— А-а-а! А-а-а! Ко-о-оля-а-а!!!— Рита металась по квартире, разрывая воздух диким воплем. — Скорую-у-у!

Вопль перешёл в вой. Скорее — 02… Нет, вначале 03!

— Пожалуйста, врача… быстрей! Адрес… Николай Скачков, 42 года, лежит без сознания, голова в крови! Я жена… Не знаю, что произошло! Его убили!.. Какая труповозка?! Он же дышит! Скорее!
— Алло! Это замредактора газеты «Ваш город» Маргарита Скачкова! — c ментами только так надо! Как узнаЮт, что имеют дело с прессой, живее шевелятся. — Моего мужа хотели убить! Да. Я пришла с работы, а он лежит с пробитой головой, окно открыто… Приезжайте скорее! В дверь звонят… Это «скорая». Жду.

…Молоденький опер предъявил удостоверение лейтенанта милиции Ивана Леонидовича Шумилина и начал «опрос потерпевшей». Рита, всхлипывая, с ужасом смотрела на высохшее пятно крови под окном и старалась собраться с мыслями. Только что уехали медики.

Рита, всхлипывая, с ужасом смотрела на высохшее пятно крови под окном и старалась собраться с мыслями. Только что уехали медики.

— Ничего страшного нет, — сказала толстая врачиха в синей униформе, заправляя шприц успокоительным для Риты. — Удар по затылку был сильный, но не смертельный.

После укола Рита впала в сонливое состояние, сквозь которое пробивался страх. За Колю, за себя, за их спокойную, обеспеченную семейную жизнь…

— Расскажите, как было дело, — опер старательно писал протокол. За шуршащей по бумаге ручкой следил крошечный котёнок Моня и вдруг прыгнул Ване на руку. Лейтенант стряхнул Моню на пол и продолжил своё дело. Рита подняла малыша, погладила, и он, громко замурлыкав, затих. Опять навернулись слёзы. Вспомнилось, как неделю назад Моню принесла их дочь Маша в подарок Коле на День строителя. Она одна в семье помнила об этом празднике и всегда поздравляла отца. Рита, хоть и ставила в газету многочисленные поздравилки, постоянно забывала, что её муж — классный прораб. Коля никогда не обижался… Рита всхлипнула, но взяла себя в руки:
— Я пришла с работы в 9 часов и увидела, что окно открыто, а под окном без сознания, в одних трусах лежит мой муж и голова у него в крови…
— Из квартиры что-нибудь исчезло?
— Вроде нет… Ничего ценного не пропало.

Опер ещё что-то записал, полазил по подоконнику, по земле у дома, походил по участку, проверил замок на калитке. Замок оказался нетронутым. Значит, преступник перелез через забор. Или Коля впустил его сам. Тогда — это кто-то знакомый…

— У него была… э-э-э-э… женщина? Ну… любовница? — потупился Ваня.

Рита изумлённо смотрела на лейтенанта и молчала. Коля и какая-то другая баба?! Коля и… Как это? Впрочем…

— Не знаю. Я за ним не следила!
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— Нет! — Рита ответила уверенно и жёстко.

Но она врала. Беспардонно и нагло вводила следствие в заблуждение. Она не просто подозревала, она знала, кто и почему ударил Колю.

Ильдар… Сволочь, скотина! Было же ясно сказано: «Развода не будет! Никогда!» А он: «Люблю! Жить без тебя не могу!» Она думала, это так, для романтики-экзотики, для разогрева чувств. А вот как вышло! Оказывается, всё гораздо серьёзней… Но милиции об этом пока не надо знать. Она сама должна разобраться. Надо завтра встретиться с Ильдаром и всё выяснить наверняка.

Но милиции об этом пока не надо знать. Она сама должна разобраться. Надо завтра встретиться с Ильдаром и всё выяснить наверняка.

