— Миша, ты за старшего! Пойдешь гулять — возьмешь Лизу с собой! Я на работу, пока.
— Ну ма-ам!
— Миша, у тебя каникулы! Присмотри за сестрой! — мама чмокнула детей в макушки и махнула рукой. — Суп в холодильнике!

Мишка растянулся на ковре и посмотрел на Лизу. Девочка разбирала кукольные наряды.
«Опять с малявкой таскаться», — подумал он.

***
— Давай! Сюда бросай! Лови-и-и!!! Да ну-у-у, опять улетел! Давай в соседнем дворе! Здесь места мало!

Ватага мальчишек носилась по двору, отнимая друг у друга мяч. Черно-белый круг пролетел над скамейкой и приземлился в песочнице. Запыхавшийся Мишка подбежал к сестренке, играющей с куличиками, схватил мячик и присел рядом.

— Лиз, ты пока погоди, поиграй, ага? Еще чуток, фу-уф… Ща, мы. Никуда не уходи! Мы в соседнем дворе!
— Халасо, — темноволосый ангел тряхнул кудряшками. — Мы с Лялей поиглаем.
— Михо-он! Давай резче! — толпа ребят стояла в ожидании продолжения игры. Они завернули за угол дома.

Мишка растянулся на ковре и посмотрел на Лизу. Девочка разбирала кукольные наряды. «Опять с малявкой таскаться», — подумал он.

Мяч снова оказался в центре поля.

— Ляля, куфай...

Лиза пыталась накормить пластмассовую куклу Лялю кашей из песка. Холодное игрушечное тельце сидело на пластиковом ведерке, распахнув стеклянные глаза.
Первые капли дождя застучали по сонным крышам, ветер бросил пригоршню песка Лизе в лицо. Она зажмурила глаза и потерла их кулачками.

***
Спрятавшись под черным плащом, брела по двору, не пытаясь сбежать от хлынувшего дождя. Тусклые голубые глаза провалились в глазницы, руки обвила синяя паутинка вен, морщины иссекли худощавое лицо. Седые волосы выбивались серыми лоскутками из-под капюшона. Она остановилась возле песочницы. Осмотрелась, убедилась, что поблизости никого нет.

— Пойдем, потеря, — старуха спрятала девочку под полами плаща.

Тело малышки обмякло.

***
Дождь отстукивал барабанную дробь по карнизу. На огромном небе тучам, казалось, не хватало места, и они толкали друг друга, плача от злости. Мишка натянул капюшон куртки почти до носа и хлюпал промокшими кроссовками.

— Ребят, пока! — махнул рукой.

Он добежал до песочницы. Кукла валялась в песке. Лизы не было.

***

Ветер стучал плохо закрепленным листом железа, хмурое небо не давало солнцу пробиться, редкие лучики разрывали пелену туч и дразнились зайчиками. Деревья наклонялись к прохожим. Со стороны казалось, будто они хотят поведать какой-то секрет равнодушным людям, нашептывая им свою песнь. На посеревших скамейках прыгали воробьи, наклоняя голову, словно прислушиваясь к шепоту листвы.

В маленькой комнате на книжных полках стояли статуэтки. Маленькие, большие, в нелепых позах. Лиза сидела раскрыв рот.

***
В маленькой комнате на книжных полках стояли статуэтки. Маленькие, большие, в нелепых позах. Лиза сидела раскрыв рот. Встала с аккуратно застеленной кушетки и тронула одну из миниатюр. Та захлопала глазами и посмотрела на малышку.
— Кукла, — прошептала девочка.

Она осмотрелась и пошла на шум, издаваемый в соседней комнате. Вышла в коридор и увидела свет за стеклянной дверью.

— Ма-ам? Ми-фа? — малышка потянула ручку двери на себя и оказалась в кухне.

Засушенная рябина лежала на обшарпанном столе, в стеклянных баночках прятались причудливо изогнувшиеся веточки растений. У плиты колдовала старуха.

— Щепотку речного песка-а, чтобы замерли вы на века-а, чтоб встала меж миром стена, чтоб спутала вас тишина-а.

