Двадцать второй век человечество встретило войнами. Но даже там, где царил мир, жизнь ничего не стоила. Убивали из ненависти, от обиды и без причин. Каждый мог стать убийцей или жертвой. Но все изменилось с изобретением препарата, контролирующего уровень агрессивности человека. Поначалу никто не воспринял открытие всерьез, и долгожданное средство окрестили прививкой от бешенства. Но через 30 лет появилось новое поколение - прошедшее вакцинацию и воспитанное по специальным правилам - Кодексу. Поколение, забывшее о войнах, неспособное ненавидеть и убивать.

* * *
Томаша Баскуса одолевали невеселые мысли. Третий вызов к директору! А ведь только восемь дней назад Шимус пошел в первый класс. Все бы ничего, но совесть Томаша не была чиста - он доверился интуиции жены и отказался прививать сына. Поначалу все шло замечательно. Томаш, родившийся в провинции, прошел вакцинацию уже в зрелом возрасте. Он помнил себя мальчишкой, и проказы малыша не казались ему необычными.

Все бы ничего, но совесть Томаша не была чиста - он доверился интуиции жены и отказался прививать сына.

Сомнения у Томаша возникли во время первого визита в школу. Вот уж действительно это место походило на рай. Цветники, фонтаны. Ровные дорожки, засыпанные мелким речным песком. Двор, вымощенный белоснежным мрамором. Пока Томаш оторопело озирался вокруг, пораженный окружающим великолепием, прозвучал мелодичный гонг, и ученики вышли на перемену. Не было ни криков, ни толкотни. Дети группками появлялись из открытых дверей и чинно расходились по школьному двору. Томаш видел улыбчивые лица, слышал негромкий смех. Дети не казались ненормальными, разве что очень воспитанными и сдержанными. А какими чистыми и наглаженными были их белоснежные костюмы!

- Правда, они похожи на ангелочков, - раздался рядом приятный низкий голос. Обернувшись, Томаш увидел высокую стройную женщину, с седыми волосами и молодыми лучистыми глазами.
- Я Ева Абель, директор школы, - представилась она. - А Вы отец Шимуса?

Томаш растерялся и вместо ответа кивнул. Он боялся встречи с директором, слишком свежи были воспоминания детства. Но с Евой Абель Томашу было приятно и легко разговаривать. И даже невеселый повод встречи не омрачал их долгую беседу за чаем, в уютном кабинете.

В первый раз Шимус пробежал по клумбе и испачкал землей мраморные плиты двора.
- Кто только придумал нарядить детей в белую школьную форму, - ворчала Найда, отстирывая брючки сына.

Эту проказу объяснили незнанием школьных правил и простили. Через два дня Шимус уронил жидкий мел в аквариум. Томаш плохо понимал, что такое жидкий мел - продукт новых технологий. Но аквариум с водой густо синего цвета он видел своими глазами. Решили, что мел выпал у Шимуса из кармана. Вечером Шимус возбужденно рассказывал матери о том, как рыбы спасались от расползающегося пятна краски, и у Томаша возникли сомнения в случайности проступка сына.

В этот раз ситуация оказалась более серьезной. Шимус наполнил бумажный пакет от завтрака водой и сбросил с третьего этажа.

В этот раз ситуация оказалась более серьезной. Шимус наполнил бумажный пакет от завтрака водой и сбросил с третьего этажа.
- Водяная бомба… - сказал Томаш смущенно, поскольку он сам рассказал сыну об этой проказе. - И в кого он попал?
- Конечно, он не метил в человека, - ответила директриса. - Но бомба - это первые признаки агрессии. Сначала он будет сбрасывать водяные бомбы, а потом принесет в школу настоящее оружие и ранит кого-нибудь из учеников.
- Ну что вы, Шимус никогда так не поступит… - ответил пораженный Томаш.
- Возможно, я преувеличиваю. Но в истории школы действительно бывали такие прискорбные эпизоды. Я гораздо старше вас и, к несчастью, хорошо помню, что творилось до принятия закона о всеобщей вакцинации. Войны, терроризм, насилие. И только благодаря вакцинации удается сдерживать последствия глобальной катастрофы.

Природа и правда стала слишком жестокой к людям. Наводнения, цунами, смерчи, землетрясения, какие-то магнитные аномалии приключались слишком часто и возникали в совершенно неожиданных районах. Но их городок беды обходили стороной, и мировые происшествия служили здесь скорее темой разговоров, чем причиной страхов.

