Еще одна сказка о любви… Нет этой сказки начала и да не будет ей конца…

Быть может сто, а может двести, да нет, гораздо раньше, бессчетные столетия назад, существовал безвестный гений, поднявший некогда перо и начертавший эти строки, сгоревшие во времени, но разнесшиеся пеплом над пустой и черствой тогда еще землей, взошедшие со слезой и болью, рождая свету чудо, восходящее цветами над пустыней, являя собой жизнь… Ведь что есть жизнь? Любовь? Но тогда что любовь? И не она ли жизнь?

Бог весть о чем писал тот гений. Да и писал ли он? Да был ли он? Но точно - было слово. И словом тем была любовь. Явившись миру, она явила человека и стала первым, что он произнес, о чем подумал, ибо без нее он был еще не человек. Но наступило время…

Ночь…Черна и безжалостна в своей правоте и правдивости - точно одиночество. И хоть бы один лживый лучик, но нет. Лишь звезды сто крат холоднее оттеняют ее величие.

Безумие… Хоть раз быть откровенным с собою… Кому это удавалось? Какой - то бред. Оно и трезвому понятно. Вот он звонил - они расстались. А я то тут причем? Почему я должен..? Потому что для него это значит больше чем для меня.

"Сергей, ты знаешь, мы с Ириной…" - а ночь как будто темнее, - "Ведь ты знаешь как я люблю ее…" - конечно, я все знаю, - "Она послушает тебя. Поговори с ней, а?" - в который раз? - "Ну объясни ей…" - и звезды вдруг куда то подевались, - "Как-нибудь, ведь ты все можешь…" - какого черта? Уж сколько времени прошло. Засел же клином разговор…, - "Уговори ее, придумай что-нибудь…" - придумаю, конечно - голова квадратная, - "Как думаешь, она меня простит?" "Простит". "Уверен?" "Да" Конечно же простит. Меня она послушает, уговорю. На то есть объективная причина - для него это значит больше чем для меня…

Телефон.
- Алло?
- Сережа, это я, привет.
- Привет, ты что так поздно?
- Ты знаешь…
- Знаю, он звонил.
Молчание.
- Сережа…
Тишина.
- Сережа, ты почему молчишь?
- Ирина, … шла бы ты…
- Что?…
- Да ничего!

Гудки на том конце… прервались трубкой, кладущейся на рычаг дрожащей рукой. "Сережа, почему ты…"

А ночь темна. Но не страшиться она, гонимая безумной мыслью, неистово забившейся с намеком на надежду. Секунды - раз, два, три… минуты, полчаса, а может час… Вот дверь, звонок - не открывает. "Да что же это!" - кулаком по ней, открыто… пожалуйста, входите. Тишина… Несмелые шаги по коридору - никого. На кухне свет, по верх разбросанной по подоконнику бумаге клочок, исписанный дрожащим почерком - стихи… "О Господи! Сережа, где же ты был раньше? Чего же так боялась я? Вот дура! Ну почему же ты молчал?"

Ирина оглянулась…Труп, сидящий тут же на полу, опершийся о холодильник, остекленевшими глазами глянул на нее. Безмолвие вцепилось в глотку. Упавший шприц нарушил тишину и крик, нет не ее - не может человек так закричать, истошный чей-то вопль потряс Вселенную и понеслось смешавшись воедино все - квартира, дверь, подъезд, машины, ночь. Земля ушла и точно пропасть разверзлась перед ней - безумие объяло душу и лишь одно - Бежать! Куда? Бежать! Куда? Бежа-а-ть ! ! !

Проходит день, другой. Рутина все расставит по метам, разложит все по полочкам, затянется зияющая чернотой дыра, иссякнут слезы, бытие притупит память, затопчет, заметет. Что было черным - станет серым, что было белым - … тоже.
Неужели? Телефон.
- Ирина? Это Дима, извини я…
Тишина.
- Ирина…Ирина, ты почему молчишь?
Ирина медленно:
- Пошел ты…