Мы с Дашкой — подружки, не разлей вода. И все бы ничего, если б не Дашкины родители — дремучие тиранозавры. Особенно ее мама Аня — вот где вреднючая тиранозавриха, даром, что учительница русого языка и литературы в старших классах! Представляю, как она строит своих учеников, а те за ее спиной козьи морды корчат… Да уж, не повезло Дашуне с мамашей — педагогиней, да и с отцом тоже. Он, похоже, под зануду-жену, как гриб под упавшее дерево, прогнулся.

Дашкина мутер книжек заумных начитается и давай на дочери экспериментировать, словно на лабораторной мыши — то не ешь, туда не ходи, с той не дружи, за компом не сиди. Телефон дочке до сих пор не купила, типа мобила «вредно на мозг влияет». Хотя сама она Дашке в сто раз вреднее на мозг влияет, куда там мобилке! Кормит дочь манной кашей и жидким куриным супчиком, водит на «Евгения Онегина» в оперный театр, а одевает девчонку в липучие китайские шмотки с пайетками и стразиками — полный улет! Хорошо еще, что восьмилетняя Дашка не больно-то зануду-мамашку слушается, она девица вполне самостоятельная и отчаянная. Вот и сейчас — надоело ей в школьной «камере хранения» на привязи сидеть, оборвала поводок и ко мне явилась… Здрасти — пожалуйста!

— А не боишься, что твоя мама узнает? — запускаю я в квартиру подругу, отступая под ее натиском.

— Таша, привет! А я с продленки сбежала… — довольная Дашкина рожица, вымазанная то ли коричневой краской, то ли шоколадом, возникает в проеме двери. — Включай скорей мультовый канал, там «Ведьмина служба доставки» начинается!

— А не боишься, что твоя мама узнает? — запускаю я в квартиру подругу, отступая под ее натиском. Я старше Дашки и поэтому чуток рассудительнее (или трусливее?), чем она. — Прибежит и повяжет нас тепленькими…

— Не прибежит! — на голубом глазу заявляет Дашка. — Я сказала воспиталке, что у меня бабушка заболела, некому лекарство купить! — хихикает смышленая пигалица, стряхивая туфли и зашвыривая в угол набитый под завязку рюкзак. — Ну, Таша, ты же моя отдушина, самая лучшая отдушина в мире! — Дашка уже завалилась на диван, щелкнула пультом, уткнулась носом в атласную подушку и радостно задрыгала ногами. — А давай чаю попьем! С сырниками!

— Насчет бабушки это ты зря… враз расколют… — недовольно бурчу я. — Чаю ей с сырниками подавай… барыня какая! — я набираю в чайник свежей воды и ставлю на плиту сковородку. — Их еще жарить надо…

Добрая ведьмочка Кики в очередной раз попадает в какой-то переплет, на этот раз ее атакуют злобные вороны… Дашка подпрыгивает на диване кверху попой, и мне кажется, что подвернись ей сейчас под руку — вернее, под другое место! — волшебная метла, она оседлала бы ее, ни секунды не раздумывая. И ринулась бы спасать мир!

— А давай сходим в парк, на батуте попрыгаем? — предлагает следующую авантюру Дашка. — Погодка классная! Листьев красивых наберем…

Мы с подружкой пьем горячий чай, наливая его в блюдечки, и с шумом втягивая в себя. Дашкина мама терпеть не может мои «плебейские манеры» — тоже мне аристократка! Сырники мы с Дашкой тоже едим «неправильно», насаживая пухлые пирожки на вилки целиком и макая их в миску с густой (опять криминал!) сметаной. Сметана стекает по Дашкиному подбородку, на носу у нее жирная белая клякса. Ага, не слишком эстетично, зато как весело!

— А давай сходим в парк, на батуте попрыгаем? — предлагает следующую авантюру Дашка. — Погодка классная! Листьев красивых наберем… Ну, Таш, ну давааай...

— Ой, боюсь, нам и без батута влетит от твоей мамы… — сомневаюсь я, хотя Дашкина идея мне очень симпатична. — Эх, была не была, пошли! Но только если ты вымоешь всю посуду!

— Семь бед — один ответ! — храбрится Дашуня и бежит на кухню мыть тарелки. Звук льющейся воды перекрывает хулиганская песенка:

А я маленькая мерзость, а я маленькая гнусь,
Я поганками наелась и напакостить стремлюсь.
Я людей пугаю ночью, обожаю крик и брань.
А я маленькая сволочь, а я маленькая дрянь.

Я усмехаюсь — слышала бы это безобразие ее родительница!

…Мы с Дашкой идем по разноцветно-нарядному парку, шурша упавшими листьями. Бурые каштановые ежики, если надавить на них чуть сильнее носком туфли, лопаются, выплевывая шоколадные мячики. Дашуня щебечет, рассказывая мне о «вредной Ирке» и «хорошем Антошке»… Идиллию прерывает трель моего мобильника. На связи — Дашкина мама.

Дашуня щебечет, рассказывая мне о «вредной Ирке» и «хорошем Антошке»… Идиллию прерывает трель моего мобильника.

— Наталья Николаевна, Даша у вас? — требовательный голос невестки скорее утверждает, чем спрашивает.

— Да, Анечка, не волнуйся, Дашуня со мной. — старательно пригасив радужные нотки, отвечаю я. — Врач посоветовала побольше гулять… А у меня так кружится голова! Вот я и попросила Дашеньку погулять со мной в парке.

Ух, как нехорошо обманывать, Наталья Николаевна! В вашем-то солидном возрасте… Я мысленно краснею.

Дашка скачет вокруг меня на одной ноге, хихикая в кулак.

В голове моей крутятся залихватские строчки обожаемой Марины:

Когда я буду бабушкой —
Седой каргою с трубкою!
И внучка, в полночь крадучись,
Шепнет, взметнувши юбками:

«Кого, скажите, бабушка,
Мне взять из семерых?» -
Я опрокину лавочку,
Я закружусь, как вихрь.

Мать: «Ни стыда, ни совести!
И в гроб пойдет пляша!»
А я-то: «На здоровьице!
Знать, в бабушку пошла!»