Устала Мирка! От всего: от начальницы, требующей невозможного; от семьи, требующей отдать последнее. От жизни устала. Только во сне можно было найти покой.
Но в единственной комнате квартиры спать было невозможно: мать храпела, как саксофон, дочь, страдавшая гайморитом, как зурна. Поэтому Мирка спала на кухне.

Работала она администратором в крупной стоматологии. Работа - не самая трудная, но коллектив – серпентарий. От нее требовалось улаживать конфликты всех со всеми. Раньше Мирка преподавала музыку в школе, но ушла по причине малой зарплаты. Мать-пенсионерка требовала отдавать в семейный котел все деньги: стремилась удовлетворять капризы подрастающей внучки. Мирка пыталась спорить с матерью, но махала руками:

- Не учи меня, как обращаться с детьми! Тебя я неплохо воспитала, несмотря на то, что твой папаша бросил нас в далекой Сибири… Отчего бы ему, кстати говоря, не прислать подарок внучке на день рождения? И ты с советами лезешь! Надо было вначале замуж выйти, потом ревновать! Кабы не устроила скандал перед ЗАГСом, так алименты бы платил… Я-то вот сумела за твоего папашу замуж выйти, а ты… тюха этакая!

Такие беседы с матерью повторялись изо дня в день. В детстве мать винила ее в сходстве с отцом, потом укоряла в рождении внучки, - перед которой бабка ходила на цырлах: девчонка умела качать права. Мирка не раз ощущала от дочери запах табака и пива, пыталась «воспитывать», та бросалась за защитой к бабушке, напускавшейся на Мирку:
- Ребёнок без отца растёт! Ты в ее воспитании участия не принимаешь, к ночи приходишь, замолчи! – а дочь исподтишка улыбалась матери: победа оставалась за ней.

- Найдите нормального мужчину, рядом с которым вам будет легче воевать и с жизнью, и с этими вашими «девочками», дочкой и матерью…

Однажды у Мирки голова закружилась. Сотрудники вызвали «скорую». Оказалось: низкое давление, а пульс зашкаливает. В больнице Мирка провела день: начальница позвонила, завтра выходи на работу. Мирке запомнилась консультация у дамы-невропатолога.

- У вас, милочка, ситуативный невроз и гипотония… Значит, вы одна с рождения дочери. ОН убежал перед свадьбой… Надо было искать другого! Дочь вырастет, попросит вас жилплощадь освободить… И за пятнадцать лет у вас было два любовника? Ах, негде встречаться?! Да вам замуж надо, милочка, а не «встречаться»! Научитесь затыкать уши, если не хотите умереть молодой: сердце – не железное! Запомните: ваш дом – не лучшее место. Уходите из дома: давайте деньги, но часть оставляйте! Ваша мать неправа, что позволяет внучке есть один карбонат!... Найдите нормального мужчину, рядом с которым вам будет легче воевать и с жизнью, и с этими вашими «девочками», дочкой и матерью…

Поняла Мирка: вчера чуть не умерла на работе. Недоедание, недосыпание, депрессия, чувство неполноценности, культивируемое матерью с детства. Мирку зло взяло: почему нет? Дочь выросла, в подъезде целуется, яичницу сама ленится приготовить.

Выписавшись из больницы, Мирка решила изменить жизнь. Мелировала русые пряди в золотистый цвет; начала носить волосы распущенными; купила с зарплаты ноутбук в скупке. Приобрела билайновский комплект «Модем-Интернет», освоила выход в Паутину. Сфотографировала себя фотокамерой сотового, - получились милые фотографии, где она казалась худенькой девочкой с косой, переброшенной через плечо. Стала лгать матери, что ее ставят работать каждый день «по двенадцать». Сидела на скамейке в парке, печатала. В «Мамбе» общалась с поклонниками. В анкете Мирка возраст указала, уменьшив на пару лет; рост и вес. Ни семейного положения, ни уровня образования.

Пообщавшись в сети несколько недель, научилась понимать, кому что нужно. Начала встречаться с мужчинами. Первый знакомец, Федька, оказался стандартным алкоголиком.

Второго, Кольку-скупердяя, Мирка бросила с сожалением: он был недурен собой. С третьим, Максом, встречалась две недели. Он был моложе и хорош во всем, особенно в постели. Возможно, из их отношений что-то могло бы сладиться, но Мирка допустила оплошность: позволила матери увидеть кавалера. Мать выносила мусор в подъезд, Мирка целовалась на лестничной клетке с Максом. Мать охнула от удивления:

- Семь лет мак не родил, - голоду не было! Ты что по подъездам жмешься? Ты сказала ухажеру, что дочь в девятом классе учится? - Макс больше не пришел и не позвонил. Не понравился характер матери, или испугался, что дочь взрослая. Раз не позвонил, значит, к лучшему! Мирка была ему благодарна за мимолетное наслаждение чувственностью. Поняла: в жизни есть не только слезы… И продолжила эпопею знакомств. Мать ворчала: нечего «на старости лет» юбкой крутить! Мирка вспоминала, как мать в пятьдесят приводила на кухню мужчин, даже при ней, и лишь выйдя на пенсию, прекратила эти встречи. Мирка ей о том не напоминала.

Думала: опоздала, но он дождался. Мирка обомлела: высокий, красивый, с глазами-озерами, на пять лет старше, и свободен! Сердце заколотилось…

С Сергеем встретилась на остановке троллейбуса. Думала: опоздала, но он дождался. Мирка обомлела: высокий, красивый, с глазами-озерами, на пять лет старше, и свободен! Сердце заколотилось… Он повел ее в кафе, угощал кофе и коньяком. Второе свидание назначил через неделю. Сергей объяснил: платит кредит за строительство. На третьем свидании повел в драмтеатр. После спектакля долго ловили такси, замерзли. Не спрашивая, Сергей повез Мирку к себе. Оказалось, он живет в частном доме, с матерью и младшим братом, в пристройке наверху, с отдельным входом.