Помешивая деревянной ложкой варево, она бормотала себе под нос.

Длиннолапый паук, не спеша, вылез из-за навесного шкафчика и замер. Тусклая лампа в кухне заискрилась. Женщина открыла одну из баночек и ссыпала всё её содержимое в кастрюльку, в которой были смешаны речной песок, болотная тина и стебли камышей.

— М-м-м, арома-а-ат, — она поморщила нос. — Ты, наверное, голодная? Сейчас я тебя накормлю, — обернулась старуха к Лизе. — Вку-у-усно-о.

Деревянная ложка встретилась со стиснутыми зубами девочки. Темные брови малышки нахмурились, щеки надулись.

— Фде мыя мама? Фде Мифа?
— А мама скоро придет. Съешь ложечку, я тебе сказку расскажу, — ласково заговорила старуха. — И куколку с полки подарю, — прищурилась она.

Лиза доверчиво распахнула глаза.

Тело стало сжиматься и костенеть. Вскоре на стуле лежала обыкновенная керамическая статуэтка. И только из глаз текли крупные слезы.

— Класивую!
— Да, милая, красивую подарю. Давай, за ма-аму.

Лизины глаза остекленели, пальчики перестали слушаться.

— Пш-фш-мрш, — из розовых губ донеслись звуки.

Тело стало сжиматься и костенеть. Вскоре на стуле лежала обыкновенная керамическая статуэтка. И только из глаз текли крупные слезы.

— Долго я тебя искала, потеря, вот такой-то малышки у меня ещё не было, — старуха взяла в руки игрушку и, кряхтя, пошла в комнату.

***
Мишка носился по двору, теребя случайных прохожих.

— Простите, девочку… девочку не видели? Маленькую, в плащике, хорошенькая такая, темные волосы, кудряшки, — он добегал до следующего человека и заглядывал ему в глаза, — простите, девочку, девочку не видели?

Прохожие мотали головой.

— В милицию беги, малой, — мужчина горько вздохнул.
— Ли-и-иза, Ли-и-иза-а-а!!!

Мишка пробегал мимо подъезда, как вдруг дверь со скрипом приоткрылась, и оттуда вышла сгорбленная старушка в черном плаще. Она накинула капюшон и вперила злобный взгляд в мальчика, подлетевшего к ней.

— Ищешь кого, милый? — спросила она, оскалившись.

Мальчик увидел гнилые передние зубы.

— Девочку! Сестренка! Маленькая! Блин! Лиза, вот такая, — он показал рукой рост, — пропала!
— Хм, — морщинистые руки поплотнее прикрыли дверь, — хм, девочку? Ну, не велика беда, поищешь, да найдешь. Потеря, потеря, седая тетеря, — она хлопнула себя по лбу, — забыла! Ох, вот старость не радость, забыла-а. Здесь девочку не ищи — нет её тут.

Он затаился этажом выше, поглядывая на заветный прямоугольник двери, сквозь прутья перил. Ноги затекли, сердце бешено билось.

Старуха поспешно вернулась в подъезд.

Мишка выдохнул и потер лоб.
— Странная бабуленция. Бли-и-ин, мама придет с работы — убье-от! Лизка-Лизка, куда ж ты делась-то?

Повинуясь какому-то инстинкту, он заглянул в подъезд. Тихонечко прикрыл за собой дверь и услышал ворчание:
— Вот ведь, расшнырялся тут, ищет он сестренку. А мне что с того?

Мишка на цыпочках поднимался вслед за голосом.

— Ходит, бродит, колобродит. Ищет, свищет, не найдет. Ух, потеря, тетеря. Лиза-подлиза, значит, зовут тебя.

Мальчик услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ. Дверь гулко захлопнулась, оставив Мишку в звенящей тишине лестничных пролетов.

***
Мишка прислушался — тихо. Он затаился этажом выше, поглядывая на заветный прямоугольник двери, сквозь прутья перил. Ноги затекли, сердце бешено билось. Что-то подсказывало ему, что уходить нельзя. Надо ждать.

