В разгар вечеринки Стас (так звали этого парня) предложил всем выпить на брудершафт.

— А я выпью с вами, — поставив бокал, он уверенным движением привлек меня к себе и поцеловал в губы. От выпитого или от его горячего поцелуя у меня закружилась голова.

Мы стали встречаться. Красивый, взрослый мужчина, не влюбиться в него было невозможно. Моё юное сердечко, не знавшее любви, замирало от счастья. Это была моя первая настоящая любовь. Единственное, что не нравилось мне: он постоянно склонял к близости.

«Может быть, если сказать ему, что я девственница, он изменит свое отношение ко мне».

Но стеснительность мешала мне сказать ему об этом. Я полагала, что он сам должен догадаться. Вел себя так, как привык обращаться с женщинами. Настойчиво добивался своей цели. Иногда казалось, что ничто другое его не интересовало. Но он мне очень нравился, и я, нехотя, уступила его желаниям.

Вел себя так, как привык обращаться с женщинами. Настойчиво добивался своей цели. Иногда казалось, что ничто другое его не интересовало.

Первая близость не принесла мне никакого удовольствия. Кроме стыда и боли я не чувствовала ничего. Перспектива таких отношений мне не нравилась. У меня не было потребности в такой любви. Я любила его всем сердцем, но постоянно уступать его желаниям не хотела.

Прошло несколько дней. Однажды, возвращаясь с работы, я услышала знакомый голос, произносящий знакомые слова: «Ты чудо, ты прелесть!» Повернувшись, увидела их, сидящих на скамейке. Женщина, запрокидывая голову, громко смеялась, Стас целовал ее в шею. Мне хотелось убежать, чтобы он не заметил, что я увидела его, обнимающего другую женщину. Но, сделав над собой усилие, решительно продолжила свой путь. Молча прошла мимо. Ждала, что он окликнет меня, побежит следом, станет объяснять, что я все не так поняла.

Он пришел вечером. Спокойно глядя мне в глаза, говорил о разных пустяках. Ни тени раскаяния на лице. Для него все было естественным, ведь он ничего не обещал. Он свободный человек, он так привык, он не чувствовал себя виноватым и чем-то обязанным. Я тупо молча смотрела на него. Да, мне не в чем было его упрекнуть.

«Значит, я была для него пустой игрушкой, которую он сломал, но, еще не наигравшись, решил пока не выбрасывать», — с горечью думала я.

Он звонил мне, предлагал встретиться. Но я молча отключала телефон. Я никогда больше никому не позволю унижать себя. И ведь по-прежнему любила его, но эта любовь приносила только страдания. Моя первая любовь стала самым большим разочарованием в жизни. Он ранил меня в самое сердце.

«Разве можно обижать любовь», — плакала я по ночам. Гордость и уязвленное самолюбие не позволяли мне все забыть и простить его.

Прошло время. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я обернулась. На меня смотрел незнакомый парень. Заиграла музыка, он сразу же пригласил на танец.

— Ты чья? — спросил он.
— Ничья, — в тон ему ответила я, его вопрос даже рассмешил. Позже он объяснил мне, что был очень удивлен, что такая симпатичная девчонка и ничья. Он подумал, что я чья-то молодая жена. С ним было легко и просто. Я видела, что он влюблен в меня. Но не могла забыть Стаса. Он вел себя совсем по-другому: бережно обнимая, нежно целовал и никогда не настаивал на близости.

«Разве можно обижать любовь», — плакала я по ночам. Гордость и уязвленное самолюбие не позволяли мне все забыть и простить его.

Вскоре он сделал предложение. И я согласилась. О нашем предстоящем бракосочетании узнал Стас. Теперь он говорил мне те слова, которые когда-то я хотела от него услышать.

— Прости меня. Я хочу быть с тобой. Давай начнем все сначала. Ты не представляешь, как я страдаю и раскаиваюсь. Я не хочу потерять тебя, ведь мы любим друг друга, еще можно все исправить, — умоляющим голосом уговаривал он, — приходи завтра на спортплощадку «поболеть» за нашу команду. Я буду ждать тебя.

В ЗАГСе нас сразу же расписали. На мне не было фаты, свадебного платья, он был в военной форме. Свидетелями стали случайные прохожие. Только много позже я узнала, что мой будущий муж заранее договорился с работниками ЗАГСа. Пожалела ли я, что, любя другого, сделала такой выбор? Нет. Никогда. Воспоминания о первой любви с годами постепенно стёрлись из моей памяти.