В глубине пустыря ворчал экскаватор, цеплясь железными зубьями за металлические пруты, торчавшие из бетонных глыб. Здесь, на заросшей бурьяном площадке, когда-то стояла моя школа. Советские войска, покидая бывшую дружественную страну, взорвали поселок, и только по очертаниям фундаментов угадывал я здания, где провел самую счастливую пору своей жизни.

Пятнадцать лет... Неужели все это было так давно? Разве не вчера мы с Валеркой и Игорьком сбегали с литературы на пляж? Валера стащил у отца здоровенный армейский бинокль, в который мы разглядывали немецких девчонок на другом берегу. Девчонки загорали без верхней части купальника, поэтому на бинокль была установлена строгая очередь - по 5 минут на нос. Рядом пацанята из младших классов, пока не в состоянии разделить наш "интерес", кидали монетки. Если выпадала решка, шли в кино, орел - играть в футбол, ну, а при падении на ребро так и быть, возвращались на урок математики. Иногда самый смелый из них подбегал, клянчил у Валерки сигарету, за что неизменно получал подзатыльник и долгую лекцию о вреде курения.

Я обходил здание по периметру: кажется, вот тут был спортзал. Здесь я проводил большую часть времени после уроков. В седьмом классе сдавали какие-то нормативы на зачет, и я смог подтянуться только один раз. Чуть со стыда не сгорел, и с тех пор пропадал в спортивном зале по 4-5 часов в день. В результате к десятому классу стал кандидатом в мастера спорта по легкой атлетике, гордостью школы и района. Э-эх, да ведь буквально на прошлой неделе мы носились по футбольному полю, очумев от радости, когда выиграли у местных 2:0 в районном турнире. Куда время летит? Я вздохнул и с сожалением похлопал себя по небольшому пивному брюшку, нажитому годами сидячей офисной работы и спокойной семейной жизни.

Я брел по развалинам, то и дело спотыкаясь. Под ногой что-то хрустнуло. Я нагнулся. Под осколками разбитого стекла виднелась табличка, на коричневом фоне золотыми буквами было выведено "Средняя школа №4 Западной Группы Советских Войск". Надо же, так и провалялась больше десяти лет. Наверно, самое ценное сразу разобрали, еще до взрыва, а табличка - кому она нужна? Я поднял ее, стряхнул остатки стекла и бережно положил в сумку. Я сам не знал, зачем она мне, но почему-то было невыносимо больно оставлять ее здесь, в развалинах.

Перед поездкой я достал с антресолей запыленные альбомы. Седьмой класс, девятый, десятый - официальные снимки, каждое лицо в аккуратном овале, ворох черно-белых любительских фотографий. Ни имен, ни дат на оборотах. Как мы были уверены в нашей памяти и дружбе навек! Как же звали эту девочку во втором ряду справа? Она еще Игорьку очень нравилась. Ира, кажется, или, может, Наташа?

А вот учителя... Чего мы только не вытворяли, проверяя их на прочность! Молоденькую учительницу биологии пацаны из параллельного класса заперли в кабинете, запихнув раскрошенные спички в замок. Она просидела там до вечера, пока завхоз не выломал дверь. Ее муж, лейтенант, даже устроил специальное расследование, пытаясь вычислить виновников. А вот директора, со смешной фамилией Пендальчук, мы все боялись и уважали. Даже генералы, вызванные к ней "на ковер" по поводу хулиганских выходок своих детишек, вытягивались перед ней в струночку.

Я вышел за территорию бывшего военного городка. Советский гарнизон был расположен в самом центре города, служа своеобразной границей между старой и новой частями. Мои родители почему-то сразу решили жить в гражданской части, поэтому наш дом стоял до сих пор, сияя чистенькими окнами. Родная шестнадцатиэтажка... Вон и наши окна, на пятом этаже. Интересно, кто там сейчас живет? Я зашел в подъезд, поднялся в лифте и несколько минут простоял у двери квартиры, в которой прожил 4 года. Рука тянулась к звонку, но моего ломаного немецкого вряд ли бы хватило, чтобы объяснить новым жильцам, кто я такой. Столько воспоминаний у меня связано с этим домом... Однажды мы с Валеркой устроили небольшие испытания новой модели самолета, собственноручно изготовленной из бумаги и картона. Забравшись на крышу, привязали к летательному агрегату коробку из-под пирожных, в которой сидела испуганная до полуобморока мышка. Она еще не знала, что ей предстоит стать первым испытателем нашего "Вихря". Совершив несколько кругов по спирали, самолет благополучно приземлился в клумбе с ноготками. Ошалевшая мышь была награждена бумажной звездой "Героя ЗГСВ" и выпущена на свободу, рассказывать о своем подвиге подрастающему поколению грызунов.

Валерка так и подался потом в летное училище. Большинство ребят собирались продолжать семейные традиции по военной линии. Разъехались, кто куда, по необъятному Союзу. Я поехал в Москву, поступил в технический вуз, где меня учили строить уже совсем не картонные самолетики. Как оно обычно и бывает, сначала все переписывались, перезванивались, но жизнь брала свое, у каждого появились новые друзья, новые заботы. За текучкой не успевали отвечать на письма, теряли записные книжки. Где они теперь, мои школьные друзья? Меня судьба занесла далеко, за океан, и лишь случайная командировка дала мне возможность навестить этот город. Валера, Игорь, Алена - где вы?

Я вернулся обратно к пустырю. Экскаватор продолжал грохотать по бетону. Может быть, здесь опять построят школу, и теперь уже немецкие ребятишки, родившиеся в новой, объединенной Германии, наполнят своим гвалтом новые стены. Интересно, как будет по-немецки: "Ребя, училка заболела!"...