Кем нарядиться на весенний карнавал, Маша начала обдумывать за полгода до его начала. Прочитанный «Робинзон Крузо» сыграл свою роль, и дочь решила быть пиратом. Не дикарем, не капитаном, не Робинзоном, в конце концов, а именно морским разбойником в тельняшке, с кинжалом в зубах и пистолетом за поясом.

На синюю замшевую жилетку была пришлепнута наклейка в виде черепа и костей, такой же веселый рисунок украшал нарукавную повязку и черную бандану. Тельняшка нашлась на дальней полке, а на старых черных джинсах типексом нарисовали скрещенные куриные косточки.

За неделю до праздника дома перед зеркалом прыгал вполне симпатичный молодой пират с косичками, подкручивая нарисованный ус.

Вернувшись со школьного маскарада, Маша гордо сообщила, что в классе было несколько принцесс и японок, два Бэтмена, три скелета. Был мальчик, наряженный куклой Барби, и девочка, одевшаяся ковбоем. А вот пират оказался только один!

Поддавшись карнавальному психозу, я тоже надела полосатую футболку и кожаный жилет с «веселым Роджером».

В праздничную субботу выдался теплый солнечный день, больше похожий на майский, чем на мартовский. Мы с дочкой отправились гулять к морю, нацепив, конечно, полное пиратское облачение. Поддавшись карнавальному психозу, я тоже надела полосатую футболку и кожаный жилет с «веселым Роджером».

По набережной фланировала шумная толпа в маскарадных костюмах. Рожки, блестки, шлейфы и нимбы шуршали и сверкали в солнечных лучах. Дети размахивали трещотками, в ослепительно синем небе парили воздушные змеи и драконы. Разноцветные перья, лежащие на тротуаре, казалось, выпали из их пышных хвостов.

Мы дошли до северной оконечности набережной и свернули к воде. Маша резво бежала впереди, крепко держа настоящую подзорную трубу, подаренную мне в незапамятные времена на других берегах.
Море вдруг кончилось, и перед нами вырос забор, огораживающий причалы яхтклуба.

Громадная территория, ощетинившаяся верхушками мачт, ласково называлась «Марина». Металлические ворота были гостеприимно распахнуты, и мы, озираясь, зашли внутрь. Показалось, что мы попали в сказочную страну из романов крымского мечтателя.
Высокий рыцарь у входа, составленный из проржавевших труб и шестеренок, забыв о мельницах, зачарованно смотрел на парусники.

Одномачтовые крохотные суденышки, близнецовые катамараны, роскошные прогулочные яхты плавно покачивались на зеленой воде. Мачты заслоняли горизонт, от основной дорожки в воду уходили шаткие деревянные мостки, по которым можно было добраться к самым дальним стоянкам. Небольшой подъемный кран перетаскивал в клюве облупленную посудину, очевидно, в сухой док - для покраски. Отовсюду раздавался перезвяк инструментов, плеск воды под днищами и резкие голоса яхтсменов.

Присев на камень, Маша вытащила антикварную оптику и увлеклась разглядыванием цветных парусов.

Мы обогнули разложенный на асфальте парус с улыбающимся крылатым драконом и чуть было не запутались в веревках. Маша пыталась потрогать руками каждую деталь, до которой могла дотянуться, и даже забыла про трубу. Мне только оставалось следить, чтобы дочь не свалилась в воду с узкой дорожки, и отвечать на бесконечные вопросы. К сожалению, я смутно представляю себе, чем отличается фок-мачта от грот-мачты...

Через час, порядком уставшие, мы добрались до последнего причала. С него бетонная тропинка, огороженная большими валунами, приводила к узкой горловине, откуда яхты выходили в открытое море. Присев на камень, Маша вытащила антикварную оптику и увлеклась разглядыванием цветных парусов, которые бабочками трепетали на невысокой волне.

- Вот бы и мне так научиться, - протянула она восхищенно, поправляя съехавшую набок бандану.
- Сначала надо выучиться хорошо плавать, - вернула я на землю размечтавшееся чадо.

Дребезжание колес прервало мои воспитательные потуги, и я обернулась.
Худенькая рыжеволосая девушка толкала инвалидную коляску, в которой сидел, судя по всему, ее брат - такой же рыжий и веснушчатый. Они проехали мимо нас, потом вернулись, и съехали по пандусу на широкий деревянный настил, обвешанный автопокрышками. К этому причалу уже пришвартовалась небольшая спортивная яхта с гордым именем «Марианна».

