Я смотрела на свои руки. На свои красивые руки. Но сегодня они печали меня. Я заметила, что шрамы совсем стерлись с моих рук. И уже ничего не напоминает мне о той трагедии. Раз стерлись даже шрамы с рук, должны стереться и воспоминания … Больше ни будет, ни каких свидетельств. Больше ничего не будет.… У меня была даже мысль взять нож и поранить руки. Повторить рисунок шрамов на своих руках. Но это будут уже другие шрамы.
Я смотрела на свои руки. Через кожу просвечивали вены. Синие реки жизни, что я пыталась остановить не раз. Беспорядочные лини, как и моя жизнь. Я слишком долго искала себя и поэтому я потеряла себя.
Скоро придет ОН, и мы опять отправимся куда-нибудь. Хотя я очень хочу остаться одна.

Когда мы вернулись ко мне домой после занудневшего вечера в театре, я села в свое любимое кресло с бокалом вина и рассеяно посмотрела в окно.
- Что с тобой? - если бы в его голосе было хоть чуть-чуть тепла, я бы решила, что я ему не безразлична.
- Все в порядке.
Я наблюдала, как он кружит по комнате и не может найти себя занятия. То возьмет колоду карт, то поменяет диск. Его взгляд скользнул по часам.
-Так, что тебя беспокоит? - Он облокотился на буфет с бокалом виски. Если так пойдет, то он допьет последнюю бутылку…
- Посмотри на мои руки, - Я протянула к нему свои руки. Под светом лампы они казались совсем бескровными.
- Они прекрасны.
- Шрамов больше нет…
- Каких шрамов? - он никогда ничего не замечал…
- МОИХ шрамов больше нет. Уже десять лет они бледнели, тончали и вот совсем стерлись! - Я горько вздохнула, посмотрев еще раз на свои руки. - Кажется, еще вчера они были…. Как будто с ними исчезла часть моей жизни…
- Ты так дорожила шрамами? Мне казалось, что шрамы украшают только мужчин?
- Да я очень дорожила этими шрамами. Может, они меня и не украшали, но…. Тебе этого не понять…. Тебе уже нужно идти?
- Нет. Почему ты так решила?
- Ты слишком часто смотришь на часы.
- Вообще-то мне действительно пора, но если ты хочешь, что б я остался… - слишком давно я не желала, что бы он остался со мной.
- Нет, раз нужно, то иди.
Я знала, что он уйдет. Сегодня была пятница. По пятницам он возвращался к жене. Он всегда возвращается к ней, а я остаюсь одна. Но я не страшусь остаться одна.

Сегодня стояла безлунная ночь. Такая же ночь, как и в тот роковой день. Эта история началась, когда мне только исполнилось девятнадцать лет. В тот день я встретила Симона. Он был сыном итальянского посла. Мы бы никогда не встретились, если бы не роковая случайность. Все началось с небольшой автомобильной аварии. Хотя это не совсем подпадает под термин авария.
В тот октябрьский день я радовалась первому снегу и новому светлому пальто, но не долго…. В тот день, когда наши судьбы сплелись воедино, вместо приветствия Симон обкатил меня фонтаном грязи. Так началась наша дружба, переросшая в любовь. Но я поняла, что по настоящему люблю его только тогда, когда его потеряла.

Если описать, что между нами было, коротко, то это был сон. Сладкая греза. Симон постоянно, что-то говорил, шутил или просто болтал. А какие комплементы он мне говорил…. Я была им просто очарована, а может, просто плохо знала итальянский.
Целый год меня наслаждались нашей свободой. Я просто летала от счастья, пока не узнала, что Симону нужно возвращаться домой. Он сказал, что у нас остался месяц. Мы целыми днями бродили по осенним бульварам. Мы шли молча, просто держась за руки. Было так приятно идти рядом с ним и смотреть, как кружатся кленовые листья.
Симон стал задумчивым, избегал компаний. А через месяц он уехал. У меня осталась только пустота в душе, пара фотографий и флакон французских духов….

