Сверхчеловечиха (саван расписной)
Автор: Наталья Макеева
/ 22.05.2003
1.
Леночка
была страсть как хороша. Шейпинговое тулово. Длинные бритые ножки в дорогих колготках
- ни одной затяжки. Сапожки. Ясные глаза и кожа нежная. Коготки - так просто загляденье.
МГИМО, театр и с мамой в Испанию.
Одногруппники любили Леночку хватать. А
уж как глазами-то ели! Она буквально чувствовала, как их язычки скользят по ее
стройному телу. Но - ни-ни до свадьбы. Даже девочкам нравилось леночкино тело.
Иногда, выпив кагора, они начинали мять ее упругую грудь и сновать пальчиками
между ног. Леночке это не сильно нравилось - часто из-за этого колготки рвались,
да и вообще не дело. Вот если бы мальчики… Но мама не велит.
Леночка была
улыбчива и приветлива. Ее все любили - душа компании, походница и лыжница, школу
- с золотой медалью и сессия без проблем. Умница-красавица, комсомолкой, правда,
ей быть не пришлось, потому что пришел Горбачев. "Ах, Леночка, наша Леночка!"
- радовались люди вокруг - и свои, и чужие. Чудо, а не девочка.
2.
Не бывает чудес без тайны. Да и женщина без тайны - банка консервная, открывай да ешь. Знакомые мальчики и девочки, не сговариваясь, представляли, как Леночка лежит вечером в постели, подставив тело лунному свету, как приходит к ней неведомый некто… А тетеньки и дяденьки радовали себя картиной такой - приходит домой эта радостная девочка и рыдает над книгой - Цветаевой там или Чеховым.
Тайна
у Леночки, конечно же, была. Но не такая, как все думали, а жуткая, давняя, похожая
на болезнь, на навязчивый страх, ковырящийся под кроватью. Внешне тайна эта простая
была. Как будто и не тайна - так, дело житейское. Когда заканчивались заботы и
никто не мешал, доставала она из шкафа длинную рубашку, на ночную похожую или
даже на платье. Раскладывала, руками трогала, скаладочки разводила, проверяла,
все ли в порядке. Иногда садилась и начинала на той рубашке вышивать. Красивая
рубашка была. Леночка давным-давно, еще в школе, сама ее сшила, да так и не смогла
с рукодельем расстаться. Как же тут тайна - ну шьет рубашку девочка, хозяйкой
хорошей станет.
Только не рубашка это никакая была, а саван. Так она его для
себя и прозвала - "саван расписной мой". Каждую ниточку лелеяла, ласкала, как
любовника какого, читала, как книгу и плакала ночами над смертью своей, в нем
замурованной. Скучала по ней, но не торопила, потому как знала - когда надо, сама
из савана расписного проявится и все как надо с ней сделает. Лучше любого любовника.
Научит лучше всякой книги и в зазеркалье уведет.
3.
Так
и жила Леночка - в институте друзья ее ждали, а дома - саван. Длилось время, уже
последний курс к концу близился, женихи зачастили. Становилась девочка все прекраснее.
Люди даже завидовать боялись красоте такой. Так и говорили "нездешняя девочка,
неземная". А одногруппник, смешливый Лешка, неформал и алкоголик, сверхчеловечихой
Леночку звал. Только, говорил он, разврата нету. Не хватает тут разврата! "Не
в разврате счастье, Лешенька", - говорила она. "А в чем же?!"
На том они и
расходились. И не спорили. Все было благостно и ничто не ранило. Дом, учеба, театры,
кафе и Карпаты.
Но однажды не стало Леночкиного дома. Он сложился, ушел
в себя, оставив горы неудобного мусора. Забрал и родителей, и девичью кроватку,
и лунный свет в окошке… Но самое страшное - саван, он забрал расписной леночкин
саван. Смерть ее украл. Так она стала по-настоящему нездешней, бессмертной девочкой.
Долго бродила она по развалинам в надежде найти хотя бы клочок и из него вырастить
себе новую смерть. Все напрасно - не было нигде ни кусочка. Только разбитые телевизоры,
обгорелые люди и спотыкающиеся журналисты. Изодрала Леночка колготки, пообламывала
коготочки и волосы растрепала. Но ее было уже все равно. "Что ж, значит судьба
моя такая", - подумала она и пошла прочь.
Навстречу ей качался одногруппник
Леша. Он как раз обходил развалины, любуясь людскими душами, мечущимися над телами
и всяким добром.
Завидев бессмертную девочку, он покраснел, как если бы его
застукали за стыдным делом. "Что, Леночка, саван свой расписной все ищешь? Глянь
лучше, вокруг, красота-то какая! Где еще столько душ скорбящих встретишь!" Девочка
даже не удивилась. "Да, Лешенька, да. Сверхчеловечиха я неприкаянная…" - сказал
она и легла на тревожную ветошь. Легла на спину и распахнула тело. Случился разврат.
Долго длился он, пугая живых и мертвых тварей, во множестве бродивших вокруг.
Леночка видела, что мальчик-то смертен и все пыталась вырвать из него смерть,
но ничего не получалось. И все начиналось заново… Так - круг за кругом.
Потом
она решила - а вдруг смерть в нем неправильная, личная? Они позвали еще мальчиков,
потом - девочек и жуть всякую.
"Сверхчеловечиха я, - стонала Леночка, - сверхчеловечиха".