(продолжение)

… Игорь вошел в спальню, перебираясь на ощупь, почти по стенке. Стукнулся коленкой о кровать. Осторожно и неторопливо лег. Откинул полотенце, замотанное на бедрах. Закинул руки за голову и ласково сказал:
- Я не знаю, зачем я тебе нужен, но я - твой. 

Маша, сидевшая по-турецки в изголовье большой кровати, и, нервно грызшая поломанный ноготь на мизинце, вдруг испугалась. Вот он, момент, которого она так долго ждала и который представляла каждый раз по-разному, засыпая у себя дома. Как дотронется рукой до его волос и проведет тыльной стороной ладони по лицу, нежно, медленно, и, дойдя до губ, коснется их указательным пальцем, а потом осторожно поцелует и ляжет рядышком, и прижмется головой к плечу. Как в комнате будет тихо играть музыка, та, которую она специально записала на кассету, как он станет неспешно гладить ее тело, и, кто знает, трогать пальцами лицо, чтобы если не определить кто это, так хотя бы представить.… И как она усмехнется, если это случится, потому что сама будет в маске, купленной в одном из московских секс-шопов, оставляющей открытой лишь нижнюю часть лица.…И как они станут на ощупь изучать друг друга в полумраке спальни, возбуждаясь от таинственности и необычности ситуации…

- Ты где там? - спокойно сказал Игорь, и стал шарить рукой по кровати. Спихнул ногой отброшенное полотенце.
- Иди ко мне…
Маша вздрогнула. Дотянулась до магнитофона и нажала кнопку. Тихо запела Селин Дион "I'm scared, so scared to…"
- Иди сюда, - дотронулся до коленки. - Не бойся, я не кусаюсь…
"Надо было и мне на глаза - повязку! Господи! Как всё это в принципе гадко!"
Она резко вскочила с кровати и стала судорожно натягивать джинсы на голое тело.
- Ты куда? - приподнялся на локте, - я в догонялки играть не буду, а то разнесу всю спальню. Да иди ты сюда! - схватил за ногу и повалил, как есть, в одной штанине, так что Маша больно ударилась бедром о тумбочку.
- Ну, чего ты? - шептал он, наугад отбиваясь от хлестких Машкиных пальцев, - ну, ты же сама хотела.… Ну, иди сюда, иди.… Да знаю я всё! Не бойся! Ну, милая, ну, иди ко мне.…Пожалуйста…
"Сашка, подлец!…" - только и подумалось… Она перестала сопротивляться и впилась губами в мягкий рот…

* * *

Я сидел, как дурак, на кухне, вслушиваясь в слабо доносящиеся звуки песни и какой-то возни. Пил водку маленькими глотками. На душе было погано. А еще грустно и тревожно.
"Наверное, не надо было так долго и сбивчиво объяснять ему, что девушка не совсем "с улицы", а из "прошлого"… Кто его знает, что он там наплетет! Надо было или вообще ничего не говорить, или рассказать всё как есть. Дурак! Тридцать восемь лет, а всё еще такой дурак! И крайним еще потом буду. Как пить дать!"
Я стал собираться. Ночь выдастся долгая. Гулять - глупо. Да и холодно.
- Алло, Люб? Это я, Саша.
- А, привет! Вот только что про тебя и говорили - не принесешь чего пожрать? А то водка опять есть, а закуски - нету… Сань, будь лапочкой, подвези, а, в знак старой дружбы?…
- Да я к тебе, собственно, и собирался. Погано мне… Кто там?
- Ты не поверишь! Марина твоя здесь! Тоже грустная такая, всё курит одну за одной… Ну и эти, как их там… А, Колька с Серегой с театра, и еще парочка, не помню как звать - с телевидения. Она такая маленькая, с бородавкой, а он - вполне ничего…
- Ты не тараторь! Марина-то как у тебя оказалась?
- Да вот, говорит, зашла по старой памяти… Ностальгия, видать!
- Я подъеду через полчасика. Ты ей не говори только, ладно? Просто придержи до меня, Люб…
- Лады! Давай, только скорей!
- Да, да. Пока!
- Чао!
Звуки в спальне становились всё глуше. "Эх, ребята, ребята, всё у вас не по-людски! Да и у меня тоже…" Я потушил свечу и вышел прочь…

