- Понимаешь, я хочу, чтобы ты поняла, что в ваших отношениях ничего не изменится. Он же твой папа и он очень тебя любит. - Девочка смотрит на меня насуплено и зло. Меня никто никогда не учил, что нужно говорить ребенку, у которого уводишь отца. - Ты будешь часто приезжать к нам... Скажи, а чем ты любишь заниматься? Например, я люблю рисовать. Хочешь, покажу свои рисунки? - Я уже встаю, чтобы принести их, но она резко отвечает :
- Нет! Мне надо позвонить. Где у вас телефон?
-Телефон там, - я показываю рукой на спальню…

Ну вот. Лезу из кожи вон, стараясь понравиться его дочке, а она только грубит мне в ответ. Скорее бы уж он вернулся с этим треклятым тортом! Я иду на кухню за чашками и, проходя мимо спальни, слышу:
- Мне ничего здесь не нравится! Их новая квартира, фу, как противно! И зачем я согласилась к ним поехать? А эта крашеная сука ходит и трясет своими патлами! Ты бы ее видела! Она вся такая… такая расфуфыренная! И прикидывается добренькой… Мама дома, наверное, с ума сходит! А эта девка… ненавижу ее! - она захлебывается от ненависти, выбалтывая ее подружке.
Ну это уже слишком! Я не позволю тринадцатилетней пигалице оскорблять меня! Я распахиваю дверь:
- Ах ты маленькая дрянь!
Она кидает телефонную трубку и кричит:
- А ты - сука! Все из-за тебя! Ненавижу, ненавижу тебя! - Эти слова она бросает мне в лицо, как камни. Но я уже тоже завелась. Мы похожи на двух взбесившихся кошек: вот-вот бросимся царапать друг друга. И вот эта истеричная девчонка тянется рукой, чтобы ухватить меня за волосы. Я замахиваюсь и залепляю ей пощечину. Этот звук, звук удара моей руки о ее лицо, отрезвляет нас обеих. Тяжело дыша и схватившись за горящую щеку, она выбегает из квартиры…

- Как ты могла ударить Дашку? Она же еще ребенок! - он трясет меня за плечи. Даже не спросил, за что я ее ударила!
- Она меня оскорбила! Она избалована и слишком много себе позволяет!
- Но ты же взрослая женщина - ты должна быть умнее! Дашка выскочила из подъезда вся в слезах, чуть не сбила меня с ног! - и уже спокойнее - Я пойду…Она ждет меня в машине. Надо отвезти ее домой, как-то успокоить….

- Спокойно, не нервничай, все хорошо, - произношу я вслух и обращаюсь я, видимо, к себе. Ну что ж, ничего странного в том, что я начала разговаривать сама с собой. После того, как меня не понял никто, собственно, с кем мне остается разговаривать? А если они все были правы - родители, друзья? Я разбила семью, влезла в чужую жизнь. И если это победа, то она очень похожа на поражение. А это откуда? Да, эту фразу я вычитала в какой-то книге. Что ж, теперь мне понятен ее смысл…
Мне хочется оказаться в своей маленькой квартирке, уже опустевшей, но ведь можно все вернуть? Вернуть себе свою жизнь? Так, возьму только сумочку. И деньги.

Я убегаю. Все. Записку написать? Нет ручки. И времени искать тоже нет. Выбегаю из дома. Я поднимаю руку и через пару минут передо мной останавливается машина.
-Тебе куда, красавица? - весело спрашивает водитель, открыв мне переднюю дверь.
- Мне на Просвещения.
- Садись.
Стараясь унять дрожь в руках, я смотрю в окно, а в голове стучит: ага, давай, давай делай ноги. А что? Ты же добилась своего. Можешь собой гордиться, ведь не каждой любовнице удается вырвать мужчину из семьи.. На это ушло четыре года, но у тебя это получилось. Он выбрал тебя. А ты теперь спокойненько можешь и передумать. Наигралась девочка во взрослые игры. А ведь так было весело: тайные свидания, выдуманные командировки…
- Остановите! - кричу я так, что водитель испуганно дергается, дав по тормозам:
- Ты что, ненормальная?
- Простите… Сколько я Вам должна?
- Да нисколько! Купи себе от нервов чего-нибудь!

Обратно я иду пешком.
Тихонько, как вор, открываю дверь.

- Где ты была? - растерянно спрашивает он.
- Я ….я ходила в аптеку. Хотела таблетки купить, - небрежно бросаю я, проходя в спальню. Он идет за мной.
- Какой же я идиот - подумал, что ты ушла… зайчонок, прости, что накричал на тебя. Я знаю, что тебе непросто, - он устало опускается на кровать. - У Дашки сейчас трудный возраст… Но она повзрослеет и все поймет.
- Я все понимаю, милый. Все наладится. Ты прав, просто пора взрослеть…
- Иди ко мне, - он сажает меня к себе на колени.
Я глажу его по голове и скороговоркой шепчу в самое ухо:
- Ятебя люблю! - ему щекотно, он хватается за ухо и, смеясь, отвечает:
- Я же оглохну, дурочка! - и серьезно - Слушай, ты ведь не уйдешь от меня? Мне тридцать восемь, тебе - двадцать семь… Я теперь твой с потрохами, но вокруг столько молодых… А вдруг я тебе и не нужен вовсе? А?
Я по-хозяйски поправляю воротник его рубашки и чмокаю в гладко выбритую щеку:
- Ну как можно уйти от такого мужчины? И потом, ты же моя муза! Без тебя я не нарисую даже кувшина!
- Хм, муза… Разве может мужчина быть музой?
- Обычный мужчина - нет, не может. Но ты у меня особенный…