Конечно, и мы с дочкой тоже подошли поглазеть. Команда судна действовала быстро и слаженно. Парня из инвалидной коляски на руках перенесли на борт, девушка ловко сложила кресло и шагнула на палубу. Загорелый бородач уже собирался отвязывать канат от причального кнехта, но обратил внимание на нас, в тельняшках, жилетках и с допотопной подзорной трубой. Наверное, мы с Машутой напоминали героев старого мультфильма, впервые оказавшихся в порту.

- Залезайте! Сегодня карнавал, и пиратам на нашем корабле - самое место. Возвращение - через два часа.

- Не возьмете ли вы еще двух туристов? - робко попросила я. - Мы не будем мешать и весим вдвоем всего семьдесят килограммов.

Капитан в шортах покосился с палубы на Машину бандану и махнул рукой:
- Залезайте! Сегодня карнавал, и пиратам на нашем корабле - самое место. Возвращение - через два часа.

Я подсадила ошалевшую от неожиданной удачи Машу и влезла сама. Мы устроились на деревянных лавках рядом с рулевым, и яхта медленно отошла от причала. Мерно постукивал мотор, берег со стеклянными башнями гостиниц отплывал все дальше и дальше.

- Мама, это сон? Постучи по мне, чтобы я проснулась, - прошептала совсем обалдевшая дочка, увидев за рулем гнома в оранжевой непромокаемой куртке.
- Машута, очнись, мы плывем в море на яхте, а за рулем - настоящий моряк, только маленький! - мне пришлось слегка похлопать по полосатой спинке.

Когда я огляделись, то поняла, что команду «Марианны» составляли искалеченные, но отважные люди. Капитан Алон без кисти левой руки, карлик Дан, Рон, покрытый боевыми шрамами, Леон с протезом ноги. Самым целым выглядел бородач Нисан, перенесший несколько операций на сердце. Жизнелюбивая и дружная компания готовилась к регате на маломерных судах среди инвалидов. Все это рассказал нам Дан, осторожно поворачивая рулевое колесо выше своего роста.

Когда мы вышли в открытое море, задул сильный ветер, и пришло время поднимать паруса. Маша, моментально освоившаяся на судне, бросилась помогать и была страшно довольна, наматывая толстую веревку на закрепительный пенек. С громким щелчком надулись треугольные полотнища, натянулись канаты, яхта пошла боком к ветру.

С громким щелчком надулись треугольные полотнища, натянулись канаты, яхта пошла боком к ветру.

Волна плескалась за низким бортом, яркие блики прыгали по лаковой глади моря, солнечный ветер клубился в парусах - счастье было реальным, теплым и соленым на вкус. Его можно было потрогать и даже зачерпнуть.

Счастливые зайчики светились в глазах парня из коляски, забывшего о парализованных ногах, улыбка сияла и на измученном лице его сестры.

Алон, сидя на свернутом брезенте, рассказывал, что они выходят в море дважды в неделю, в любую погоду - под ледяным январским дождем и в августовский зной, несущий раскаленный песок из Сахары.

- Каждый из нас где-то работает, - говорил капитан. - Но настоящая наша жизнь - здесь, на яхте. По пятницам и субботам, с полудня и до вечера. Не всякая семья согласится на такое, большинство из нас одиноки.
- Сидя за монитором по десять часов в день, можно тоже остаться одинокой, - заметила я.

Узнав, что я работаю с техническими чертежами, Алон задумался.
- Нам нужно заказать новое оборудование в металломастерской, - нерешительно начал он. - Там требуют листы с точной разверткой деталей. На море-то мы хороши, но вот чертить никто из нас не умеет.
- Я сделаю вам любые чертежи, нужен только эскиз и размеры, - заверила я капитана. - На моем компьютере можно начертить что угодно, если надо - в трехмерном изображении.
- Мы заплатим тебе за работу, - вступил в разговор Леон, пристраивая протез поудобнее на скате палубы. - Я уже узнавал расценки.
- Не нужно никаких денег, - тихо сказала я и посмотрела на Машу, которая разглядывала берег в трубу, для удобства закрыв пальцем свободный глаз.

- Каждый из нас где-то работает, - говорил капитан. - Но настоящая наша жизнь - здесь, на яхте.

- Понятно. Кажется, у нас будет молодой помощник в команде, - подмигнул мне Алон. - По субботам приходите к последнему причалу. Отплываем в двенадцать. И чтобы научилась плавать, слышишь, пират, - он обращался уже к Маше.
- Уррра! Меня берут юнгой! - от полноты чувств Машута чуть не выронила подзорную трубу. - Это самый лучший маскарад в моей жизни, - добавила она мне шепотом.

Уже вечером, с трудом загнав новоявленную яхтсменку в постель, я задумалась.
Что нужно нам для счастья? Всего-навсего - оказаться в нужном месте в нужное время. И чтобы всегда был солнечный ветер в наших парусах...