Жил да был Иван по прозвищу Дурак. И ведь не зря в народе говорят, что дуракам везет, вот и нашему повезло, так повезло - женился удачно. И женился он не абы на ком, а на Василисе Премудрой. Закатили они пир - свадебку, пригласили гостей множество, погуляли - попьянствовали и зажили жизнью семейной да правильной. Народ, как принято, посудачил о странном браке, да, как только появились какие другие темы для разговоров под семечки на скамеечках, так и забыли про них. А между тем времена текли, год за годом проходили в завидном застойном однообразии. Но однажды, старый царь того царства - государства, где разлюбезная наша пара жила, отошел в мир иной - видать время приспело, и ну давай наследники трон делить, а тот, как заколдовали его - кто не сядет, тот следом за старым царем и отправится.

Народ уже со счету сбился, сколько наследников на троне пересидело, каждый норовил свою лепту в историю государства внести, чтой-то такое в Законах прописать, чего до него ни один государь не придумал. И все бы ничего, и все эти козни государственные Иван-Дурак с Василисою стойко пережили, пока не уселся на троне очередной царь-государь, объявивший войну медовым рекам да пивным ручейкам, что не только по усам текут, но и в уста попадают. А надо сказать, что в царстве - государстве, в котором сказочка наша происходит, уж очень народ любил мед-пиво пить. Объявил-де новый царек медово-пивную войну, да на этом не успокоился. Еще и превращение государства по образцам заморским затеял. Решил-де заставить народ больше работать. Говорит: "Хотите лучше жить? Работайте лучше сами. Больше Вам царь - государь не батюшка, а чужой дяденька - помощи не ждите. Сколько сами заработаете все ваше".

Василиса тут в раз сообразила выгоду для семьи своей в такие волшебные времена. Раньше то из казны денежки на всех по чуть-чуть распределяли: хоть работай, хоть не работай, а больше не дадут. Снарядила она своего Ивана на коммерческую стезю. Фирму быстро открыли. В царских палатах, надо сказать, поначалу сложных правил не придумали, это уж потом, когда желающих много стало, царь велел только достойных до коммерции допускать, а потому много препон бумажных сочинили: кто все преодолеет, тот и достоин. Но это так, к слову. А тут закипела работа. У старика - процентщика одного в долг денег взяли для начала, и понеслось.

В ту пору гости заморские зачастили на превращения государственные поглазеть, да и вообще любопытно им было про житие-бытие разузнать, стали они ездить туда-сюда, а здесь уже их фирма Иванова поджидает, разные услуги предлагает, показать чего, помочь чем. Стало это дело модным словом туризм называться. Только-только жизнь налаживаться стала, да в царских палатах не Иваны-дураки сидели, подсказали они царю уже не батюшке, что налогов надо побольше сочинить, да казну государеву пополнить. Указами царскими все это узаконили. Подсчитал Иван наш дурак, сколько отдать надо, и пригорюнился. Сколько ни отдай, а казне все мало, а на жизнь и во все не остается. А тут еще и старик - процентщик пристает - пора по счетам платить, ссуженные денежки с процентами возвернуть.

Сколько не бился Иван в делах и заботах, а куда не кинь - всюду клин. Почитай земля уж под ногами горит. Загоревал Иван, на Василису свою Премудрую смотрит и разумного выхода из тупика ждет. И не звалась бы Василиса Премудрой, если б и вправду такой не была. Открыла она свою фирму, на нее для старта особого капитала не требовалось, а доходы приносила. И все ж как просто сладилось, стала Василиса своей мудростью торговать, советы советовать, к тому времени для такого дела и слово заморское нашлось - аудитом ее деятельность называться стала. Отдала она долги Ивановы, и еще на новый дом капитала хватило.

Так бы и жить бы дальше Ивану с Василисою, добра наживать, да детей растить, да легко сказка сказывается, нелегко дело делается. В городе том белокаменном завелись два разбойника, не то братья по крови, не то побратимы. И откуда они пришли? Никто в городе не знал. А все побаивались. Вот однажды и к Ивану в терем заглянули, где он комнаты для своего дела коммерческого снимал. Говорят они ему страшным голосом: "Как это ты Иван дело свое держишь, а разрешение нашего не испрашивал? Если не соберешь к утру казну в сундук расписанный, то не видать тебе ни коммерции твоей, ни жены умницы, ни солнышка ясного".