* * *

Если заглянуть на минутку в небольшую полутемную комнату, то можно увидеть, как на кровати лежит женщина. Лицо ее почти полностью закрыто палевой маской в форме бабочки-маховика. Она прикрывает рот рукой и мелко вздрагивает, то круто выгибая спину, то падая плашмя на простынь, и тогда извивается как уж…
Мужчину, лежащего на животе, головой - в сердцевине раскинутых ног. В темных волосах его - рука с тонким колечком. Она то быстро гладит длинные растрепанные пряди, то сжимает их в кулак, пытаясь оторвать мужчину, то, наоборот, прижимает его голову крепко-крепко…
И вот тогда женщина беззвучно кричит в темноту, открывая рот, как выброшенная на берег рыба.
Можно увидеть как в свете уличных фонарей, падающем на тела и предметы, отражается ночь и происходит непонятная борьба между безвременьем и наступающим полнолунием. И как его голубоватый отсвет падает на длинные волосы, придавая им схожесть с иссиня-черными крыльями ворона, перья которого как будто рассыпаны по женскому телу… Можно услышать, как мучительно трудно ведут отсчет стрелки старого будильника - еще секунда - и они замрут навечно…
Но вот женщина в последний раз упала и замерла. И комнату прорезал крик. Так кричат голодные чайки, хватая на лету куски хлеба из человеческих рук, прерываясь на мгновенье, глотая еще теплую мякоть, и опять неистово крича... Так кричат счастливые женщины.

* * *

Мужчина резко сдернул с глаз повязку. Легко подтянулся и сорвал маску-бабочку.
- Маша??!!
- Игорь??!! - не растерялась она…
- Маша? Ты? Господи, что ж ты наделала?!…
- Игорь, Игорь, успокойся, пожалуйста. Ну что ты, милый! Ну что ты? Я же просто так по тебе соскучилась, что сил не было удержаться…
- Маш, я понимаю, какая я дрянь, - он сел и прикрылся подушкой. - Но даже такую дрянь так в грязь не опускают. Если бы я знал, что это ты…
- Что значит "если бы я знал"?! А как же тогда твое "Да знаю я всё, милая"? Наврал? Гад! Мразь! Как же ты спал тогда неизвестно с кем? - кричала она, бестолково одеваясь и никак не попадая головой в свитер. - Сволочь!…
- Почему не знал, Маш. Знал, да только ошибся, как выяснилось…
- Что значит ошибся?! - замерла, вытянув шею… - Мне Сашка сказал, что в спальне меня ждет моя первая любовь. А это была Ленка. Только потому и согласился. Довольна теперь?…
- То есть как это Ленка?!
- Да так, он же имени не назвал. Так и сказал - первая любовь. А первая у меня была еще в школе - Лена Бронская. Машка, дура, на что же ты рассчитывала в любом случае?
- Да ни на что, - она внезапно совершенно успокоилась и продолжила одеваться. - На то, что по одному запаху тела узнаешь, наверное. На то, что Саша тебе скажет, по-дружески, чтобы не подставить. На то, что даже если не узнаешь - так хоть кончу первый раз за последние два года без вибратора!!! - Маша вновь кричала. - Потому что я уже не помню что это такое!!! Или на то, что ты всё-таки не такой подлец, как все мне говорят, и откажешься. И вот я тогда выйду из спальни и скажу просто "Здравствуй, Игорь" и всё будет по-другому. Да мало ли на что я рассчитывала! - Она закурила.
- Дай и мне сигарету.
- На, подавись!
- Маша, глупая ты моя девочка… Избалованная ты моя девочка! Пойдем на кухню, выпьем…
- Ага, только и осталось, чтобы набраться хорошенько после такого…

Они сидели за столом. И оба молчали. В животе у Машки становилось все хуже. А где-то под сердцем ухало как в большой яме. Игорь пил помногу и часто. И вскоре, как обычно, отключился. Маша хотела сначала оттащить его на кровать, но оттого, что кружилась голова, и подкашивались ноги - не смогла. Тогда она просто запрокинула ему голову, прислонив ее к холодильнику, а на стол притащила подушку, которая всё еще пахла ее волосами. Так, на случай, если упадет вниз лицом. Чтоб не больно. Написала что-то на пустой сигаретной пачке карандашом для глаз. Выключила везде свет и ушла.

Когда я вернулся утром от Любы, в смутном предчувствии чего-то скверного: то ли наступающего похмелья, то ли разговоров с Игорем и Машкой, то ли расстроенный своей неудачей с Мариной, я сразу почувствовал характерный, и такой опять узнаваемый, запах квартиры, в которой пили и блевали. Прошел прямиком на кухню и увидел серое лицо Игоря, наполовину уткнувшееся в подушку с рвотой.
- Фу, - защипнул нос пальцами - Игорь, гад такой, просыпайся! Где Маша?
Тронул его за плечо. Попытался поднять. Тело грузно упало на пол.
- Игорь, твою мать! Вставай!
И вот тут я увидел выражение его лица. И всё понял. Почти на автопилоте набрал "скорую". Выбрал из пепельницы самый длинный окурок, потянулся за спичками и столкнул на пол пустую сигаретную пачку, которая упала прямо в его ладонь. На ней коряво и почти неразборчиво было написано: "Спасибо за Услугу".