Фаллепсут мягко ступала по плитам, наслаждаясь прохладой вечернего камня. Браслеты с крошечными бубенчиками тихо звенели в такт ее шагам.

Девушке казалось, что она была влюблена сама в себя. Кем она была еще вчера? Тихой, скромной служанкой… А сегодня она уже невеста фараона. А завтра она станет женой фараона.

Фаллепсут была талантливой чаровницей. Ее мать, очень мудрая женщина, хоть и с дурной репутацией, смогла многому ее научить. Она обучила ее искусству быть богиней среди женщин. Искусству шептать и смотреть так, что любой мужчина вмиг терял голову и плавился, словно пчелиный воск.

Красавица Фаллепсут могла из простого льняного полотна смастерить наряд, достойный царицы, используя при этом минимум бисера и каких-либо украшений. Но самое главное… Мать научила Фаллепсут терпению сфинкса. А это, поверьте, величайшее мастерство, овладеть которым под силу не каждой женщине. Фаллепсут сама долго не могла понять, в чем здесь секрет. Зачем выжидать, когда можно мгновенно соблазнить и получить все, что хочешь?

Фаллепсут сама долго не могла понять, в чем здесь секрет. Зачем выжидать, когда можно мгновенно соблазнить и получить все, что хочешь?

У Фаллепсут было прекрасное тело, нежное, как лепестки розы. А волосы, длинные и блестящие, были похожи на водопад, в котором любой мужчина был бы не прочь омыть свои чресла. Кошачьи глаза казались бездонными и притягивали, заставляя путать день и ночь. Фаллепсут полагала, что при умелом владении своей красотой можно было бы довольно просто заполучить фараона.

Но мать настаивала на том, чтобы дочь не торопилась открывать себя и свои прелести раньше положенного срока. Она твердила, что Фаллепсут должна быть вначале холодной, как лед. И даже если фараон сам начнет проявлять свой мужской интерес - надо было дать ему понять, что Фаллепсут недоступна. При этом она должна была очаровывать его, как бы невзначай оголив бедро или украдкой сверкнув глазами. Но так, чтобы фараон все время сомневался. Не померещилось ли ему? Ах, ну да… Конечно, померещилось. Ведь, эта девица всегда неприступна. С чего бы ей кокетничать?

Мать говорила, что если Фаллепсут будет вести себя именно так, то она сможет заполучить не только тело фараона, но и его душу. Фаллепсут тогда еще язвительно хихикнула, мол, зачем ей душа фараона. Ей нужны деньги, драгоценности и, конечно же, власть… Но мать, стукнув дочь по носу, сказала, что все это добро может быть с легкостью развеяно по ветру, подобно пустынному песку. А вот душа нетленна, как ни крути. И если дочь сделает все правильно, то эта душа будет хранить в себе любовь к Фаллепсут вечно, как погребальный сосуд. Вот это и есть настоящая власть. Намного дороже денег, украшений и всего остального…

Фаллепсут послушалась материнского совета и не прогадала. Фараон влюбился без памяти. Для него это произошло неожиданно и в то же время естественно, как что-то само собой разумеющееся. Он попал в мышеловку Фаллепсут, даже не успев почувствовать боли от прищемленного хвоста.

Мать говорила, что если Фаллепсут будет вести себя именно так, то она сможет заполучить не только тело фараона, но и его душу.

Сосуд души заполнился любовью.

Ее звали Бахира. Она нравилась фараону. Бахира была умна и достаточно привлекательна. Но все это перестало иметь значение после того, как в сердце фараона поселилась прелестная пташка Фаллепсут.

Фараон не стал юлить и придумывать глупые отговорки… Он прямо сказал, что может принадлежать только лишь одной женщине, и это не Бахира… Бахира стойко приняла удар. Не последовало ни единого упрека, ни единой слезы… Не было даже взгляда, полного ненависти. Фараон был очень доволен и благодарен Бахире за ее сдержанность.

Накануне свадьбы Фаллепсут с удовольствием занималась последними приготовлениями. Она хотела выглядеть как богиня, и даже больше. Ей не оставалось времени на сон. Но это было даже хорошо. Ее глаза имели удивительную особенность. Если она мало спала, то во взгляде появлялась влажная поволока, навевающая мысли о чем-то непостижимом, магическом… Пусть в этот день фараон запомнит ее таинственной царицей! Пусть он думает, что Фаллепсут - самая большая загадка в его жизни!

Близилось утро. Все было уже готово. Осталось лишь нанести сурьму, чтобы подчеркнуть и без того прекрасные глаза.

Фаллепсут взяла деревянную палочку и начала наносить краску, аккуратно обводя контуры бровей и глаз. Она смотрела в зеркало и видела перед собой прекраснейшую из женщин.

 Если она мало спала, то во взгляде появлялась влажная поволока, навевающая мысли о чем-то непостижимом, магическом…

Неожиданно острая боль пронзила лицо Фаллепсут. Девушка вскрикнула. Дрожащей ладонью она дотронулась до верхней части лица, но тут же одернула руку. Боль пульсировала, плавленым свинцом растекаясь по глазам, лбу, щекам…

Фаллепсут потеряла сознание. Когда она пришла в себя, то уже ничего не чувствовала и, что ужасно, практически ничего видела. Левым глазом совсем ничего. Правым можно было смутно различать окружающие предметы. Они все казались размытыми, затянутыми белесым полотном. Фаллепсут на ощупь нашла зеркало и заглянула в него. Было бы лучше, если бы и правый глаз ослеп. То, что раньше было лицом, превратилось в бесформенное месиво, какую-то зловещую, нечеловеческую маску. Фаллепсут услышала всхлипывания где-то неподалеку. Это была ее мать. Мать еле слышно шептала что-то себе под нос. Фаллепсут не смогла разобрать всего, но отчетливо услышала проклятия в адрес Бахиры.

Конечно же, это была Бахира! Женщина, которая, как оказалось, тоже умела терпеливо дожидаться своего часа и наносить удар в самый подходящий момент. Фаллепсут подумала о том, что, наверно, это справедливо, что в игре без правил победила самая хитрая и сильная. А она, Фаллепсут, фатально проиграла…