Ушли оперативники, натоптав и накурив по всему дому. Рита закрыла окно и немного постояла, глядя на кусты в саду, на вазочку с какими-то лиловыми цветами — это Маша поставила перед отъездом. Она всего три дня, как уехала в Лондон, где проходит стажировку. Дочка — будущий продюсер. Только благодаря Коле она смогла отучиться в престижном вузе и получить приглашение в Англию… И этот дом, и дача в Крыму, и две машины на троих — всё это есть только потому, что есть трудолюбивый, высокооплачиваемый Коля... Рита получает в своей редакции только удовольствие от любимой работы, да небольшой оклад. Вызывать Машу? Нет, подожду. Сейчас главное — состояние мужа. Если что, позвоню ей… Если что?.. Едва сознания коснулась мысль, что Коля может умереть, Рита снова заплакала.

Они поженились сразу после школы — весёлая, разбитная авантюристка Ритка Зотова и молчаливый, добродушный, уютный, как плюшевый медвежонок, Коля Скачков. Коля влюбился в Риту в первом классе и десять лет методично её добивался. Хотя, что значит «добивался»? Он ничего особенного не делал, просто всегда был рядом. Всегда. Он стал единственным мужчиной в маленькой семье Зотовых — Рита да мама — задолго до того, как сделал официальное предложение. Потому джентльменский набор букет-кольцо-слова, который Коля выложил Рите сразу после зачисления в институт, казался просто формальностью, как и последовавшая за ним свадьба.

Она пришла на журфак, а он — на строительный уже семейными людьми. Коля был частью Риты, как рука, нога или ухо, и она привыкла к нему, словно к данному природой органу.

Он тихо обожал свою жену, а после рождения Машки стал просто боготворить. Любила ли его Рита? Конечно! Она высоко ценила надёжность своего мужа и спокойную нежность их брака. Замечала, как стареет и толстеет Коля, как он бывает неопрятен и занудлив, но не пускала в свою душу раздражение. Ей не нравилась привычка мужа в жаркие дни ходить по дому в просторных семейных трусах, но она не делала ему замечаний. В их отношениях никогда не было бурной страсти, и темпераментная Рита изредка заводила интрижки на стороне, но при этом она тщательно оберегала покой Коли, следя, чтобы он ничего не узнал. «Живи сам и дай жить другим!» — таким было её кредо.

— Семья — это святое! — говорила она коллегам. — Есть мужик для жизни, а есть мужик для секса! Когда у меня заводится любовник, муж от этого только выигрывает: я делаюсь виноватой, а потому тихой и покладистой. А что? Все так живут! Кто — нет? Так ведь, на эту корову без слёз не взглянешь! У неё выхода другого нету, как оставаться верной и преданной!

Рита смеялась над упрёками мамы, до дрожи боявшейся, что Коля узнает о похождениях своей блудной красавицы-жены и бросит её

Рита смеялась над упрёками мамы, до дрожи боявшейся, что Коля узнает о похождениях своей блудной красавицы-жены и бросит её. Но Коля добросовестно тянул семейную лямку, и никогда не было у них с Ритой ни разборок, ни скандалов. В худшем случае, муж просто молчал, надув пухлые губы, и потирал ладонями солидный живот — у него на нервной почве начинала болеть печень. Но ночные, точнее, утренние — Рита поздно приходила с работы — ласки жены снова приводили его в добродушное настроение. Коле немного надо было, и он своё получал с лихвой. Рите же не хватало сильных эмоций, и она их находила. Вот, Ильдар — одна из них.

Рано утром Рита позвонила в больницу, и ей ответили, что Коля всё еще без сознания, но теперь это не обморок, а сон, и если ничего не изменится, его переведут из реанимации в палату, и тогда можно будет прийти навестить.

Рита раздёрнула шторы и распахнула окно. Коля построил дом по её просьбе, чтобы из окна видеть не кирпичи соседних высоток, а цветы и деревья… Она налила в вазочку с цветами чистую воду, Моне — молоко, себе — черный крепкий кофе. Теперь предстоит самое неприятное — объяснение с Ильдаром.

