- И давно ты тут стоишь? Простудишься ведь! – не выдержала продавщица и наполовину строго, наполовину заботливо обратилась ко мне, перекинувши увесистую грудь пятого размера через прилавок ларька.

Я попыталась взглянуть на себя со стороны и пришла к выводу, что картина действительно была душещипательной и отчасти даже омерзительной: мои мокрые от дождя волосы напоминали слипшиеся сосульки, тушь расплылась под глазами из-за непрекращающегося уже полтора часа горячего ливня, промокшее ситцевое платье плотно приклеилось к груди, отчего наружу стала просвечиваться "срамота". В одной руке я держала сандалии, в другой – полупустой рюкзак, набитый тем, что я посчитала "первым необходимым".

- А автобус до Мироновки долго еще ждать? – поинтересовалась я у продавщицы.
- Последний еще до полудня ушел, – удивленно ответила прячущаяся от дождя в свое торговое укрытие женщина.
- А что ж расписание? Зачем народ вводить в заблуждение? – попыталась я заговорить по-крестьянски, надеясь вызвать к себе еще большую жалость, а, если повезет, приглашение пересидеть ливень в ларьке. На этот раз ответа не последовало. Я набрала полные легкие сырого воздуха, выпустила его сильно и немного агрессивно. Посмотрела в небо:

- Просвета не видать… Как же ты мне дорого, Лето! Как же ты любишь радовать меня своими причудами! – чуть ли не прокричала вслух с ироничной издевкой, на что небо ответило раскатистым ударом грома, бликом молнии и участившимися ударами капель об асфальт.

Я поплелась вдоль дороги, разгребая лужи босыми ногами, надеясь найти уголок пристанища в попутной машине или еще где… Машины время от времени проносились мимо, вздымали в воздух облака мокрой пыли; скрывались за непроглядной стеной дождя, словно их и не было. Потеряв всякую надежду на спасение, я задумалась:

- Почему я решила уехать именно сегодня? Неужели - испытание? Если так – я с достоинством вынесу его, но помогите, хоть кто-нибудь! Я совсем одна в незнакомом месте. Обратного пути нет, мне ни за что нельзя возвращаться туда, откуда я приехала. Но и дальше идти не представляется возможным.

Я быстро очнулась от своих размышлений, когда заметила приближение вечера.
- В рюкзаке есть бутерброды и, возможно, еще сухое полотенце, - говорила я себе вслух, - нужно найти обитателей этой глуши. Господи, ну почему именно сейчас? Почему именно я?

В ответ - очередной удар грома…

Оглянувшись по сторонам, я заметила метрах в ста от обочины деревянное строение, чем-то напоминающее не то укрытие от дождя для огородников, не то сеновал. Воодушевившись своей находкой, я свернула с дороги и побрела по пористому чернозему в направлении домика. Метров через пятьдесят чернозем милостиво сменился пшеничным полем, и мои ноги перестали увязать в грязи. Как мало человеку нужно для счастья! Добравшись до своего укрытия, я поспешила войти внутрь и окончательно убедилась, что строение было предназначено именно для хранения сена от дождя.

- Сеновал! Романтика! Прохладно становится… – первые мысли, пришедшие в голову. Перекинула рюкзак через плечо, сандалии – в зубы, и наверх! Вскарабкалась по шаткой лестнице на второй этаж. – Красота!

Умостилась поудобнее в уголке:

- Фу! Ненавижу паутину! – От романтического настроя не осталось и следа. – Зато сухо! Посмотрим, чем мне сейчас может помочь содержимое моего рюкзака, – вытащила полусухое полотенце и полувлажные бутерброды. – Ну… Чем богаты - тому и рады!

Дождь сбавил темп. Пожевав сырокопченой колбасы и сыру, запив все это остатками "Ситро", я стала моститься на свое оранжевое полотенце и прислушиваться к звукам вокруг. Тишина. Гробовая. Ни шороха.

