у старушек или данных нет, или интереса к работе такого рода. Так что, в основном, у нас студентки.
— Профессию здесь получают или уже подготовленными приходят?

Я ответила, что очень хотела бы испытать ощущения клиента, но из-за моей традиционной ориентации меня должен причесывать мужчина в трусах.

Последний вопрос Альберту не понравился, он посуровел: «Все мастера высшей категории. Претензий к качеству обслуживания не бывает».

Глянув в окно на покуривающую у входа крутую охрану, понимаю, что претензии здесь вообще сложно предъявлять. Пытаюсь вспомнить ликбез потребителя:
— Лицензия?
— Да, пожалуйста.
— Здесь нет ни слова о... специфике одежды мастеров.
— Парикмахер — не милиционер. Формы установленного образца не имеет. Видели в других салонах бирюзовые халатики, черные фартуки? Так вот, у нас белые шортики и лифчики. Кстати, начинали мы с того, что мастера работали в шелковых туниках, под которые ничего не надевали. Никто из проверяющих организаций никаких замечаний не делал, но клиенты... Понимаете, полуодетые женщины возбуждают мужчин сильнее, чем раздетые. Посетители часто нарушали порядок. Тогда мы ввели бикини, и порядка стало больше...

Вопросы «ходят ли сюда наши депутаты и мэр города?» и «сколько зарабатывают девушки?» остались без ответа. Директор лишь пожал плечами. А вопрос, который, собственно, и привел меня в салон для мужчин — «что чувствуют мужики, когда «видит око да зуб неймет», почему их тянет снова и снова испытывать это чувство?» — я так и не задала. Как-то не спросилось...

— Не желаете у нас поработать? — поинтересовался деловой Виктор Иванович, выглянув из захмелевшего Альбертика.

Я ответила, что очень хотела бы испытать ощущения клиента, но из-за моей традиционной ориентации меня должен причесывать мужчина в трусах. Альберт (или Виктор Иванович?) захохотал, а я попыталась представить свою голову в руках полуголого мастера и поняла, что никакие мужские прелести не заставят меня забыть о качестве прически! Усадить меня в кресло плохого парикмахера, будь он хоть сам Аполлон Бельведерский, не сможет даже главный редактор!

— Неужели только потому, что девушка раздета, ей разрешается сотворить такой затылок? — я показала за окно. Из салона только что вышел, судя по комплекции, тот самый мужчина, с носом-картошкой и шаловливыми ручонками. Серые волоски спускались по шее неровной лесенкой...

Убила бы за такую прическу! Но, похоже, клиенты «Мужского мира» думают иначе.
Что с них возьмешь? Мужики...