- Так что же делать с Шимусом, - Томаш перевел беседу с мировых проблем на свои собственные. - Может быть, сводить его к психологу?
- Понимаете, современная психология строится на предположении о всеобщей вакцинации. Конечно, и у привитых людей бывают проблемы, над ними работают. Но Шимусу, как отказнику, порекомендуют лишь одно… - ответила директриса.
- Значит, вы считаете, что другого пути нет. Но ведь его коэффициент агрессии только 87, может, подождать?
- Боюсь, что коэффициент будет только расти. И если сделать прививку сейчас, адаптация пройдет намного легче.
- А как же учеба?
- Весь курс продлится не дольше месяца, и потом я сама помогу Шимусу нагнать одноклассников.

Томашу оставалось лишь поблагодарить Еву Абель и попрощаться, пообещав завтра же отвезти сына в центр вакцинации.

Томашу оставалось лишь поблагодарить Еву Абель и попрощаться, пообещав завтра же отвезти сына в центр вакцинации.

Хотя важное решение было наконец-то принято, на душе у Томаша скребли кошки. Впереди предстоял трудный разговор с Найдой. Жена Томаша была тихой, спокойной женщиной - не зря ее коэффициент агрессии почти не отличался от коэффициента привитых людей. Но в некоторые моменты, обычно связанные с Шимусом, этот коэффициент явно возрастал до критических показателей. Вот и сейчас, выслушав рассказ Томаша, жена преобразилась. Ее лицо побледнело, глаза метали молнии, голос напряженно звенел.

- Этого нельзя делать, - то умоляла, то требовала Найда. - Прививки противоречат природе, нарушают психосферу, эмоциональный слой планеты. Из-за них уже столько катастроф произошло, столько несчастий…
- Вот уж глупости, ну причем здесь катастрофы?
- Как ты не понимаешь, - ответила Найда, еще больше распаляясь. - Все взаимосвязано. Раньше люди тоже думали, что с миром ничего не случится, если истребить растение, убить животное. И чуть не разрушили биосферу земли. А прививки разрушают эмоциональную сферу. И это разрушение приводит к другим катастрофам…
- Мы 5 лет живем в этом городе, и ничего не случалось, - возразил Томаш.
- А землетрясение, перед нашим переездом?
- Зато участок земли достался по дешевке… - напомнил Томаш, но слова его потонули в бесконечном потоке доводов, объяснений, доказательств жены.

Найда любила читать толстые книжки и часто произносила непонятные Томашу слова. Спорить с ней не получалось. Поэтому впервые в жизни Томашу пришлось стукнуть кулаком по столу, закрепив этим свое, мужское, решение. А потом он забрал Шимуса из школы, и, не дав проститься с матерью, отвез его в центр вакцинации.

- Этого нельзя делать, - то умоляла, то требовала Найда. - Прививки противоречат природе, нарушают эмоциональный слой планеты.

Через три недели из центра позвонили и разрешили забрать мальчика. Все эти дни Томаша мучило чувство вины. Найда, наконец, перестала плакать, и внешне ничего в их отношениях не изменилось. И все-таки Томаш ощущал, что Найда его не любит так, как прежде, может быть, даже совсем не любит.

Когда Томаш увидел бледное, повзрослевшее лицо Шимуса, чувство вины усилилось. Он с радостью воспринял просьбу сына помочь убраться в детской. И с энтузиазмом начал выносить коробки с какими-то старыми игрушками, поделками. А потом пошел с сыном в магазин и купил выбранные Шимусом книги и кляссер с первой маркой.

Вечером Томаш заметил, что коробки с мусором исчезли. Оказалось, что Найда перетащила их в спальню. Не обращая внимания на мужа, она любовно перебирала содержимое коробок. А еще через день Найда пропала. Томаш ради сына старался выглядеть спокойным. Но по ночам ему снились кошмары. Самый частый из них был о том, как жена подкладывает бомбу под центр вакцинации.

Два месяца спустя у дома остановилась машина центра вакцинации. Из нее вышла Найда. Радость и облегчение не позволили Томашу сразу понять, заметить, что это другая Найда. А когда он понял, еще долго продолжал надеяться, что со временем все наладится. Не наладилось. Они жили так же, как миллионы других семей - без споров, взаимных обид и раздражения. Они перестали искать счастье и забыли, что это такое.