Крыса смотрела на Сан Саныча как солдат на вошь. Неприязненно. Сан Саныч тоже не скрывал своего отношения к крысе: он старался её не замечать.

— Да вот же она! — Пеночкина из второй квартиры толкала маленького Сан Саныча в спину, понуждая его взглянуть на трубу теплотрассы, где сидело наглое животное. Толстый палец Пеночкиной, нацеленный почти в самый нос крысы, был похож на сардельку. Крыса, воспитанная на помойке, оценила сходство и потянулась к указующему персту.

— Ай! Спасите! Помогите! — завизжала Пеночкина. — Убейте её! Она бешеная!

Сан Саныч то же самое подумал о Пеночкиной, но корректно промолчал.

— И что вы от меня хочете, мадам? — спросил он интеллигентным голосом (могло даже показаться, что местоимение «вы» он произнёс с большой буквы).

— Как это: «что хочете»? — опешила Пеночкина. — Ловите её! Травите крысу!

Сан Саныч преисполнился несокрушимого достоинства.

— Мадам, но я не вижу здесь никакой крысы. Более того, как специалист и ответственный сотрудник нашего ЖЭУ, могу вам доверительно сообщить, что в подвале нет ни крысиных погрызов, ни следов ихней жизнедеятельности, — Сан Саныч деликатно отодвинулся от Пеночкиной, напористо теснившей его неохватным бюстом.

— А это кто? — палец-сарделька опять опрометчиво приблизился к крысе.

Сан Саныч задумался, но только на минуту.

— А это даже совсем наоборот, то есть не крыса, а хорёк. Хорёк домашний. Среди населения пользуется большим успехом как домашний питомец.

— Вы ещё скажите, что это шиншила, — неприятно рассмеялась Пеночкина.

— Мадам, если бы это была шиншила, я бы так и сказал, но это хорек.

— Хорёк? — обморочным голосом переспросила дезориентированная Пеночкина. — Вы это серьёзно?

— Ну, да, — Сан Саныч старался не смотреть ни на мадам, ни на крысу, на усатой морде которой отразилось почти такое же изумление, как на круглой физиономии жалобщицы из второй квартиры. — Уж куда серьёзней. Полезная животина. Ловит мышей. Легко приручается. Чистоплотен. Более того, я читал, что хорёк может даже охранять дом: увидев в квартире незнакомого человека, он поднимает хвост и, айм сорри, мадам, обдаёт вора вонючей струёй. И всё, полиции остаётся только взять след! Комиссар Рекс отдыхает!

Крыса встала столбиком и кокетливо разгладила передними лапками короткую шёрстку на груди. Длинный хвост незавершённым знаком вопроса улёгся на обмотке трубы. Чёрные бусинки глаз зорко отслеживали каждое движение Пеночкиной. На Сан Саныча крыса не смотрела, решив, по-видимому, что он не представляет опасности. Зато внимательно слушала журчание его проникновенной речи, слегка пошевеливая круглыми, полупрозрачными ушами.

— Я буду жаловаться, — слабо простонала Пеночкина.

— К чему такие хлопоты, мадам! — Сан Саныч галантно взял Пеночкину под пухлый локоток и повлёк к выходу из сумрачного подвала. Она упиралась, но как-то неубедительно.

Они вышли на улицу. Летел тополиный пух. В тяжёлой разлапистой листве каштана переругивались вороны. Млели под знойным солнцем два бомжа, прикорнувших на выгоревшей газонной траве. Не хотелось ни ругаться, ни даже двигаться.

— Значит, вы заберёте жалобу? — ловил момент ушлый Сан Саныч. — Ведь если нет крыс, то и дератизацию не надо делать.

— А что кр…хорёк делает в подвале? — запоздало поинтересовалась замороченная Пеночкина.

Сан Саныч задумался, но только на секунду.

— Хороший вопрос. Видите ли, мадам, у домашних питомцев тоже есть маленькие потребности. Возможно, он ищет подружку. Лето, пора создавать семью, вить, так сказать, гнездо. Детки-хорёчки такие очаровашки. Сам давно подумываю, не завести ли хорька. Человек я одинокий, а любить кого-то хочется. Иногда размечтаюсь: сижу в кресле, а на коленях у меня к…хорёк. Я почёсываю у него за ушком, а он мурлычит. Так уютно делается на душе, — на этих словах Сан Саныч слегка запнулся, поняв, что его круто заносит, и быстренько закруглился. — Я знаю, вы добрая женщина и не станете настаивать на убийстве маленького, ни в чём не виноватого домашнего хорька. Или я неправ, мадам?

Мадам молча кивнула. Больше всего на свете ей хотелось убить самого Сан Саныча, но она стеснялась признаться в этом. Расстались почти друзьями. Пеночкина вернулась домой и накапала себе валерьянку. Потом легла на диван, положив на лоб резиновый пузырь со льдом, и заснула нервным сном, в котором гонялась за Сан Санычем с мухобойкой и никак не могла его прихлопнуть.

Сан Саныч заскочил на минутку в контору и отрапортовал, что инцидент исчерпан, крыс травить не надо по причине их отсутствия, а значит и санэпидстанция не накатает на них «телегу» в мэрию. Не будет попрёков в антисанитарии и оргвыводов, а, напротив, будет премия. За это стоило покривить душой. Любимый ЖЭУ может спать спокойно.

Прихватив по дороге бутылочку «Балтики» №4, он отправился домой, перебирая последовательно в уме приятные предчувствия: вот он укладывает смуглую бутылочку в холодильник (чтобы вскоре достать её в лёгкой испарине от морозца), малосольная тёша сёмги нежно розовеет на тарелочке, газета раскрыта на спортивной странице. Жизнь удалась!

На лёгких ногах он взлетел на третий этаж, погремел увесистой связкой ключей. Квартира, затенённая от солнца шторами румяного абрикосового цвета, приняла его в свои прохладные объятия.

Сан Саныч впорхнул на кухню и горделиво оглядел её хай-тековское великолепие. Внезапно он ощутил какой-то диссонанс. Что-то было не так в его возлюбленном домашнем царстве.

Вгляделся пристальнее. Слабый писк вырвался из горла Сан Саныча. Пакет с покупками выпал из ослабевшей руки, и бутылка пива раскололась с нежным прощальным звоном.

Он смотрел и не верил тому, что видел: на мраморной столешнице бара сидела большая серая крыса. В зубах она держала убитую мышь. В глазах крысы светились благодарность и любовь. Пятеро маленьких крысят, прижавшись к матери, смотрели на Сан Саныча с восхищением и надеждой.

Крысы и кухня закрутились безумной каруселью. И прежде, чем спасительный обморок распростёр тёмные крылья над Сан Санычем, он успел подумать: «Сбылась мечта идиота!».