Он приехал из Дагестана и устроился водителем в редакцию газеты. Там они с Ритой и познакомились. Разница в 18 лет не смутила ни его, ни её. Редкие, но страстные встречи проходили в квартире Ритиной мамы, которая летом жила на даче в Крыму, и ничего, кроме плотских утех, не нужно было ни этому черноглазому парню, ни ей, по выражению мамы, «догуливающей молодость». Так Рита считала до вчерашнего дня…

Она въехала во двор старого дома, где Ильдар с сородичами снимал комнату, припарковала свою Ауди поближе к подъезду и решительно поднялась на второй этаж. На звонок открыл знакомый Рите Аслан. Ильдар когда-то попросил её использовать свои связи и пристроить земляка на работу. Пристроила на рынок охранником. Аслан благодарил — чуть не в ноги кланялся…

— Где Ильдар?
— Прости, Рита! Он не хотел тебя расстраивать…
— Говори, где?!
— Понимаешь, он не мог отцу отказать… Не положено…
— Где?!!
— Уехал жениться. Свадьба сегодня… Ему сосватали… Он обязан… Родители… Долг…

Аслан ещё что-то бормотал, но Рита уже не слушала. Она от счастья едва не расцеловала ошеломлённого Аслана. Значит, всё-таки любовница! Ладно, пусть! Я всё прощу, лишь бы жил, лишь бы не ушёл к другой! А он и не хочет уходить, поэтому и получил по башке! Из ревности! Я ей покажу ревность! Я за Колю ей такую «эротическую зону» устрою! А сейчас в больницу, к родному, хорошему, самому лучшему, самому милому! Коленька, я с тобой! Мы ей покажем небо в клеточку!

Сейчас она узнает имя этой неудачницы, которая чуть не убила её Колю только за то, что он не хочет разводиться! И… Ох, держись, гадина!

Риту трясло, слёзы лились градом. Какая тут ревность, когда «наших бьют»?! Так, где-то визитка опера… Пик-пик-пик — мелодично отозвались кнопки мобильника…

— Алло! Иван Леонидович? Это Скачкова. У меня есть подозрения, я думаю… Что? Он с вами говорил? И что? А сейчас нельзя сказать? В какой палате? Хорошо. Еду.

Рита добавила скорость, в нарушение правил обогнала БМВ, пронеслась на жёлтый на переходе и подлетела к горбольнице, словно к вражеской крепости — напористо и агрессивно. Сейчас она узнает имя этой неудачницы, которая чуть не убила её Колю только за то, что он не хочет разводиться! И… Ох, держись, гадина!

Они встретились в больничном коридоре. В серых глазах лейтенанта Шумилина прыгали странные огоньки. Он их скрывал, пряча взгляд куда-то за окно. Там, наводя тоску, дымили серые трубы и лепились друг к другу разномастные гаражи-самострои.

— Ну?!
— Понимаете… Не знаю, как и сказать…
— Кто она?!
— Кошка.
— Какая кошка?!
— Ваша.
— У нас нет кошки!
— Котёнок…
— Что котёнок?
— Понимаете, ваш муж уронил таблетку, она закатилась под кресло, он встал на колени и нагнулся, а рама открытого окна оказалась как раз над его головой…
— И что?!!
— Видите ли, трусы широкие, котёнок там увидел… качаются… он прыгнул и схватил Николая Ивановича.. за это… Больно… Коготки-то маленькие, но острые. Николай Иванович резко дёрнулся и со всей силы — головой об раму…

Опер Шумилин еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Они с коллегами уже посмеялись над этой историей и порадовались, что на отделении не повиснет «глухарь».
Рита ошеломлённо молчала, пытаясь осмыслить картину мужниного ранения и попутно отмечая, что у лейтенанта Вани Шумилина классная фигура и привлекательная улыбка…
За окном пролетела ворона и громко, насмешливо каркнула.