В метро мы вошли вместе, одновременно толкнув параллельные двери. Затем она обогнала меня: я закопался с проездным, достав сперва на ощупь из сумки календарик.

Она была красивой. Широкие модные джинсы, не моего любимого покроя и цвета, но сидящие на ней идеально, черная в редкую белую строчку блузка, подчеркивающая фигуру, и маленькая светлая сумочка, под цвет мокасин. Волосы ее были короткие и темные. Подошел поезд, мы вошли в один вагон. Я сел напротив чуть правее и достал книгу, что дало мне возможность рассмотреть ее получше, особо не привлекая к себе внимания: кому понравится, если на него (а тем более на нее!) будут откровенно пялиться?!

Лицо нежное, без отпечатка внутренней неуверенности, скрытой за маской безразличия, как это бывает чаще всего… Малость не мой типаж… но, черт возьми, – она прекрасна! Я попеременно смотрел: то на нее, то на ничего не значащие буквы. В какой-то момент она все же почувствовала мою заинтересованность, и наши взгляды встретились. Это длилось всего секунду. Потом она отвела глаза в сторону, не из неловкости, а, как мне показалось, скорее из чувства такта. Сколько же ей лет? Взгляд неглупый, внимательный, но напрочь лишенный цинизма. Лет двадцать, наверное, или около того. Ни на кого не похожа, и все же лицо почти знакомое… Может подойти познакомиться? И что я скажу: мы с вами в прошлой жизни не встречались? Глупо как-то.

- Станция "Аннино", - произнес беспристрастный женский голос из невидимой колонки.

Она встала и подошла к дверям. Всего одна станция! Этого я никак не ожидал. Двери открылись, и она вышла, а я, повернув голову, смотрел через окно вагона как она уходит. Двери закрылись. Поезд тронулся, обогнал ее и стремительно влетел в черный тоннель, с каждой секундой безнадежно увеличивая расстояние между нами.

Вот и вся моя жизнь – сплошная станция "Аннино", где вы уходите, оставляя меня следовать одного по витиеватым тропам моей странной жизни… Иногда я не знаю вашего имени, а иногда я с вами даже сплю, но все вы неизменно выходите на своей станции "Аннино", разбросанной по бескрайним просторам нашей необъятной родины. А я, оставшись в одиночестве, в который раз уже задаюсь вопросом: увижу ли вас когда-нибудь снова?

Что ж, такое и раньше случалось. Обидно конечно. Может быть, все-таки стоило за ней пойти? Неважно. Я попытался сосредоточиться на чтении… Севастопольская. Вот и моя остановка. Я вышел, перешел на станцию "Каховская"… Одно радовало: станция конечная, и поезд всегда приходит пустым. Я устроился на сидении и вновь погрузился в книгу… Варшавская… Чтение отвлекало… Каширская. Я захлопнул книгу, убрал в сумку и подошел к дверям. Створки разъехались, я вышел и направился в окружении безликой толпы к знакомому переходу; поднялся по лестнице, увлеченный водоворотом мыслей в своей голове, и вдруг ощутил, что взгляд мой прикован к чему-то до боли знакомому… Понимание пришло через мгновение. Я глазам не верил. Это была она!

Вот она – десница судьбы! И что мне теперь делать? Как она вообще смогла здесь очутиться? Я следовал за ней, как заправский шпион: не смотря в ее сторону и держа дистанцию. Она спустилась по лестнице, прошла немного вперед и остановилась, в ожидании поезда. Я рассчитал примерно расстояние, чтобы войти с ней в разные двери одного вагона. Мы стояли на перроне в каких-нибудь метрах семи друг от друга. Она мельком взглянула на меня. Интересно, узнала? Узнала, скорее всего, но виду конечно не подала.

Подошел состав. Идеальная ситуация! Я вошел в последнюю дверь вагона, она – в среднюю. Когда я зашел внутрь, все места были уже заняты (причем одно из мест было занято ей самой!). Я прошел мимо нее и встал у двери, развернувшись вполоборота так, чтобы она была в поле моего бокового зрения; достал книгу и уперся в бессмысленные символы, разбросанные по странице… Кантемировская. Она не выходила! Я все так же стоял, слабо представляя свои дальнейшие действия… Царицыно. Мужик, сидящий прямо за мной, вышел, и я уселся на его место.