Хруст замка отозвался в подъезде эхом. Старуха выглянула из двери, приоткрыла её и спустилась этажом ниже, чтобы посмотреть в окно, выходящее на двор.

— Ушёл, братик, — процедила она.

Едва уловимый звук заставил обернуться, но ничего подозрительного старуха не увидела.

— Мыши, мыши, кот на крыше. Мере-ещится уже.

***
Мишка лежал под кушеткой, в полной темноте и в пыли. Отгибая кончик свисающего покрывала, он пытался разглядеть комнату.

На полках, вместо книг, стояли статуэтки. Здесь были и женщины, и мужчины, и маленькие дети. У многих были искаженные гримасами лица.

На полках, вместо книг, стояли статуэтки. Здесь были и женщины, и мужчины, и маленькие дети. У многих были искаженные гримасами лица. Глаза статуэток двигались в разные стороны. Мишка почесал нос. «Автоматические, что ли?» — мелькнула мысль.

В прихожей скрипнула половица. Старуха прошла в комнату и поставила очередную статуэтку на полку.

— Ну, вот теперь хорошо. Хорошо-о. Ты моя куколка, ты моя Лизонька. Братик твой тут, разбегался, чуть не напугал меня, а? Что ты так смотришь жалостливо? Все вы так, поначалу. Ты гляди-и, я ведь его тоже варевом угощу — будет околачиваться тут. Ох, люблю я игрушки.

Мишка чуть не ударился затылком о дно кушетки, едва сдержался, чтобы не закричать от страха. Казалось, что сердце выпрыгнет из груди, что оно грохочет на всю квартиру. Но половица скрипнула еще раз, и рядом с Мишкиной головой показались ноги в домашних тапочках. Кушетка прогнулась под тяжестью старческого тела. В комнате раздалось ровное сопение.

Осторожно, стараясь не шуметь, Мишка вылезал из-под кровати. Оказавшись лицом к лицу со спящей старухой, он перестал дышать. Оттолкнулся руками от пола, и на цыпочках вышел в кухню.

На столе лежала потрепанная тетрадь, в которой находились какие-то записи. Мальчик перевернул пару страниц назад и пробежался по ним глазами.

«На окостенение. Два стебля камыша, построгать ровно на двадцать частей, добавить просушенного речного песка из Камки, запустить в кастрюлю, добавляя влажной глины, нашептывать наговор во время каждого помешивания».

— Ведьма!.. — громким шепотом заявил он.

В комнате послышался сдавленный кашель. Словно загнанный зверек, мальчик метался по кухне, пытаясь спрятаться. От отчаяния он побежал навстречу старухе, влетел в комнату и чуть не сбил её с ног. Та схватила статуэтку по имени Лиза.

— Не подходи! Разобью! — зашипела она и выставила руку с игрушкой в сторону. — Разобью, сказала!

В горле пересохло. Хватая ртом воздух, Мишка только успел протянуть руку, как старуха швырнула статуэтку на пол. Застывшее лицо и живые глаза…

Хватая ртом воздух, Мишка только успел протянуть руку, как старуха швырнула статуэтку на пол. Застывшее лицо и живые глаза…

— Ли-и-иза-а-а!!!!

***
В ушах стучало, и в голове, и в груди…
Черт! Что ж так больно-то?

— Ли-и-иза, Лии-иза!
— Мифа! Мифа! — Лиза молотила по Мишке кулачками — то в грудь, то по голове. — Не кличи!
— Сон, сон! Сон!!! Всего лишь сон!!!! Лизка, ты здесь! — он обнял сестренку.

***
Дождь заморосил, забарабанил по стеклу. Ветер стучал плохо закрепленным листом железа.

Мишка сидел на подоконнике и смотрел в окно. По двору шла старуха в черном плаще. Накинутый капюшон скрывал её лицо от любопытных глаз. Седые волосы выбивались из-под темной ткани. Мальчик вжался лбом в стекло. Старуха остановилась, обернулась вокруг и подняла голову вверх — к Мишкиному окну. Мальчик отпрянул и зажмурился. Когда он открыл глаза — двор оказался пуст.