Каждый раз, когда я проходила мимо почтового ящика я проверяла почту, даже если я проходила двадцать раз на дню. В то время я жила от письма и до письма. Он писал длинные красивые письма. Пятнадцать - двадцать листов каждое письмо. Я вздрагивала от каждого телефонного звонка, все надеялась услышать его голос. А когда он звонил, я была самой счастливой на свете. Мы говорили часами. Я плакала по ночам, перечитывая его письма, хотя знала каждое почти наизусть. До сих пор они лежат в старом чемодане в дальнем углу кладовки. Я сохранила даже записки от него…

А потом письма стали приходить реже, звонить он стал тоже реже, у него были все время дела. Мне казалось, что ускользал от меня. А, собственно, чего я хотела? Он был сыном посла, а я девочкой, которую он случайно встретил. В социальном табеле о рангах я была в самом низу. И мне еще повезло, что наш роман не был мимолетен.

Через пол года Симон совсем пропал: ни писем, ни звонков, ничего….
Еще пол года я научилась жить без него. Стала избегать его прежних друзей. У меня завязались новые отношения. Я его не любила - просто хотела чем-то заполнить пустоту. В любви кто-то любит, кто-то позволяет себя любить. Так вот, я позволяла себя любить. Мы даже решили пожениться. Точнее, он решил на мне жениться, а я не стала сопротивляться.
В тот день, когда я пришла домой со свадебным платьем, раздался телефонный звонок. Возможно, приди я на десять минут позже, все было бы иначе. Это звонил Симон. Мой милый Симон. Он сказал, что по-прежнему безумно меня любит, и что он был последним дураком и извинялся, и еще раз извинялся. Он говорил и говорил. Его голос всегда меня гипнотизировал, я заслушалась его голосом и едва не пропустила самого главного: Симон хотел, чтобы я приехала к нему в Италию. Он сказал, что мне сделают годовую визу. И что если между нами все будет по-прежнему, то мы поженимся. Если я этого захочу.
Я объяснила, что через месяц выхожу замуж и не могу приехать к нему. На это заявление он начал кричать на меня со всем итальянским темпераментом. Он кричал, что не допустит этого, что только он может стать моим мужем. И что я не могу ничего решить, пока не увижу закат солнца над морем. А закатом следовало наблюдать из окна его летнего домика. Я начала смеяться, меня действительно развеселили его планы на будущее. Он всегда смешил меня. Он иногда был так наивен, что мне хотелось его защитить. Мой милый Симон, как я могла не поехать к нему в Италию, ведь я действительно не видела захода солнца над морем!

Италия поражала меня красотой своих пейзажей. Особенно, если ими любоваться из окна роскошной машины. Воздух Италии пьянил меня сильнее, чем итальянское вино. Симон был рядом, и я больше ничего не хотела. Я была счастлива только от того, что могла проснуться и дотронутся до него. Любоваться им, когда он спал.

В ту роковую ночь Симон гнал по безлюдному шоссе. Он хотел успеть до рассвета доехать до моря. После долгого дня и пары бокалов вина я сладко спала, ремень безопасности мне мешал, и я его отстегнула. Я слышала, как Симон остановился у магазина, но я не захотела проснуться. Я вообще не хотела шевелиться. Как я виню себя за то, что так и не проснулась тогда.
Я не знаю, сколько прошло времени, когда я проснулась от сильного удара, выбросившего меня из машины. Все, что я чувствовала - это боль, все что я видела - это свет фар грузовика.
Дальше был белый цвет. Белый потолок, белый свет, белые бинты. Еще было чувство пустоты.
Мне ничего не говорили, но я знала, что его больше нет. Моего Симона больше нет. Врачи заставляли меня жить, а я хотела только свернутся клубочком в своей норке. Я даже не хотела открывать глаза.

Еще несколько месяцев я прожила в том самом домике на берегу моря. Я смотрела на закаты, что обещал мне Симон. Я перестала что-либо чувствовать. Даже на похоронах Симона я не смогла заплакать. Я просто смотрела на него. Больше ничего нас не связывало. Осталась пачка писем, флакон духов и шрамы на моих руках.
Я вновь училась жить без него. Мне должно было быть больно, но я ничего не чувствовала. Были романы, но они больше не трогали меня. Симон отнял у меня мои чувства.

Было около полуночи когда ОН ушел. Ушел как всегда. Я осталась в привычном одиночестве. Но он больше не пугает меня. Сегодня я приняла решение. Это была наша последняя встреча. Больше не будет торопливых встреч, больше не будет мимолетных романов. Буду жить. Просто буду жить. Жить для себя….