- Осторожно, двери закрываются. Следующая станция "Орехово".

Теперь я сидел почти напротив нее, на этот раз чуть левее. Следующая станция – моя. Я убрал бесполезную книгу. Наши взгляды снова встретились. Ощущение было такое, будто кто-то приоткрыл дверцу моей души, огляделся и захлопнул ее обратно. Мысли вихрем крутились в голове. Если выйдет на следующей – обязательно подойду и познакомлюсь. А если нет? Можно, в принципе доехать до ее станции: в любом случае это или следующая после моей, или через одну. Ну, это – совсем бред! Визиток, что ли, себе наделать на такой случай?! Ага, и что в них написать: номер, вечно заблокированного мобильного? Да и что я, в конце концов, могу ей дать? Я сам-то балансирую на грани: вроде и не "законченный неудачник", но и не "подающий надежды молодой специалист", как большинство моих друзей.

- Станция "Орехово".

Пора выходить. Она все еще сидела, что ж, значит – едет дальше. Двери открылись, я вышел и не удержался: повернул голову и посмотрел на нее через стекло уже по-другому, с другой стороны другого вагона… Она смотрела прямо мне в глаза. Я отвернулся и ускорил шаг. "Может все-таки впрыгнуть обратно в вагон?", - пронеслось в голове, и в этот момент двери с грохотом захлопнулись. Я шел по платформе, не замедляя шага, борясь с желанием ворваться, вломиться, влететь в бескомпромиссно уходящий поезд. Вагоны все быстрей и быстрей мелькали слева от меня, пока вдруг не исчезли. Я замедлил шаг. Нестись вперед не было никакого смысла: я уже никуда не опаздывал. Так хотелось, чтобы она сейчас догнала меня, в последнюю секунду неожиданно выскочив из вагона. Я не оглядывался. Я знал, что ее там нет, но эта глупая, безумная надежда была, на тот момент, лучше холодной и до омерзения очевидной правды.

Я поднялся по лестнице, прошел через турникеты и, миновав еще одну лестницу, вышел наружу. Как правило, я не задерживаюсь у остановки: пешком до моего дома десять минут – дольше ждать. И вот тут-то на меня и навалилась, со всей своею силой, невообразимая грусть. Домой я шел "на автомате", ибо мысли мои были в недалеком прошлом. Все аргументы, которыми я руководствовался, чтобы не знакомиться с ней, разваливались под гнетом сожаления. Что мешало мне, еще на "Каширке", подойти к ней и поинтересоваться, каким образом ей удалось туда телепортироваться? Почему было не доехать с ней до ее остановки, выйти и, догнав, завести разговор, сославшись на то, что это судьба! Подумать только: ехали вместе с самого "Бульвара Дмитрия Донского"! Встретились второй раз в метро! Да, конечно, она могла бы послать меня куда подальше или просто вежливо отшить (что более вероятно), но я хоть попробовал бы. Тогда все эти размышления были бы бессмысленны… Терпеть не могу сожалеть о сделанном, а тем более – о несделанном! Может быть так даже лучше? Быть может она не та? Или возможно, эта ситуация была мне ниспослана, чтобы я знал как вести себя в следующий раз? Какая теперь разница?! Переживу. Да, конечно, такое уже случалось, но так раньше не задевало. На все воля Божья…

Я набрал код, зашел в подъезд и поднялся в лифте на свой этаж. Мысли о моей то ли потерянной, то ли ненайденной любви все еще роились в голове. Что поделаешь? Время лучший лекарь. Я открыл дверь квартиры, вошел, разулся и запер ее за собой. Повесил в прихожей на ручку шкафа сумку, зашел в ванную: вымыл руки и умылся; поднял голову, посмотрел на себя в зеркало и, круто развернувшись, проследовал на балкон. Внизу все так же ездили машины, спешили куда-то люди, летали между деревьев вороны…

Я закурил сигарету и уставился вдаль: в лазурное небо, чуть подернутое дымкой городского смога. М-м-да… Я все еще думал о ней.

Увижу ли Вас вновь, кто знает?!
Иль образ Ваш, как лик луны,
Как детские мечты и сны,
На фоне дней моих растает…

Интересно, а случись это сейчас, я подошел бы? Ну, конечно же – подошел! Точно… обязательно… непременно!