У меня сильное имя. Необычное. На этом имени многие спотыкаются. Мои родители ждали мальчика, которого планировали назвать в честь папы, Иваном, а родилась я. После недолгих раздумий меня тоже назвали в честь папы, я стала Ванессой, и до месяцев шести щеголяла в ползунках голубого цвета, купленных для Ивана, который так и не родился. В детстве меня называли по-разному. Родители ласково - Ванечка. В школе - когда как. Иногда Ванька, а иногда, когда надо было списать у меня домашнее задание по математике, заискивающе - Ванессочка. Теперь же, когда мне перевалило за тридцать, чаще всего меня называют Ванесса Ивановна.

Я стою у руля мною же образованной фирмы. Сотрудников у нас немного, всего пятнадцать человек. Коллектив женский, но не склочный. На фирме у нас полная демократия. Меня любят, видимо, оттого, что для достижения моего положения я не подставляла никому подножек, не интриговала, и ни одной из моих сотрудниц не вонзала нож в нежную спину. А, может быть, потому, что я регулярно выплачиваю премии и не задерживаю зарплату. Я тоже очень люблю своих дам. Без них я как без рук. На работе меня тоже называют по-разному. Когда дела идут хорошо - Иван-Царевич. Когда же дела идут плохо, и приходится потуже затягивать ремешки на талиях - Иван-Дурак. В повседневной же рабочей жизни, коротко и ясно - Вань-Вань, или Иван-Иваныч, заглазно, конечно. Я об этом знаю, но не обижаюсь. Привыкла.

С детства моей любимой игрушкой был Ванька-Встанька. Я изо всех сил пригибала его к полу, а он настойчиво принимал вертикальное положение. Мой детский мозг не мог постичь тайны этого упрямства, но урок я вызубрила наизусть - надо держаться прямо, во чтобы то ни стало. В моем офисе и сейчас стоит такая игрушка, правда, очень маленькая, и не для посторонних глаз. Когда мне становится трудно, я пригибаю бедного Ваньку к столу, а он с нежным звоном, покачиваясь, поднимается вновь.

Мне хорошо живется. У меня есть своя фирма, своя квартира, своя машина, своя секретарша Настенька, которая варит мне по утрам замечательный кофе, и не дает забыть о важных встречах. Это мой актив. В пассив -же отсутствие мужа, детей, собаки, кошки, пирогов по воскресеньям, и наличие множества вредных привычек. Но вредные привычки есть почти у всех старых холостяков, коим являюсь и я, несмотря на принадлежность к женскому полу. Подводить сальдо-бульдо своей жизни я люблю со своей домработницей, или как она себя называет - инженером по быту. Она - человек необычный. Из какого-то своего путешествия по Индии она привезла увлечение буддизмом, и теперь у нее два имени: Наташа и Лакшми. Дома, с мужем и детьми, она - Наташа. Со мной, в моей квартире, она Лакшми. Как Наташа она жалуется на дороговизну в магазинах, и прямо говорит, что я ей должна приплачивать за психологическую помощь на дому. Как Лакшми она утверждает, что мне нужно искать свой центр, и тогда все встанет на свои места. Она уверена, что этот центр во мне, но как его найти - не говорит. Если честно, то я думаю, что всё и так на своих местах. Вань-Вань работает, Наташа наводит уют, Настенька варит кофе, Лакшми оказывает неотложную психологическую помощь. При все при этом у меня остается время на личную жизнь. Иногда мне предлагают выйти замуж. Три раза я на это решалась. Так что холостяк я не врожденный, а благоприобретенный.

Первый мой муж был красив как бог с Олимпа. Он был солнцем. Я была луной. Он проливал на меня свет своей красоты, а я его отражала. Жаль, что кроме светопроизводящих функций у него не было других достоинств. Да и свет со временем становился все тусклее, и все тяжелее было его отражать. В конце концов, мое светило потухло, и наступила вечная тьма. Вслед за ней пришла вечная мерзлота. Потом муж ушел освещать другое пространство, и след его был утерян в космических далях. Я отогрелась от мерзлоты и пробудилась к жизни. Всю энергию, которая была затрачена на отражение лучей моего светила, я бросила в разработку своих планов.

Второй муж был гений. Он гениально думал, гениально говорил, гениально ел, гениально смотрел телевизор и гениально раскидывал носки по всей квартире. Он был непризнанный гений. Но я его признала. Я соглашалась с тем, что у гениев свои привычки. Что им нужно десять часов сна и бифштекс на завтрак. Я соглашалась даже с тем, что гений приводил толпу других гениев к нам домой, и они до утра обменивались гениальными мыслями, хотя у меня на утро был запланирован урок английского. На следующий день гений спал, я училась с головной болью, а Наташа-Лакшми с ворчанием тащила пивные бутылки к мусоропроводу. Но однажды, после того как я предложила гению заняться, наконец, каким-нибудь делом, он сказал, что даже я его не признаю, не вижу в нем потенциала. На кой нужен такой инертный потенциал? И я действительно перестала его признавать. Но мой английский намного улучшился.

Третий муж работал. Его потенциал действовал изо всех сил. Он не был красавцем, и не был гением. Он был очень увлечен своим делом Как и я своим. Как раз в это время я создавала свое детище-фирму. Виделись мы редко. Наташа-Лакшми хвалила нас за стерильную чистоту в квартире. Не мудрено, ведь в этой квартире нас почти не было. Это был не дом, а гостиница - пришел, переночевал, ушел. Но в гостиницах подолгу не живут. Муж ушел к моей близкой подруге Алёне, которая была согласна сидеть дома, рожать детей и печь пироги. Я не обиделась, и даже не сразу заметила исчезновение мужа. Первой это заметила Лакшми. Она перестала ощущать его энергетическое поле и сообщила об этом мне. Я же просто думала, что он в командировке. В жизни все справедливо. У меня был муж и работа, но не было потенциала стать хорошей женой. У Алёны не было ни работы, ни мужа, но потенциал стать женой бил из нее фонтаном. Теперь у Алёны есть муж, а у меня работа. Мы поделились и равновесие восстановилось. Муж и Алёна счастливы, мы дружим. Алена просит у Наташи рецепты новых блюд, я прошу у Алёны совета по поводу нового фитнесс-клуба, а мы с бывшим мужем собираемся основывать еще одно дело на общих началах. Он очень надежный деловой партнер.

Теперь у меня есть Друг. В нем собрано понемногу от каждого мужа. Достаточно красоты, гениальности и работоспособности. Все это гармонично сочетается, всего в меру. От себя он добавил в эту смесь сумашедшинку, которая мне очень нравится. Но больше замуж я не собираюсь. Мне нравится все так, как оно есть. Я не хочу отражать чужой свет, и не хочу признавать непризнанных гениев. Я люблю свою работу, своего Друга, Наташу, Алёну, Настю и даже Лакшми, хотя иногда я ее просто не понимаю. И я люблю себя. Как Ванька-Встанька, я раз за разом принимаю вертикальное положение. И даже только за это стоит себя любить.