"Наверное, дождь своим шумом приглушает все остальные звуки", – подумала я. Постепенно глаза привыкли к темноте. Я поняла, что наступило время для сладкого сна, который восстановит покинувшие меня силы. Попыталась поглубже закопаться в сено, чтобы не чувствовать ночного похолодания. Постепенно полотенце из подстилки превратилось в одеяло. Это и помогло мне отключиться и заснуть. Уши еще различали шуршание беспокойной мыши где-то далеко-далеко, в другом конце сеновала. Но меня эти звуки уже не беспокоили. Сознание отключилось напрочь. Платье уже не казалось таким мокрым, оно нагрелось от тепла моего тела. И на какой-то миг эта ситуация показалась мне такой домашней и уютной, что ничего лучшего в жизни желать не приходилось. Я была похожа на маленького сурка, спрятавшегося в норку, уставшего после тяжелого буднего дня.

Сон был таким глубоким и сильным, что утро наступило мгновенно, словно кусок моей жизни выпал в бессознательную бездну. Сквозь щели сеновала протягивались руки моего спасителя Солнца – яркие, ласковые, щекочущие солнечные лучи. Мои щеки зарумянились от удовольствия, а ум пытался восстановить события прошедшего дня. Расставив все по местам в голове, я решила, что пора приниматься за решение проблемы сложившейся ситуации. Потянув руки вверх изо всех сил, я вспомнила свои детские просыпания в кровати у большого окна на даче. Расправив крылышки, стала протирать глаза и рассматривать себя, распрямляя подол платья, отряхивая руки и ноги от остатков сена. Потянулась к рюкзаку в поисках чего-нибудь полезного. Нашла расческу, зубную щетку и заколку для волос. Переложила все это во внешний карманчик, ничем так и не воспользовавшись. Запихнула скомканное полотенце в рюкзак, снова перекинула его через плечо, нашла в сене сандалии и отправилась сползать вниз по лестнице. Покинув свое ночное убежище, вдохнула утренний воздух и посмотрела вокруг:

"А вчера все казалось гораздо более унылым",. – подумала я про себя, тут же заметив, что желание произносить мысли вслух куда-то пропало.

Отойдя от сеновала и окинув его взглядом в последний раз, мысленно произнесла ему: "Большое спасибо!"

Странно, но никакого страха или разочарования я не испытывала, будто я всю жизнь путешествую автостопом, и мне часто приходится ночевать в подобных местах. На самом же деле, "такое" я переживала впервые в жизни, и напоминание о возвращении куда-то и зачем-то вновь проскользнуло в мыслях. Я так и не решила, где мне будут рады больше – в доме родителей или в доме друзей. Но, вероятно, сейчас это не так важно, раз мысли не претворяются в идеи.

"Возможно, такого сказочного доброго утра я не увижу еще очень долго, а, может быть, и никогда в жизни! Хочу запомнить это..." – и я закружилась в пшеничном поле, сплошь усеянном синими васильками и красными маками. Вместе со мной закружилась и моя голова. Я почувствовала себя немного одурманенной. Надо мной высились пушистые облака, подо мной кружилась земля. Я закрыла глаза и остановилась, но карусель еще долго не могла остановиться. Сев на землю, вытянула ноги вперед и откинула назад спину, опершись на локти. Продолжала смотреть на белые перины в небе, золотой ковер на земле, тянулась своим конопатым носом к каждому попадавшемуся на глаза цветку. Хотела запомнить все – цвета, запахи, формы…

- А ты ведь бываешь и совсем другим, Лето, – сделала заключение после долгого валяния в траве. – Какое же ты… удивительное! Какое захватывающее и пьянящее… Я больше ни капли не обижаюсь и не сержусь на твою вчерашнюю выходку. Мне нужно идти дальше, но тебя я унесу с собой. Я запомнила тебя, Лето! – с этими словами я подскочила с места и опрометью побежала в сторону трассы, голосуя проезжавшему мимо грузовику. Уже через 5 секунд я сидела рядом с пожилым усатым водителем, обещавшим доставить меня по назначению:

- И откуда ты здесь взялась такая взъерошенная? Словно на сеновале ночевала. – Интересовался Илья Степаныч.

- Я говорила с природой и запоминала это Лето, – ответила я с надеждой на поминание.

Водитель ухмыльнулся, подумав, что девица, явно сбежала из дому, ночевала непонятно где, и сейчас немного не в себе. А мне было плевать, что обо мне думают остальные. За последние сутки я напиталась новыми силами, которых хватит надолго. И теперь я точно знала, что хочу и смогу жить дальше…