Самира идёт по московскому асфальту, словно по раскалённому солнцем песку.

— Раз-два, раз-два, — считает она про себя, — каждый шаг даётся с трудом.

Рядом с Самирой обычные люди спешат с утра по делам.

— Раз-два, раз-два…

Впереди девушка в короткой юбке — харам, грех. Самира смотрит с осуждением и сразу отводит взгляд — нельзя привлекать к себе внимание, нельзя выделяться из толпы. Надо быть похожей на них, чтобы не вызвать подозрений. Чтобы тебя не схватили раньше времени. Так учил дядя Рашид.

Поблизости человек, который наблюдает за каждым её шагом, следит, чтобы всё прошло как надо.

Надо быть похожей на них, чтобы не вызвать подозрений. Чтобы тебя не схватили раньше времени. Так учил дядя Рашид.

Дядя Рашид всё продумал.

Самире жарко от пояса с взрывчаткой, спрятанного под длинным ярким сарафаном, похожим на те, которые носят девушки-москвички. В кармане сарафана детонатор.

На станции Пушкинская ровно в девять тридцать утра…

— Отомсти за мужа, Самира, — сказал дядя Рашид на похоронах Аслана.
— Будь достойной женой шахида. Ты знаешь, что должна делать.
— Нет! — Самира с ужасом отшатнулась.

В деревне знали, что дядя Рашид встречается с людьми из города, которые дают ему деньги в обмен на женщин. Этих женщин обвязывают взрывчаткой и отправляют убивать неверных.

— Только не это!
— Я не могу это сделать! У них же дети, как моя Алиша!
— Вот о ней и подумай, — дядя Рашид казался спокойным, но в его взгляде мелькнуло нетерпение. — Кто кроме дяди позаботится о ней? Ты должна сделать так, как я скажу. Твоя дочь будет гордиться матерью-шахидкой, принявшей смерть за веру!

Станция уже совсем близко. Самира останавливается и пропускает вперёд старую женщину. Бабушка Карима учила уважать старших. Самира на секунду закрывает глаза.

Они с бабушкой Каримой на цветущем лугу в горах. Вдалеке слышны отголоски взрывов — это идут учения для мужчин, будущих защитников ислама. Но Самире кажется, что слова бабушки звучат в полной тишине.

— Смотри, какие цветы. Это маки. Правда, они похожи на цветущий костёр? Как же велик и милостив должен быть Аллах, который создал эту красоту!

На плечо Самиры садится божья коровка. Вместе с бабушкой они смотрят, как та перебирает лапками, словно разгоняется перед долгим полётом.

Самира поднимает руку, чтобы смахнуть божью коровку с плеча.

— Осторожно, ты можешь сделать ей больно, — останавливает бабушка. — Пусть живёт.

Вдалеке слышны отголоски взрывов — это идут учения для мужчин, будущих защитников ислама.

Самира следит, как божья коровка расправляет крылышки и летит к небу.

— Поезда на Таганско-Краснопресненской линии ходят с увеличенным интервалом. Просим пассажиров, по возможности, пользоваться наземным транспортом.

На станции очень много людей. Гораздо больше, чем ожидала Самира. Почти все они скоро войдут в вагон. Дядя Рашид будет доволен.

Самира купает маленькую Алишу — они играют с резиновым утёнком и брызгаются пеной. Наклоняется за кувшином воды и вздрагивает — в дом входит дядя Рашид.

— Да благословит Аллах всех живущих! Ты подумала над моими словами? — сразу переходит к делу дядя.

Самира расплёскивает воду и неловко ставит кувшин на землю. Дрожащими руками набрасывает на Алишу полотенце.

— Да, то есть, нет… Да, я подумала, — голос Самиры срывается. — Как можно убивать людей?! Разве этому учит Коран?!
— Коран учит бороться с неверными!

Дядя Рашид хватает её за руку. От него пахнет несвежей бараниной.

— Твоему покойному мужу сейчас стыдно за тебя! Он умер как шахид, а жена позорит его! Твой долг отомстить! Смертью неверных ты заслужишь вечный рай на небесах!

Он наклоняется совсем близко и шипит Самире в лицо.

— Если ты откажешься! Если не сделаешь так, как я сказал, клянусь Аллахом, на небеса отправиться твоя дочь!

Самира бросается к Алише. Малышка плачет и пытается спрятаться в складках её плотного хиджаба.

— Ты мусульманка и понимаешь, что такое для нас женщина без мужчины. Ты совсем одна. Тебя некому защитить. Жизнь Алиши здесь ничто! Никто в деревне не скажет ни слова, когда твою дочь найдут мертвой!
— Выбирай! Или неверные, или Алиша!

Самира до боли прижимает к себе дочку, и ей кажется, что Алиша становится могильно-холодной. По телу Самиры словно проходит электрический разряд, и она умоляюще смотрит на Рашида.

— Просто сделай так, как я говорю. И тогда, обещаю тебе, с Алишей всё будет хорошо. Я позабочусь о твоей дочери.

Тонкие губы дяди медленно растягиваются в усмешку. Он поглаживает бороду и говорит уже спокойно.

— Просто сделай так, как я говорю. И тогда, обещаю тебе, с Алишей всё будет хорошо. Я позабочусь о твоей дочери.

— Механизм взрывного устройства срабатывает путём нажатия на кнопку детонатора. Пояс будет незаметен под твоей одеждой. Внутри зашиты гвозди, стальные шарики и иглы для большей площади поражающего действия, — монотонно объясняет инструктор.

Самира не понимает половину того, что ей говорят, но старается не пропустить ни слова.

— Ничего не бойся! Ты сделаешь то, о чём мечтает любой мусульманин — погибнешь в борьбе за ислам. Неверные убивают наших мужчин, захватывают наши земли, диктуют свои условия. Ты — избранная Аллахом, ты очистишь мир от грешников! Неверные недостойны того, чтобы жить!

— Станция Кузнецкий мост. Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Пушкинская.

Самира незаметно обводит глазами людей вокруг. Девушка с книгой, парень в наушниках. Все торопятся, нетерпеливо поглядывают на часы.

В кармане она нащупывает детонатор, а рядом маленького игрушечного утёнка Алиши.

Уже скоро. На следующей станции.

Она вздрагивает.

Возле входа в вагон, лицом к дверям, стоит женщина. На руках она держит малыша. У него чёрные волосы и большие серые глаза. Смешная детская футболка с божьими коровками.

— Скоро выходим, — весело говорит ему мама и слегка подбрасывает вверх.

Клюв игрушечного утёнка в кармане Самиры врезается ей в ладонь.

Она не отводит глаз от мальчика.

Время застывает.

Самира нажимает на кнопку детонатора. В последнюю секунду ей кажется, что она снова на цветущем лугу, где в небо взлетают тысячи божьих коровок.

Самира нажимает на кнопку детонатора.

В последнюю секунду ей кажется, что она снова на цветущем лугу, где в небо взлетают тысячи божьих коровок.

Пять лет спустя. Ближний Восток.

— Твои родители были истинными шахидами, Алиша. Погибли как мученики в борьбе за нашу веру. Ты должна продолжить их праведное дело. Должна убить неверных ради торжества ислама.
— Да, дядя Рашид.

Алиша преданно смотрит на своего наставника.