Как узнала об этом Василиса Прекрасная, призадумалась. А Иван говорит ей: "Уж не знаю, как мы с этой бедой справимся. Помогала ты мне раньше в бедах моих, а тут уж не справишься". А сам себе думает: "Утоплюсь я лучше, чем жить так, да мучаться…" Василиса же знала: утро вечера мудренее. А потому встала с утра пораньше, обошла своих заказчиков, что к ней за советами ходили, да еще не расплатились, собрала нужную сумму и пошла к братьям - разбойникам. Пробыла она у них в тереме долго. О чем говорили, что делали - никому не ведомо. А как вышла, так бросилась своего Ивана искать. Нашла на берегу синя-моря. Лежал он на песке в прибойной волне: ни жив, ни мертв. Оттащила его на сухое место, обмыла живой и мертвой водой, да еще и в уста плеснула для ясности в голове бедовой. Ожил Иван. На Василису смотрит, речи ее слушает - не верит, что беда стороной прошла.

Долго тогда они на берегу синя-моря просидели. Морские просторы им и новую идею по коммерции подкинули. Решили они рыбу ловить, да за море продавать. В то время рыба за морем хорошо в цене пошла. Подсчитали дома свои капиталы, к процентщику сходили. Тот им: "Вижу, вижу, хорошее дело затеваете. В прошлый раз вы мне деньги вовремя отдали. Василиса капиталы считать умеет. Дам вам и в этот раз". Снарядил Иван несколько судов на промысел. Рыба ловится, на рынке цена хорошо стоит. Вот уже и с кредитом рассчитались. Все вокруг про Иваново дело заговорили. Далеко слух по земле прошел. Ивану от всех почет и уважение. Загордился Иван. Не каждому встречному руку подаст, кому только головой кивнет, а кого и вовсе не заметит.

Василиса же целыми днями и на работе и по дому, а Иван уж и ее почти не замечает. А в какой-то день его и вообще бесы попутали. Сладкоголосая девица молодая мимо прошла, Ивану подмигнула, какой он красавец-раскрасавец, умник-разумник обронила. И тут такое началось: Иван уж и про фирму свою толком не помнит, домой глаз не кажет, все к молодухе ездит, ее речи сладкие послушать. Рыбалка уже хуже пошла. А Ивану и дел нет. Понакупит он цветов, подарков и к милочке своей. А та и рада стараться. Темного вина ему в кубок подливает да словами завораживает. Василиса уж ему и так и эдак: "Что ж ты не видишь ли горе мое, что змеюка твоя коварная с тобой делает?" А тот только отмахнется: "Лучше человека в жизни своей не встречал…"

Василиса долго думала, что ж ей со своим Иваном делать. Как его из плена сладкого выручить. Уж было в их жизни и огонь, и вода, а как медные трубы пережить не знает. Собралась она и пошла к молодице. С порога низко той поклонилась: "Один у меня к тебе вопрос есть. Скажи - любишь или не любишь Ивана моего". Сама ж в глаза сладкоречивой смотрит: "Если любишь - забирай. Не буду на пути вашем стоять. Если ж нет…" А молодая от взгляда Василиса аж присела, смотрит, и потому обмануть не может: "Нет, не люблю, я Ивана твоего, и никогда не любила. А нужен он мне только за кошельки его полные, что монетами по карманам побрякивают. А тебе, Василиса, со мной все одно не справиться. Ты ж все в делах и заботах, забыла, небось, когда мужу слово ласковое сказала. А потому буду я его в песнях сладких восхвалять, над кубком с вином терпким ворожить, будет и он ко мне тропу топтать, да подарки носить".

Повернулась Василиса к двери, домой было направилась, а в дверях уже змеюке коварной рукой махнула: "Живи, как знаешь. А коли Ивана не любишь, то и не быть ему с тобой больше. Прощай". В это время Иван под окном стоял да все эти речи сам слышал. К Василисе на улице бросился, об землю ударился: "Прости меня, как затуманились глазоньки мои. Дураком был. Признаю. Только ты у меня в сердце моем живешь". Простила его Василиса. Домой они возвернулись. Стали они жить поживать, да добра наживать. Вот и сказке конец, а кто слушал молодец.