Завтра выходной, но Наташка не испытывала по этому поводу никакой радости. Декабрьский дождь окончательно портил настроение — все одноклассники будут сидеть в соцсетях и никого не вытащить погулять. А вот её никакая погода не пугала — на случай дождя есть капюшон, в мороз можно потеплее укутаться толстым шарфом, а в жару хоть в реке сиди, хоть по лесу тенистому гуляй. К компьютеру интереса особого не было, какая радость может быть от общения в интернете с незнакомыми сверстниками или с одноклассниками, которых видишь каждый день шесть часов кряду? А для игр и вовсе терпения не хватало. Ребята относились к своей однокласснице, которая на переменах не обсуждала адвенчуры или пройденные уровни очередного квеста, с неким презрением. Странная.

Наташка с тоской вспоминала не так давно минувшее детство. Она не могла припомнить, чтобы в декабре не было снега. Ещё каких-то лет пять назад их шебутная компания деревенской ребятни всю зиму бороздила просторы белоснежных сугробов. А когда мороз начинал безжалостно щипать за нос и щёки, все вместе отправлялись в местную библиотеку. Библиотекарь тётя Тамара приветливо принимала озябшую толпу, развешивала их промокшие курточки и комбинезончики поближе к печке и доставала со стеллажей самые интересные книжки. Под потрескивание дров в печи, блаженное тепло и непередаваемый запах старых книг тётя Тома читала вслух своим маленьким посетителям захватывающие истории.

Дети подрастали и почему-то теряли интерес к сугробам и библиотеке. Вскоре и вовсе осталась одна Наташка, влюблённая в книги. Она редко проходила мимо библиотеки, только в том случае, если у нее имелся ещё не дочитанный томик. Особенно её впечатляли рассказы о животных. А в доме всё чаще появлялись раненые птицы, бродячие собаки, даже приходилось выхаживать бельчонка, пострадавшего от кошки-охотницы.

Под потрескивание дров в печи, блаженное тепло и непередаваемый запах старых книг тётя Тома читала вслух своим маленьким посетителям захватывающие истории.

***

Чтобы прогуляться, Наташка намеренно выбрала от школы самую длинную дорогу, петляющую по всему их не такому уж маленькому посёлку. Вроде как небесцельное шатание по улице, а возвращение после занятий домой. На деревенских улочках было всё знакомо до мелочей — и лужи на дороге, и огромная берёза, и заросли колючего шиповника, сейчас неприглядно серые и обнажённые. Пёс Мурзик плёлся навстречу Наташке. Кто его так назвал, уже и не вспомнить, а он наивно отзывается, и в надежде если не на лакомый кусочек, то на доброе слово, приветливо виляет хвостом.

Проходя мимо местной доски объявлений, взгляд Наташки привлёк листок с выделенным словом и многократными восклицательными знаками: «ВНИМАНИЕ!!!». Подойдя ближе, она прочла: «10 декабря в 14 часов будет проводиться отлов бездомных собак. Всем хозяевам своих домашних собак посадить на привязь…». Девочка перевела взгляд с объявления на Мурзика, тот ускорил виляние хвостом и ловко подсунул свою голову под ладошку Наташки.

Девочка огляделась. Собаколовы, должно быть, уже в деревне. На крыльце магазина лежала рыжешёрстая Зинка. Она тоже общедеревенская — кто-то накормит, кто-то погладит, а кто-то просто не прогонит… Ничья, короче, и у нее скоро появятся щенки. У Наташки подкатили слёзы. Нащупав в кармане несколько монеток, она забежала в магазин. Выбрав пакетик с ароматными сухариками, стремглав бросилась обратно на улицу.

Зинка лениво потянулась на запах «вкусняшки», раздумывая, подниматься ей ради крохотного кусочка или нет. Мурзика нигде не было видно.

— Зинка, пошли! — скомандовала девочка и тут же, поддавшись внутренней панике, закричала: — Мурзик! Мурзик, ко мне!

Машина затормозила, двое мужчин выбежали на дорогу и в направлении ничего не понимающего доверчивого пса растянули сетку.

Словно сквозь землю провалился.

— Мурзик! На-на-на... — призывала она пса.

Зинка трусила рядом, поглощая хрустящие кусочки.

— Здрасте, тёть Лен! Вы Мурзика не видели?

Толстая тётка угрюмо покачала головой.

Наташка в своём мобильном отыскивала имена друзей, кого можно было бы позвать на помощь.

— Полинка, ты где? Можешь к магазину выйти? Тут собак отлавливают…

И Кристина тоже обедала, и тоже не могла прямо сейчас, если только через полчасика.

У Артёма осталась «одна жизнь», и он не мог ею рисковать.

В конце улицы вывернула машина, и прямо перед ней откуда-то из подворотни появился Мурзик. Машина затормозила, двое мужчин выбежали на дорогу и в направлении ничего не понимающего доверчивого пса растянули сетку. Наташка со всех ног бросилась навстречу машине, истошно выкрикивая:

— Мурзик! Мурзик!

Беременная Зинка, насколько могла, быстро бежала за Наташкой, у которой еще оставались вкусные сухарики.

Мурзик в последний момент увернулся от сетки и рванул навстречу Наташки с Зинкой.