Пили чай с пирожными. Сергей вспомнил, что в холодильнике есть ветчина, - наелись бутербродов. Смотрели телевизор допоздна. Робко Сергей начал целовать Мирку. На руках отнес в спальню. Секс напоминал поцелуи: медленный, чуть ленивый, но Мирка осталась довольна, - с ним было уютно и тепло! Она не испытала оргазма, но мужчина возле нее казался Мирке верхом совершенства! Тем более, что он работал в органах… Спросила, почему развелся с женой: отмахнулся,«не сошлись характерами». Мирка не допытывалась. Захочет, скажет потом, когда будет ей доверять. Спать подле Сергея оказалось замечательно: он не храпел, не крутился во сне юлой, ласково прижал ее к себе во сне и тихонько дышал ей в ухо. Наутро Сергей пришел в восторг: проснувшись, ощутил аромат от котлет, которые нажарила Мирка. Готовила она с детства неплохо, - бабушка научила, у которой Мирка жила до двенадцати лет, пока мать по командировкам ездила. Откушав котлет, Сергей предложил Мирке остаться жить с ним. И она согласилась. Он ни о чем ее не спрашивал: она просто его устроила. Мирку устраивали такие отношения: взаимная симпатия и никаких претензий.

На следующий день мать напустилась на Мирку с расспросами, а дочери дома не было: где-то гуляла, как всегда. Вечером позвонил Сергей: почему она не идёт «домой»? Мать возмущалась, что Мирка их «бросает», но завтра позвонила на работу, сказала, что внучка без Мирки стала «тише». Мирка понимала: у дочери сократилась аудитория для истерик.

Она так и не сказала Сергею, что у нее есть почти взрослая дочь. Он был доволен, что его ждет полный холодильник домашней еды и теплое тело рядом. А Мирка была счастлива: чувствовала себя хозяйкой, впервые в жизни!

Сергей жил с нею так, словно они век вместе: не совершал безумств, не дарил цветов, любил монотонно. Но Мирка была довольна: высыпалась ночью, и он ценил ее кулинарные таланты! Чувствовала себя почти свободной! Никто не сравнивал ее с отцом, не советовал носить юбку длиннее, делать макияж в «пастельных» тонах. Прожив с Сергеем полгода, привязалась к нему. Мирка отдавала матери половину зарплаты. Мать и дочь жили собственной жизнью. Жаловались друг на дружку, когда Мирка приходила домой. По-прежнему им не хватало денег. Раньше Мирка себе отказывала ради капризов дочери, та привыкла к ее безотказности. Теперь, услышав очередные требования денег, Мирка училась отказывать. Пусть дочь привыкает к мысли: деньги не растут на деревьях!

Одним вечером, придя домой, Мирка удивилась: Сергей смотрел на нее, как чужой.

Теперь, услышав очередные требования денег, Мирка училась отказывать. Пусть дочь привыкает к мысли: деньги не растут на деревьях!

- Звонила твоя мать, - заметил без выражения. – Просила денег. Сказала, что в школе собирают на подарок, а в доме совсем нет денег.
- Неделю назад я дала им три тысячи, - Мирка поняла: деньги, которые дала, истрачены, на подарок не осталось. Мать решила обсудить проблему с мужчиной Мирки. Видимо, мать преуспела: он смотрел на Мирку так, словно она – худшая из преступниц.
- Ты должна была сказать мне, что у тебя - взрослая дочь, - сказал, как отрезал. – Я не хотел встречаться и жить с женщиной, имеющей ребенка. Ты обманула меня.
- Но мы полгода вместе! – пыталась возразить Мирка. – Дочь почти взрослая! Что тебе до нее! Я отдаю половину зарплаты, но мама нерационально относится к деньгам, поэтому она позвонила. Прости меня, что не сказала тебе правду! Мне не нужны твои деньги!
- И поэтому твоя мать высказала мне претензии? Я не хочу слышать о твоей семье. Мне это не интересно. У нас с тобой ничего не получится.

Мирка собрала вещи и ушла. Дочери дома не было. Мать усмехалась приходу дочери, словно это было то, чего она ожидала. Сказала, что так ей и надо: «губу раскатала, на старости лет», - с мужчиной жить надумала! Вот она, в свое время, жизнь посвятила ей, Мирке! Когда вернулась дочь, то не обрадовалась возвращению матери: привыкла считать себя хозяйкой квартиры и весело ссориться с бабушкой.

На работу Мирка шла в слезах: жить не хотелось. Если бы она получала больше, то ушла бы из дома: сняла комнату, но крох, что ей оставались, на съем жилья не хватило бы.

К вечеру к Мирке, мывшей после работы полы - в нагрузку к должности администратора, зашел Сергей. Купил цветок. Впервые со времени знакомства.

- Это тебе, - он не умел дарить цветы, неловко себя чувствовал. – Возьми! Я был неправ. Мы с тобой созданы друг для друга. Я ночь не спал. Пойдем домой… - Мирка заплакала. Она не могла передать словами, как ей было плохо сегодня: уткнулась ему в плечо и беззвучно всхлипывала. - Нам расписаться нужно, чтобы чувствовать себя ближе друг другу. На работу в школу тебе надо устроиться, зачем профессию терять? Что за унизительная работа у тебя здесь? Мне нужно познакомиться с твоей семьёй, чтобы знали: я существую! У тебя есть защитник! Если что нужно, помогу им по дому… Не плачь, Мирка!