Вцепившись в холку перепуганного Мурзика, Наташка потащила его в проулок, подальше от страшной машины, которая приближалась к ним на всех парах. Через лаз в заборе вся троица оказалась перед покосившимся сараем. В приоткрытую дверь Наташка впихнула Мурзика и Зинку, следом за ними едва пролезла сама. Притянув на себя дверь, Наташка перевела дух — пусть относительная, но безопасность. Собаколовы потеряли их из вида, возможно, не найдут.

Только этого не хватало! Колька! Неприятный тип, учится классом старше — в десятом. Вредный и строит из себя самого «крутого».

— Лопатина! Ты чего там делаешь? — недовольный голос Кольки Мухина донёсся до Наташки.

Только этого не хватало! Колька! Неприятный тип, учится классом старше — в десятом. Вредный и строит из себя самого «крутого».

Наташка затаилась в полутемном помещении, прижав к себе собак. Дверь бесцеремонно отворилась, в проёме которой появилась худощавая фигура Мухина.

— Лопатина, ты чего по чужим сараям лазаешь? — вопрошал нараспев Мухин.

Мурзик негромко тявкнул.

— Тише! — то ли Мурзику, то ли Мухину сказала Наташка.

Она умоляюще взглянула на Кольку и зашептала:

— Там отлавливают собак. Их убьют.

Колькина ухмылка застыла на лице, а Наташка продолжала шептать:

— Пожалуйста, не выгоняй нас. Где-то ещё Бим бегает… — всхлипнула она.

— Вот только не надо реветь! — негромко, но резко сказал Колька и показал ей кулак.

Наташка и не собиралась реветь, оно как-то само получалось.

— Выходи, давай, — показывая жестом на дверь, скомандовал Колька, но, увидев реакцию Наташки, готовую запротестовать, добавил: — Пошли Бима искать.

Закрыв собак в сарае, они вдвоем с Колькой отправились разведать обстановку.

— У них ружьё, — сообщил Колька, разглядывая из-за штакетника собаколовов, — к помойке направляются.

Ну конечно же! Где ещё могут находиться собаки.

Ребята через огороды, благо снега ещё почти нет, помчались в сторону деревенской помойки.

— Выходи, давай, — показывая жестом на дверь, скомандовал Колька, но, увидев реакцию Наташки, готовую запротестовать, добавил: — Пошли Бима искать.

Бим обследовал мусорные контейнеры.

— Бим! — позвала Наташка, и почти одновременно прогремел выстрел.

Бим взвизгнул, заскулил и завертелся на месте. Колька одним прыжком преодолел оставшееся расстояние до собаки. Подняв раненое животное, он повернулся лицом к отчаянно ругающимся мужикам и срывающимся фальцетом закричал:

— Стреляйте, что же вы?..

— Слышь, ты, псих малолетний! Брось собаку! — продолжали ругаться мужики, обращаясь к Кольке.

С отчаянно скулившим на руках Бимом Колька бросился бежать. Так же огородами вернулись к сараю, где ждали Мурзик и Зинка. Нерасторопные живодёры не смогли догнать и проследить, куда спрятались подростки с раненой собакой.

***

На улице было тихо, но выходить из укрытия и выдать своё присутствие было ещё опасно. Бим пригрелся на коленях у Кольки и перестал скулить. От сухарика не отказался, чем порадовал ребят: аппетит — хороший признак. Колька шептал ему что-то про «сахарную» косточку и уверял, что никогда не бросит его. Сумерки стремительно заползали во все щели, в сарае становилось с каждой минутой темнее. Мурзик, непривычный к неволе, безуспешно пытался открыть лапой дверь.

Колька наблюдал за Наташкой. Она заметно нервничала. В её руках мобильник то вспыхивал ярким неоновым светом, то угасал. Наташка вздыхала. Наконец, словно собравшись с духом, она нажала вызов.

— Пап, привет! Нет, ещё не дома. Уроки вечером сделаю.

После небольшой паузы, во время которой она внимательно выслушала отца, соглашаясь с ним короткими «угу», снова заговорила:

В её руках мобильник то вспыхивал ярким неоновым светом, то угасал. Наташка вздыхала. Наконец, словно собравшись с духом, она нажала вызов.

— Ты знаешь, у нас сегодня собак отлавливали и даже стреляли… Нет, не снотворным, Бима ранили. Его Коля Мухин заберёт, — Наташка посмотрела на Мухина, который утвердительно кивнул головой.

Абонент говорил что-то, Наташка хмурилась и без каких-либо интонаций в голосе пробормотала:

— Мурзик и Зинка...

Выслушивая абонента дальше, Наташка уныло рассматривала свои ботинки, перемазанные липкой грязью. Потом вдруг неожиданно заулыбалась и эмоционально прокричала в трубку:

— Пап, я тебя люблю! — но тут же осторожно поинтересовалась: — Как думаешь, мама не будет против?

И снова абонент чем-то очень обрадовал девчонку.

— Пап, я тебя очень люблю!

Колька невольно улыбнулся.

Радостная Наташка запихнула мобильник поглубже в карман и обратилась к спасёнышам:

— Ну что, Мурзик, Зинка, пошли домой.

Колька восхищённо смотрел вслед удаляющейся тонкой фигурке, сопровождаемой двумя псами: «Никакая она не странная — клёвая!»

— Завтра сходим с тобой проведать Мурзика с Зинкой, — пообещал он Биму.